Миф об идеальном мужчине - Татьяна Устинова

Пройти мимо нее незаметно невозможно – каморка стеклянная,дверь с лестничной площадки прямо у нее перед носом, а лифт шумит, как немецкаяканонада под Москвой. Рано утром, часов около шести, Бойко из квартирыМоисеевой вышел. Он всегда уходит очень рано потому, что боится супругу, послухам, даму строгую, но справедливую. Официальная версия его ночногоотсутствия была такая – он уехал в однодневную командировку в Питер и долженбыл вернуться домой рано утром. Ну, чтобы побриться перед работой, душ принятьи так далее…

– Он был побритый, – сказал Андрей, не открывая глаз.

– Что? – переспросила Ольга с изумлением.

– Пенсионер Белов, который первым обнаружил труп, сказал,что тот тип был свежевыбритый. У него щеки синие были, как у каждого только чтопобрившегося брюнета. Помнишь?

– Да, Ларионов, – сказала Ольга вместо ответа, – наверное,если бы ты был женой Евгения Васильевича Бойко, обмануть тебя было быневозможно.

– Это точно, – согласился Андрей, и в этот момент в кабинетввалился Игорь Полевой.

– Совещаетесь? – спросил он, сдирая с плеч мокрую куртку. –Ну-ну…

– Присоединяйся! – пригласил Андрей, делая хлебосольный жестздоровенной ручищей. – Тебя-то нам и не хватало…

Почему не звонит Дима Мамаев?

По идее, Клавдия давно должна быть дома, а Дима,соответственно, в ларионовском кабинете на Петровке. А он даже не звонит.

Что-то случилось?

– Я нашла Женю с татуировкой, – сообщила Ольга, пока Игорь,отряхиваясь, как собака, попавшая под дождь, ставил чайник и шарил наподоконнике в поисках своей кружки.

– Да ну? – спросил Игорь. – Никто не видел моей кружки,братва? Или опять из нее кто-нибудь пил и забыл в сортире?

– Не в сортире, – сказала Ольга. – Из нее Потапов пил и,наверное, к себе унес. По забывчивости.

– Чтоб вы сдохли, – сказал Игорь и ушел за кружкой.

– Лилия Борисовна утверждает, что после того, как он от нееушел, она улеглась досыпать. Работать она начинает в десять и, по-моему, неособенно озабочена тем, чтобы приходить вовремя. Через пятнадцать, или что-тооколо того, минут он вернулся. Бледный и трясущийся. Сказал, что в сквере трупи он его видел. Моисеева выразила желание немедленно побежать и посмотретьсвоими глазами, но Бойко остановил ее. Она утверждает, что он был оченьиспуган, метался по квартире, потом надолго заперся в туалете, потом сталкуда-то звонить, но все не мог дозвониться. В конце концов ей это надоело, иона его выставила, сказав, что должна собираться на работу. Кому именно онзвонил, она не знает. Несколько раз звонил своей секретарше, имен никаких неназвал, просил срочно соединить его с шефом. Но время было слишком раннее, исекретарша ни с кем его соединить не могла. Он выходил из себя. Лилечкасказала, что “просто бесился”

– Какой нежный, – сказал Игорь Полевой. Он стоял,привалившись к косяку, и прихлебывал из вновь обретенной кружки жидкий чаек.Кофе кончился, а идти клянчить было уже просто неприлично.

Ольга искоса на него взглянула.

– Нежный Евгений Васильевич Бойко – генеральный директорконторы “Интер трейдинг”, которая занимается, насколько я успела разобраться,мелкими биржевыми спекуляциями. Вчера вечером он укатил в командировку вКалининград, а оттуда в Литву. Вернется не скоро.

– Сбежал?! – ахнул Полевой.

– Йес, – на иностранный манер подтвердила Ольга. – У менявсе. Ваша очередь, соколики.

– Пойду я, пожалуй, – сказал капитан Сорокин. – А то еще именя пахать заставите.

– Как, а меня везти? – жалобно вскрикнула Ольга. – Аж досамого Бирюлева?..

– Да я не домой, – успокаивающе сказал Сорокин. – Я в своюкабинету. Освободишься, свистни.

– У меня какая-то каша, – сказал Андрей, проводив Сорокинаглазами. Кружка на животе совсем остыла, и руки стали потихоньку подмерзать.Живем, как в блокаду. Ни тепла, ни света. Кофе и тот кончился.

– Какая каша? – спросил Игорь.

– Овсяная. Ирина Мерцалова с сильнейшим нервным припадкомлежит в своей спальне, и разговаривать с ней нельзя. По крайней мере пока. –Андрей поморщился, вновь ощущая запах лекарств, беды и ненависть, которой егообдавали старшие Мерцаловы. – Во время убийства родители потерпевшего были втеатре. Брат, Петр Мерцалов, дома. Это пока никак не подтверждается.

– Ты проверял?

– А как же! У него тоже в подъезде домофон и вахтерша. Восколько он приехал, она не помнит, но было еще светло. Был ли он дома весьвечер, точно она сказать не может, потому что несколько раз отлучалась к своейподруге дворничихе, а потом приехал ее муж, который дежурит ночью, и она ушладомой. Муж, конечно, всю ночь мирно прохрапел, и кто там входил и выходил, незнает. Отношения с Сергеем у Петра были не слишком братские. Петр утверждает,что Сергей не врач, а джигит, и что в один прекрасный момент все его успехиобернулись бы против него – он рвался вперед, не разбирая дороги и неутруждаясь тщательными проверками своих методов. По-моему, он ревнует изавидует, но есть там и еще что-то, я пока толком не понял, что именно… –Андрей машинально потер руку. – По словам отца и брата, Ирина в ту ночь им незвонила, хотя с моей точки зрения, это совершенно естественная вещь. Комудолжна звонить женщина, у которой муж ушел среди ночи с собакой и не вернулся?Родным в первую очередь… С ее матерью я не разговаривал, она к Ирине так и неприехала, у нее в данный момент дети. Разговаривал с ее отцом. У них неттелефона, поэтому они узнали все утром, когда мать позвонила Ирине, чтобыуточнить, кто заберет на вечер детей – она или свекровь, они давно условились,потому что Сергей с Ириной собирались в ресторан. Раз в неделю они обязательнокуда-нибудь выходили. С матерью Ирины разговаривала домработница Дьякова.Матери стало плохо, пришлось даже “Скорую” вызывать. Мать и отец ИриныМерцаловой первого сентября ночевали у старшей дочери, в Сокольниках. Дочьразведена, у нее восьмилетний сын, и бабушка с дедушкой у них иногда ночуют.Вернулись домой утром, позвонили Ирине, и домработница им все сообщила… Сматерью Мерцалова я так и не поговорил, она уехала к себе на работу, и мне,наверное, придется завтра с ней встречаться. И еще там какая-то путаница стелефоном….

– Какая путаница? – спросила Ольга.

Она слушала очень внимательно. Андрею казалось, что онвидит, как заострились и напряженно вздрагивают ее маленькие хорошенькие ушки.

– Такая, что они почему-то врут про телефон, и я так и непонял – зачем. – Андрей поднял себя из кресла и подошел к окну. – Смотрите,ребята: Мерцалов-отец сказал мне, что Ирина, возможно, им и звонила, но у нихбыл выключен телефон. Они его выключают на ночь – пациенты, родственники и всетакое. Они тоже узнали обо всем только днем второго сентября и тоже отдомработницы. Петр Мерцалов мне сказал, что и у него, и у родителей –автоответчики, и как раз по этой же причине – пациенты, родственники и всетакое. Ни они, ни он телефон никогда не выключают, потому что им могут звонитьсрочные больные. Выходит, Мерцалов-отец с ходу мне наврал. Зачем? Зачем вратьпро то, что телефон был выключен? Звонила Ирина или нет? Имеет это значение илинет? Да и в конце концов все это прояснить не так уж сложно, спросить ее, и онаответит…