Небоскреб - Лина Соле

– Прости меня, – я крепко прижимала Розу. Я просила прощения за все годы, когда меня не было рядом; за все счастливые и печальные моменты, которые безвозвратно прошли без моего присутствия; за все несказанные слова любви и поддержки, такие необходимые любому ребенку. Я просила меня простить и за то, что не открою всей правды и теперь, навсегда оставшись лишь «виртуальной» мамой, без возможности обнять меня в реальности.

Роза отстранилась от меня, рассматривая заплаканными глазами свою иллюзию. Она была прекрасной, моя девочка, моя дочь, мое продолжение. Мы, наконец, улыбнулись друг другу, принимая каждая свою правду: Роза поверила в силу своей мечты, а я – в то, что мое сердце, где бы оно ни находилось, способно любить.

***

– Марта, ты покрасила волосы? – я смотрела на внучку, не узнавая ее новый облик.

– Ага, как думаешь, мама меня убьет? – она обернулась и хитро посмотрела на меня. Нет, в ее взгляде и вопросе не было страха, это был ее вызов матери, миру.

Я лишь покачала головой. Мы познакомились слишком давно, и я знала, что отчитывать ее бесполезно: она все равно сделает так, как посчитает нужным. Я пробиралась сквозь высокую траву на поляну, где мы обычно встречались. В отличие от ежедневных встреч с Розой, с Мартой мы виделись время от времени, ей не нужно было постоянное присутствие виртуального друга в жизни. Если Роза считала меня своей матерью, пусть и выдуманной самостоятельно, то Марта всегда хотела докопаться до сути. Ей было сейчас семнадцать, столько же, сколько Розе, когда мы познакомились. Я неосознанно сравнивала их, но находила мало похожего: у Марты были голубые глаза и нос в веснушках, даже зимой, она была очень миниатюрной, хрупкой, мягкой. Роза, безусловно, была красивой, однако, в ее красоте было больше стати, породы, Марта же была девушкой другого толка: вечный подросток, юный милый эльф. И вот, она стерла единственное отличие от матери – русые волосы. Я молча села рядом на траву и спросила.

– Как дела? Давно не виделись.

– Да, времени сейчас нет, – Марта прикусила губу. – Я записалась еще на одни подготовительные курсы.

– Мне кажется, ты уже и так знаешь все, что нужно для поступления, – я снисходительно улыбнулась. Было бесполезно ее переубеждать, хотя она и так знала, что я права.

– Блин, наверное. Но… – она упрямо посмотрела на меня. – Ты же не говоришь мне, кто и как тебя создал. Сама делаешь здесь… всякое. Летаешь и тому подобное. Слушай, Ли, я, правда, стараюсь понять, но не могу.

– У меня снова нет для тебя ответа, – я пожала плечами.

– Только не говори, что я сама тебя выдумала. Я тогда точно в психушку загремлю, мне и так хватает проблем, – она шумно выдохнула. – Сеть-психолог – нейросеть, так?

– Да.

– Ты – тоже нейросеть, так?

– Да.

– Но ее программу задаю я. И все это, – она обвела руками летний лес, – тоже задаю я.

– Да, Марта.

– Но твою программу я не ввожу, я не задаю параметры, не пишу код под тебя, в конце концов.

– Этот разговор снова ни к чему не приведет, – я недовольно покачала головой. Хоть я и выглядела сейчас двадцатилетней, но мой опыт было не скрыть за молодым виртуальным образом.

– Ли, я не ребенок уже, тебе не отделаться простым «считай меня виртуальным другом» или «пусть я буду сбоем в системе», – она резко встала, обидевшись. – Может, я хочу создавать что-то похожее, разработать такую же совершенную программу, как ты.

– Все уже и так разработано. Давно. А нейросеть сама себя дорабатывает, люди не нужны для этих целей, – мне вдруг стало жутко обидно из-за слов Марты. Она, действительно, считала меня «программой», пусть и совершенной. Как бы мне хотелось рассказать ей, кем я являюсь на самом деле. Но у девочки пока были другие заботы, незачем на нее вываливать лишние тонны информации. Пусть ее детство будет не омрачено чужими заботами. Придет время, когда все устаканится, возможно, когда она станет первоклассным программистом или когда я докопаюсь хоть до какой-то адекватной истины…

– Ладно, я пошла, – вдруг сказала Марта.

– Подожди, – только и успела сказать я, но она уже исчезла.

Не надо было быть машиной, чтобы предсказать, что разговор закончится именно так. И Марта поступила, в принципе, как обычно – просто ушла. «Несносная девчонка!» – подумала я и вернулась к своим делам.

– Я тут познакомилась кое с кем, – сказала она как-то вместо приветствия.

– Привет, Марта, – я пробиралась по высокой траве к ней. – С кем?

– Парень, он… классный. Вот, решила с тобой поделиться.

– Спасибо, – я была даже тронута такой честью. Едва ли Розе она рассказала или вообще когда-либо расскажет о своих молодых людях. – Как вы познакомились?

Я спросила, хотя уже знала: видела их вместе на камерах внутри и возле университета. Вполне приличный с виду, не слишком высокий, зато крепкий. Зеленые глаза, темные длинные волосы. Фактурная внешность. В общем, гармонично дополняет хрупкую Марту.

– Ли, можно я тебя кое о чем попрошу?

– Конечно, – ответила я, а сама с тоской подумала: «Естественно, рассказывает она не просто так, ей что-то нужно».

– Тот небоскреб, на котором ты… ну, сама знаешь. Короче, ты можешь мне сказать шифр от двери на крышу?

Я уставилась на нее во все глаза, а она, как ни в чем не бывало, продолжала.

– Я нашла его в реальности. Ну, это было нетрудно, а дверь на сороковом этаже закрыта. И я подумала, вот бы кто-то, кто столько умеет, помог мне прошерстить базы данных, найти ключ…

– Что ты такое говоришь, Марта?! – я оборвала ее беспечную речь. Моему возмущению не было предела! Она, казалось, совсем опешила от моей резкости. – Ты предлагаешь нарушить закон?

– Да ладно тебе, – она смутилась, будто не видя в своих предложениях ничего странного и противоестественного. А потом ее глаза стали жесткими, стальными. – Значит, ты не поможешь. Хорошо.

И вышла из виртмира. Я могла ее задержать, у меня была почти бесконечная секунда на это, но я не стала. Нравоучения она бы не стала терпеть, ей хватало и Розы. А я была ей никем… не друг, не родственник, так, программка в ИНС.

Мне оставалось лишь присматривать за ней глазами камер видеонаблюдения, незримо присутствовать в еженедельных сеансах Терапии, в которых она была малословной, следовать по ее запросам в Сети. И эти запросы мне не нравились.

В один день она вышла из дома и направилась по новому маршруту. Я уже знала, куда она идет: обычный жилой дом на окраине, ничего примечательного. Я проверила наличие камер по дороге, но дом находился в такой глуши, что ближайшая к нему камера находилась почти в километре. Марта вышла из маглева, настроила навигацию и уверенным шагом направилась вперед. Я проводила ее от последней камеры, затем мне осталась только точка на карте – геотег ее системы WE. Спустя двадцать минут она снова вошла в кадр той же камеры. И проследовала маршрутом до «Сквера Памяти». Ее парень, его звали Вэл Симмонс, уже ожидал ее там, держа в руках две серебристые палочки – несомненно, мороженное, ведь день был знойным. Марта подбежала сзади и закрыла его глаза руками. На ней было легкое разлетающееся платье лимонного цвета. Она вся была, будто бабочка, воздушная, яркая, крошечная. Они уселись на скамейку и о чем-то стали болтать. Обычно я не следила за ней, оставляя пространство для личного: какое я имела право вторгаться в ее мир?! Но ее подозрительное утреннее путешествие не давало мне покоя, хотя теперь она была в безопасности.