Красные пинкертоны - Вячеслав Белоусов

И опять этот знакомый акцент — новое в речи. Лазарь поразил Странникова, и он передёрнул плечами, боясь ошибиться.

— Конечно, опасность велика, — продолжал Лазарь. — Дураком надо быть, чтобы на это клюнуть. Коба слово сказал, Коба его и назад заберёт, а предатель — на ладони. Коба его и прихлопнет!

Дальше ехали молча. Лазарь покашливал, дёргал чётки, Странников ждал момента, чтобы заикнуться о себе.

— Я тебя зачем везу-то?.. — уставился Лазарь вдруг на Странникова. — Соображаешь?

— Не совсем, Лазарь Моисеевич.

— Иосиф любит поговорить с людьми из глубинки. Ему это в большую радость. Он чует, что там творится, но это его домыслы, а ему хочется услышать из первых уст. Понимаешь? Не часто теперь ему выезжать удаётся самому. Тоскует он, на нас гнев срывает. И эта неуверенность вот такими выходками завершается… Спрашивать тебя будет, догадываешься, как отвечать надо?

Странников неуверенно кивнул.

— Ты веселей, веселей! Нос-то подыми! Сейчас ему важно бодрость увидеть в вас, которые там, в глубинке. Не оплошай.

Странников почувствовал, как запотевают грудь и спина, всего так и обдало испариной, понял, что пришло его время, и он выпалил:

— Лазарь Моисеевич, у меня на службе накопились кое-какие вопросы, хотелось с вами посоветоваться.

— Потом, — бодро сверкнул тот глазами. — Все твои вопросы разрешим. Не о том думаешь, секретарь. Чего покраснел, как рак? Смелей, каспиец! Последний гвоздь забьём в гроб поганого троцкизма и погуляем на славу! Приеду к тебе. Удочку найдёшь от всех забот расслабиться да рыбку ту, чудную, половить? Я же Кирову о тебе рассказал, а он позавидовал, просил с собой его захватить. Смеялся, мол, был там, но ловить приходилось не рыбку, а контру.

Странников открыл было рот, но сказать ничего не успел, автомобиль въехал в Кремль, солдат козырнул перед воротами.

У дверей приёмной Лазарь обернулся к нему:

— Не отставай. Поскрёбышев[27] будет спрашивать, скажешь — со мной.

Странников плотно сжал губы, его почему-то била мелкая дрожь.

В приёмной никого не было, только крепкий лысый человек, сразу не замеченный, поднялся от дальнего столика, пошёл навстречу Кагановичу.

— Я первый? — расплылся в улыбке Лазарь.

— Как всегда.

— Один? — кивнул Каганович на дверь.

Поскрёбышев повернулся к Странникову:

— А это кто с вами? Он знает?

— А-а-а… — махнул рукой Каганович, уже не оглядываясь и открывая дверь кабинета. — Рыбак с Каспия. Мой подарок Иосифу Виссарионовичу. Пусть подивится.

Поскрёбышев покорно склонил голову.

— Давай, давай! — потянул Каганович застывшего Странникова за собой так, что тот едва не споткнулся. — Некогда прохлаждаться. Сейчас нагрянут опоздавшие, а мы уже тут. Потом не до тебя будет товарищу Сталину.

И он почти дёрнул его за собой за порог кабинета, где у окна, к ним спиной, будто в тумане, маячила фигурка коротконогого хозяина, покуривающего трубку.

— Вот, Иосиф Виссарионович, гостя тебе привёл! — подтолкнул Лазарь Странников вперёд, когда они подошли ближе. — Получай тёпленького. Ты же любишь из глубинки. С Каспия. Секретарь губкома товарищ Странников.

— Здравствуйте, — вынув трубку изо рта и сделав несколько коротких шажков, протянул руку Сталин. — Не шутит Лазарь Моисеевич? Он у нас большой шутник. Сегодня приехали?

— Не до шуток! — вмешался Каганович. Он обежал их кругом, примериваясь к графину с водой на столе. — Горю весь, так торопился! Выпью стаканчик?

Сталин продолжал оглядывать Странникова, высвободив руку и слегка потирая её другой. У Странникова заметно подрагивали ноги.

— Два дня в столице, товарищ Сталин, — выдавил наконец он из себя.

— До Каспия мне добраться не удалось, — Сталин затянулся трубкой, пуская дым тонкой струйкой, поморщился. — В Царицыне мы с Климентом Ефремовичем задержались… Но отпор врагу дали. Достойный отпор! — он подтвердил слова лёгким движением руки, согнутой в локте.

— И коварным троцкистам отпор дадим, товарищ Сталин! — выпалил, не помня себя, Странников, осёкся и щёлкнул зачем-то каблуками по-военному.

— Служил?

— Так точно!

— Ты его спроси, спроси, Иосиф Виссарионович! — подскочил ближе Лазарь со стаканом в одной руке и с графином в другой. — Как у него на Волге с троцкистами? Он ведь не в пример нам с тобой разогнал их всех к чертям собачьим!

— Сергей Миронович Киров головы главным срубил ещё в девятнадцатом, — опять щёлкнул каблуками Странников. — Нам не оставил почти ни одного. Так, мелочь пузатая. Не высовываются.

— Ты не стучи каблуками-то, не греми, — захохотал Каганович и дружески хлопнул Странникова по плечу. — И отсюда мы их скоро погоним. По всей стране. Не распугай их сапогами раньше времени. Нас без дела оставишь.

Вслед за Кагановичем криво усмехнулся и Сталин, не спуская прищуренных глаз с гостя:

— Чем озадачена партийная организация в Поволжье, товарищ Странников?

— Наводнением! — не задумываясь, гаркнул тот.

Сталин с Кагановичем переглянулись.

— Чем? — переспросил Сталин, явно озадаченный неожиданным ответом. — Мне не докладывали.

— За советом в столицу прибыл, товарищ Сталин. Боимся, что своих средств не хватит на обваловку города и населённых пунктов на низах. Большая вода ожидается.

— Деньги не главное. Деньги найдём, — покачал головой Сталин, выражение его лица стало жёстким, зло сверкнули жёлтые зрачки глаз. — Народ подымайте. Сплотить его надо вокруг партии, тогда никакая стихия не страшна.

— Так точно, товарищ Сталин.

— А как у нас в Москве с этим? — повернулся Сталин к Кагановичу. — Почему я ничего не знаю?

— Москве такое не грозит, Иосиф Виссарионович, — с Лазаря вмиг слетело благодушие, осторожно вернув графин на место, он застыл, даже вытянулся, словно ждал команды.

— Ты Поскрёбышеву подскажи, чтобы к вечеру по этому вопросу обстановку доложил, — косо глянул Сталин на Кагановича. — Увлеклись мы троцкистской мразью, про людей, про жизнь в стране забыли, а она летит… Как с рыбой, товарищ Странников? Не прижимают вас кустари да частники, условия не диктуют?

— Все годы уловы на должном уровне, товарищ Сталин, — Странников наконец-то сумел глубоко вздохнуть и почувствовать облегчение. — Частника держим в кулаке.

— В кулаке?.. — Сталин задумался. — А ведь каламбур получился. Мы у себя как раз тоже проблемы кулака решаем. Не найдём согласия, как отличать кулака от середняка, а середняка от нашего друга — бедняка. А вы, значит, просто решаете задачу: кулака — в кулак?