Темная звезда - Вера Камша

Как всем мерзавцам, вам нужно было убедиться в собственной силе, к тому же вы не находили себе места от волнения — что происходит в монастыре? Удалось ли убийство? Что делаем мы с Романом? Я думаю, Марита попалась вам на глаза случайно, и вы не выдержали, вам надо было отыграться за страх, который вы пережили из-за нее накануне, за то, что она невольно расстроила ваши планы, поднеся отраву не тому, кому она предназначалась, к тому же она была влюблена в… человека, который спас Стефана и который, судя по всему, отвечал на ее чувство.

Вы понимали, что Марита никогда не признается в своем позоре, а значит, шантажируя ее, вы могли превратить девочку в свое орудие, используя против дяди и возлюбленного.

К счастью, Шандер успел вовремя. Кстати, синяки на физиономии вам удивительно идут, — Рене мило улыбнулся и продолжил: — Только сказав девочке, что она отравила родного отца, вы выдали себя с головой. То, что эркард умер от яда, знали я, Роман, Шандер, медикус и убийца! Уф! — наконец-то все. Знали бы вы, как я не люблю длинные речи…

Вижу, вас интересует пророчество Иннокентия и то, что и где я слышал о Темной Звезде! Я обещал ответить и отвечу, но только после того, как вы ответите на мои вопросы. Только скорее, а то я что-то устал. Ваше присутствие утомит кого угодно. — Рене засмеялся, но смех неожиданно перешел в сухой кашель. Адмирал закрыл рот ладонью и с удивлением посмотрел на обагрившую пальцы кровь.

— Увы, герцог, — Михай был издевательски вежлив. — Вы слишком долго говорили и упустили свой шанс. У вас хватило ума понять, как было дело, вы предусмотрительно не пили, но яблоки… Знаете ли, они могут оказаться весьма вредными для здоровья.

Вы правы, я действительно высоко ценю свою жизнь, но сейчас вы мне уже не опасны. Вы даже встать не сможете. Агва Закта дарит несколько часов, ягоды фо[69]справляются с делом быстрее.

— Ну, хорошо, вы меня убедили. Похоже, я действительно, умираю, — тон Рене был абсолютно спокоен, в нем даже сквозила ирония, — мне столько лет везло, что я как-то к этому привык и вот проиграл. Впрочем, Стефан вот-вот выздоровеет, а Роман достанет вас из-под земли, с ним вам не справиться. Не сомневаюсь, в свой смертный час я предскажу вам такое будущее, что вы умрете рядом со мной. Со страху.

Михай с перекошенным от злости лицом медленно приподнялся, но сумел взять себя в руки и снова сел.

— Правильно. Я еще могу за себя постоять, так что подождите десятинку-две. Кстати, раз уж вы оказали мне любезность и разделяете со мной мой последний час, может, соблаговолите ответить — да, плесните-ка мне вина, — мне вряд ли удастся дотянуться до кувшина, но с бокалом я еще справлюсь… Благодарю. — Рене отхлебнул вина и продолжал: — И все же, дан Михай, поведайте напоследок, чего вы добиваетесь.

— Ваше спокойствие, герцог, превзошло все мои ожидания…

— А вы думали, я начну вас проклинать, призывать на помощь и тому подобное. Я умею проигрывать с честью, чего и вам желаю, когда вы наконец нарветесь. А вы нарветесь, можете считать это началом предсмертного пророчества… Итак, Годой, на что вы рассчитываете, чем вам помешали я, Стефан и герцог Гергей и что вы сделали с Зеноном?

— Творец! Сколько вопросов!

— Что поделать, некоторые умирающие чрезмерно любопытны.

— Я понимаю, чего вы добиваетесь, вы хотите, что б я струсил и сбежал, оставив вас корчиться в одиночестве, или, еще лучше для вас, чтоб я вас прикончил! Не дождетесь! Вам придется улыбаться до конца или признать свое поражение и умолять меня о смерти, когда боль станет нестерпимой. Да, вы страшный противник, Рене, — Михай почти кричал, — хорош бы я был, оставив вам жизнь.

Даже при той помощи, которую я имею, пока хозяин Гнезда Альбатроса — вы, мне не получить того, что я хочу! Твоя кровь должна замолчать! Во имя Великого и Величайшего.[70]

— Подробнее, пожалуйста, — Рене с трудом справился с новым приступом кашля, — поторопитесь, герцог. Что за «Величайший», при чем, Проклятый меня просвяти, моя кровь, особенно, если учесть наличие на этом свете моих сыновей, племянников и тому подобных родичей, которых у меня всегда было больше, чем необходимо для спокойной жизни.

— Твоя кровь, Рене?! Не притворяйся, что ты ничего не знаешь! Иначе зачем тебе было рваться к берегу Золотых пчел?! Ведь ты добрался туда?

— Не скрою, добрался, но мы отвлеклись. Что тебе нужно? Таяну тебе к рукам не прибрать, Эланд — тем более. Твои художества всплывут, и Марко поступит с тобой, как с бешеным псом, каковым ты и являешься. Ланка знает, куда мы пошли, и, когда меня утром найдут, она сумеет с тобой поквитаться.

— А, ты думаешь, что за тебя отомстят?! Конечно, эта рыжая кошка влюблена в тебя по уши, только она не успеет, — Михай уже орал так, что для того, чтобы его слышать, были не нужны никакие заклятья. Гулкое эхо услужливо разносило голос герцога по всем уголкам оружейной. — Тебе осталось не больше оры, а когда я досмотрю, как ты корчишься, я зайду к Стефану, теперь я знаю, как его охраняют, и найду на них управу. А потом, потом наступит мое время, я…

Годой не успел договорить. Он странно дернулся, вскинул руки и упал, схватившись за грудь. Рене вскочил, опрокинув стол, и бросился к нему. Сверху, прыгая через три ступеньки, с громкими криками неслась Ланка, за которой бежал Роман. В довершение суматохи обивка стен в нескольких местах треснула, и оттуда выскочили «Серебряные», предводительствуемые Гардани. Принцесса, с лету перескочив через тело тарского властителя, с рыданиями обхватила ошеломленного Рене:

— Роман, скорее, может быть, еще не поздно!

— Боюсь, что поздно, — адмирал ласково отстранил девушку и склонился над хрипящим Михаем. — Эта тварь не заслуживает столь благородной смерти.

— А ты, он тебя, он не…

— Я здоров и счастлив, моя дорогая. Это было маленькое представление, которое ты сорвала. Роман, что-то можно сделать?

Эльф опустился на колени и взял Михая за унизанную перстнями руку.

— Если вынуть нож, он умрет немедленно, если оставить в ране, проживет несколько часов. Разве что…

— Он в сознании?

— Нет, но я попробую его привести в чувство. Пусть отсюда уйдут все лишние.

— Да, действительно. Шандер, сообщите об этом казусе Стефану и Марко. Скажете, что он успел признаться в покушениях на меня и Стефана и в убийстве Иннокентия, но все остальное… Ланка, уйди отсюда, сделай милость, здесь сейчас будет очень невесело.

— Хорошо, — принцесса против обыкновения была тиха и серьезна, — но, Рене, он действительно ничего с тобой не сделал?

— Ничегошеньки. Он пытался меня отравить, но у него не вышло. Ну давай беги отсюда. Или знаешь что, сходи к Герике, как-никак она вот-вот станет герцогиней, подготовь ее к этому.