Пешка в большой игре - Владимир Сухинин

Алеш нагнулся и стал исследовать останки. Все черепа были с рогами, значит, здесь появляются только демоны. Среди оружия и брони он нашел амулеты и украшения из серебра и золота, не подверженные действию желудочного сока твари, они были хорошо заметны среди разной трухи. К его удивлению, они были полны энергии. Оружие и хлам он отбрасывал в сторону, но все ценное стал собирать. Мало ли что может понадобиться. Неожиданно он увидел маленький желтый шарик и замер. «Вот это находка! Жаргонит!» — присвистнул он и еще старательней стал копаться в останках. Минут через двадцать разогнулся: больше ничего интересного для себя он не нашел. Убрав в сумку свои находки, Прокс спрятал бластер и вновь достал арбалет. Кроме того, Алеш решил проверить свою догадку, он взял в руки амулет с огненным шаром и попытался запустить его вверх. Как он и ожидал, ничего не произошло. Магия здесь не работала. С одной стороны, это его успокоило. С другой — заставило задуматься: куда же он попал? Судя по местной фауне, хищники, обитающие здесь, магией пользоваться могли. Вон желеобразный создал иллюзию тропинки и сумел внушить ему усталость и желание присесть на камень. Если бы не нейросеть, он, как и многие предыдущие несчастные существа, тоже стал бы обедом. Поудобнее перехватив арбалет, Алеш двинулся дальше. Он чувствовал себя горным козлом. Со скалы удобного спуска не было, и приходилось где ползти вдоль скалы, тесно прижимаясь к ней, где прыгать с уступа на уступ, чтобы добраться к месту, от которого можно было продолжить путь. Чем дальше он шел, тем больше убеждался, что его отправили сюда не случайно. Это был путь в одну сторону. Его не стали убивать, а просто бросили сюда порталом в полной уверенности, что здесь придет конец его нелегкой и непродолжительной жизни.

Спускался Алеш медленно и, когда наступила тьма, забился в неглубокую расщелину, измученный и без сил, свернулся и забылся тревожным сном.

Утром его разбудили крики и шум. Вокруг скалы носились какие-то крылатые твари и орали во все горло. Одна из них спикировала на него и села на край выступа. Теперь Алеш смог рассмотреть это создание. На него со злобой и жадностью смотрела женская голова с оскаленными клыками, тело без волос переходило в когтистые лапы, покрытые густой шерстью, и у этого существа были крылья. Оно вытянуло шею, пытаясь ухватить Прокса, но тот мгновенно выкинул вперед ногу, обутую в крепкий десантный ботинок, и врезал им по хищной морде. Эту полуптицу смело с карниза, как выстрелом из пушки, и с громким обиженным воплем странная тварь полетела вниз. Другие с радостными криками бросились за ней вдогонку. Прокс чуть-чуть выглянул за карниз и увидел, как падающую летунью рвали на куски ее же товарки. Часть летунов, сделав круг, парила около него. Двигаться дальше было нельзя — сожрут по дороге или сначала сбросят в пропасть, а потом уже сожрут, оценив обстановку, понял Демон. Он поудобнее пристроился в нише и взял на изготовку арбалет. Дождавшись, когда одна тварь, паря, медленно проплывала мимо, он плавно нажал спуск, тетива негромко тренькнула, а болт вошел хищнице прямо в затылок. Она, издав короткий визг, камнем устремилась к земле, а за ней с радостными воплями бросилась вся стая. Прокс еще какое-то время посидел в засаде, отстреливая неосторожных тварей, но после пятого выстрела они что-то поняли и стали держатся от него подальше. Однако стоило ему вылезти из своей норы, как стая с яростными криками устремилась к нему. Подстрелив самую ближайшую, он опять спрятался в расщелине. Летуньи, как он про себя обозвал эти нереальные создания, стали кружить на расстоянии. Сложилась патовая ситуация, он не мог вылезти из небольшой расщелины, они не могли до него добраться и схарчить. Прокс понимал, что вечно сидеть здесь среди камней и скал он не может, но решения, как выбраться из западни, не находил. А тем временем к стае присоединились новые бестии, и летали их с противными воплями уже десятки. Они, как чайки над морем, то поднимались ввысь, то, паря, с несмолкаемыми криками носились вокруг скалы.

Пришла ночь, за день Прокс подстрелил больше двадцати хищниц и растратил все болты, но потери среди летуний не внушили им желания оставить Прокса в покое. Они радостно догоняли раненых и разрывали их в полете, и эти крики привлекали новых созданий, и их становилось все больше и больше. С наступлением темноты стая угомонилась и улетела куда-то в свои гнездовья. Алеш включил ночное видение и решил спускаться ночью, пока ненасытные твари не появились снова. Спуск был труден, шуметь он не хотел, поэтому продвигался медленно и осторожно, часто останавливался перевести дух и давал возможность отдохнуть дрожащим рукам и ногам. К скалолазанию скафандр был не приспособлен, и он отключил систему силовой поддержки экзоскелета. В бинокль он видел, что метров через сто — сто пятьдесят крутые склоны заканчиваются и начинают появляться редкие деревья. «Там будет полегче», — подумал он, но в этот момент неожиданно потерял равновесие и замахал руками. Чтобы как-то удержаться, он выпустил бинокль из руки и стал хватать камни. Но вместо того чтобы удержаться, он оттолкнулся рукой и, сильно прогнувшись назад, стал падать. От отчаяния он резко оттолкнулся ногами и подпрыгнул вверх, пытаясь ухватиться руками за любой выступ среди камней. Сначала ему это удалось, и он прижался телом к скале, глубоко и взволнованно дыша, ногами он стал нащупывать опору и нашел ее. Уже вздохнув свободнее, он уперся ногами, давая рукам немного отдыха, но камень под ним обломился, и он, не успев ухватиться руками, заскользил вниз. Он все быстрее съезжал по неровностям скалы и не успевал пальцами зацепиться за что-нибудь, чтобы остановить свое падение. Он проскользнул мимо спящей летуньи, которая удивленно встряхнулась, услышав шум, и ударился ногами о выступ. Падение прекратилось. Но удар был такой силы, что Прокс присел и, потеряв равновесие, снова стал падать на спину. Судорожно замахав руками, он ухватился за какие-то палки или корни деревьев и на мгновение замер, а потом медленно стал заваливаться назад, таща за собой корни. «Лишь бы не оборвались», — подумал он и услышал гневный крик. Из углубления вылезала и упиралась крыльями летунья. Она была еще сонная и не понимала, что происходит. А Алеш висел спиной над пропастью и держал ее за ноги. Наконец его вес перетянул летунью, и они стали падать вниз. Тварь громко заорала, расправила крылья, и падение перешло в быстрый полет. Летунья большими кругами спускалась вниз, оглашая окрестности испуганным криком. Эти сто метров Прокс проскочил за несколько секунд, и, когда приблизился пологий склон, поросший кустами, он, не желая еще раз полетать над пропастью, отпустил орущую бестию и кубарем покатился по земле, проламывая кусты и подскакивая на кочках. Его кувырки остановило дерево, в которое он врезался со всего маха, и Прокс потерял сознание. Скафандр, получив сигнал о состоянии владельца, быстро провел экспресс-анализ, ввел инъекции и усыпил его.

Сознание возвращалось медленно, Алеш как бы вылезал из туманной мути, преодолевая зыбкость и трясину болота. Он лежал в обнимку с кривоватым деревом на примятом кустарнике. Состояние организма в норме, получил он сигнал от нейросети, на восстановление потрачено сто девятнадцать энеронов. Остаток — пятьдесят шесть энеронов. Значит, лечение с помощью внутреннего запаса работает, обдумав информацию, с облегчением констатировал Прокс.

Он, не вставая, достал жаргонит и закрыл глаза. Он знал, что будет больно, очень больно, но ему необходим был запас энергии.