Три черные колдуньи - Лариса Соболева

— Только при одном условии, — взяла тон шефини Жанна. — Своему вору прикажите не обдирать Филиппа, а я скажу вашему бывшему зятю, чтоб искал утечку в другом месте. Думаю, он найдет.

— Это вмешательство в мои дела, но так и быть, — сдалась Эмма с большим недовольством. — Кого еще подозреваешь? Говори, Жанна, чтоб нечаянно не повторилась история с Вениамином.

— Гелу, подругу Ирины Захаровны, и… Ветрова, у которого Филипп увел Нину.

Жанна думала, Эмма начнет возражать, однако ошиблась. Правда, и одобрения не получила, шефиня к подозрениям отнеслась ровно, а точнее — никак.

— Я попрошу вас, если возможно, срочно приставить к Ветрову и Геле людей, пусть последят за ними, — попросила Жанна. — К сожалению, эта идея не пришла мне в голову раньше, так ведь раньше и не было покушений на меня.

— Не проблема. Пока ты отдыхаешь, Ганнибал возьмет на себя Гелу, а к Олегу я приставлю другого человека. — Эмма встала.

Попрощались. Жанна легла на спину и уставилась в потолок. Одним подозреваемым меньше — уже неплохо. Честно говоря, хорошо, что Вениамин ни при чем, нутром чувствовала — не он. Но Эмма… Так безжалостно подставлять человека, который не сделал ей ничего плохого, — Эмме нет оправдания. Да, она типичная акула капитализма, нет, хуже!

Но что интересно: вчерашняя женщина орудовала ножом, Влада тоже убита ножом — вот и одинаковый почерк появился. А Нину застрелили, детектива… Нет, детектив и Нина — одних рук дело, тут по-другому быть не может. А в эпицентре убийств тоже один человек — Филипп, все завязано на нем. Как же соединить несоединимое? У кого еще получить сведения?

Перед Жанной проносились люди, с которыми познакомилась в городе. Отметая одного за другим, она вдруг вспомнила о кухарке Ирины Захаровны. Только захочет ли пожилая женщина открывать чужие секреты? Как ее?.. Олимпиада Сергеевна! А ведь она многое знает из жизни подружек — маменьки и Гелы, наверняка слышала их разговорчики. Да, с ней необходимо переговорить, не просто переговорить, а ненавязчиво заставить выложить личные впечатления. Жанна плохо раскрутила Ветрова, но с Олимпиадой найдет общий язык. Обязана найти. Немного отдохнет, придет в норму, чтоб хотя бы распухший нос приобрел прежнюю форму и не пугал людей, и пойдет в наступление.

За три последующих дня от шпиков сведений не поступило. Оставшиеся подозреваемые — Гела и Ветров — вели обычную жизнь, ничем экстравагантным типа слежки за домом Жанны или покупкой на черном рынке огнестрельного оружия, которое надежней ножа, не отличились. Но это еще ничего не значит, не исключено, что кто-то из них взял тайм-аут.

Филипп регулярно навещал Жанну, настойчиво предлагал обратиться в милицию, с невероятным трудом удавалось отговорить его. И главный аргумент — милиция помешает, хотя сама Жанна приняла бы любую помощь, тем более компетентную. Да дело в Эмме — она платит Жанне, а не милиции, которой не доверяет. Остается ждать… нового покушения? Вроде того. И опять возникает вопрос: где ждать, в каком месте и когда? Если б можно было смоделировать появление убийцы, чтоб встретить его во всеоружии, но пока ничего не приходило на ум. Эти дни Жанна лихорадочно размышляла — кто и зачем? Вычисления остались на прежнем уровне — «кажется».

Придя в относительную норму после нападения, на четвертый день она с утра помчалась добывать сведения. Желание действовать возникло спонтанно, когда Ганнибал уехал караулить Гелу. Днем убийца вряд ли появится, а сидеть в четырех стенах одной, когда над тобой нависла угроза получить вне очереди место на кладбище, выше сил.

Использовала тот же прием, что и с Ветровым: поджидала Олимпиаду Сергеевну около ее дома. Та появилась в дверях подъезда, раскрыла зонт — шел дождь — и направилась к автобусной остановке. Не время, решила Жанна. Возможно, кухарка торопится, в этом случае разговор по душам не получится.

Олимпиада Сергеевна вышла у рынка, Жанна припарковалась и следовала за ней по пятам. Полтора часа длилось хождение между прилавками и наполнение двух сумок продуктами. Терпение иссякло, Жанна подошла к ней, когда та взвешивала на контрольных весах покупки:

— Ой, здравствуйте! Рада вас видеть.

— Здравствуйте, Жанна, — заулыбалась женщина, укладывая пакеты.

— Вам помочь?

— Ну, что вы, я сама…

— Давайте сумку, не спорьте. Куда?

— До остановки. — Двинули к выходу, лавируя среди людей. — Как ваши дела, Жанночка?

— Какие именно? Личные или работа?

— И то и другое. У человека две главные линии в жизни — стабильная работа и крепкая семья. Но сначала скажите, как с Филиппом?

— Прекрасно. А вот с его мамой, думаю, не получится даже нормальных отношений, — начала с жалобы Жанна.

— Да, у Ирины тяжелый характер.

— Тяжелый? По-моему, вы преуменьшаете. Честно скажу, глядя на мать Филиппа, мне расхотелось выходить за него замуж. Идите за мной, я на машине, отвезу вас.

— Ой, спасибо, милая. Мне к дому Ирины, я покупки делала для нее. — Уложив сумки на заднем сиденье и устроившись рядом с Жанной, Олимпиада Сергеевна сказала с одобрительной интонацией: — Вы не похожи на людей из круга Ирины и Филиппа, особенно на молодых. Вы чуткая, воспитанная и умная девушка. Это сразу видно, неизбалованная.

— Так я и не из их круга, — рассмеялась Жанна и тут же вернулась к теме: — Признаюсь, в их круг мне что-то не хочется. Два раза я была в доме матери Филиппа, и оба раза меня окатили помоями, вы же знаете.

— Филипп не виноват, — встала на его защиту Олимпиада Сергеевна. — Мама у него слишком большая привереда. А вы, когда поженитесь, уговорите его уехать. И подальше.

— Неужели так плохо обстоят дела? Его мать нам не даст жить спокойно? Говорите откровенно, уж я не побегу ей докладывать…

— А я не боюсь ее, — усмехнулась Олимпиада Сергеевна. — Мне доводилось попадать в настоящие переделки, когда мое будущее было под ударом, и то не испугалась. Думаете, не найду плиты у богатых? Меня постоянно сманивают те же друзья Ирины, но я не люблю перемен.

— Вы не ответили, — напомнила Жанна.

— Отвечаю: если вы останетесь здесь, Филипп все равно будет навещать мать, а она замучает его. Долго он протянет? Капля по капле и камень долбит.

— Но почему? Чем я ей не понравилась?

— Жанночка, ей никто не понравится. Стоит вам не так подать сыну тарелку, она готова будет в порошок вас стереть. Этот мир создан только для Филиппа. Все остальные его слуги, так внушала ему Ирина.

— Если все, как вы говорите, то он испорчен, а я не заметила в нем эгоцентризма.

— Вот поженитесь и заметите. Не бойтесь, Филипп не безнадежен, его надо только оторвать от матери, как это ни жестоко звучит. А любовь делает чудеса, конечно, разумная любовь, слепая уродует.

— Скажите… — Жанна подошла к вопросам, ради которых караулила эту женщину. — С Ниной как его мать обходилась?