Черный лебедь - Звева Казати Модиньяни

Рыбак ждал возле лодки, привязанной к деревянному колышку. Рядом с ним неподвижно стояла женщина, молча глядя на темную воду озера. Неожиданно послышался легкий звук шагов, и из темноты показалась фигура мужчины, который быстро подошел к ним.

– Анна! – тихо окликнул он.

– Джузеппе, – прошептала женщина, порывисто обнимая его.

– Зачем ты так? – мягко упрекнул ее Аризи. – Я бы все равно не оставил тебя одну.

– Но как тебе удалось узнать? – с беспокойством спросила она.

– Помог один друг. Будь спокойна. Я потом тебе все расскажу.

Семья Монтальдо в темноте перебралась по мосткам и разместилась в лодке. Сначала спустилась Эстер, которой Эдисон передал маленькую Лолу, затем дети и последним сам Эдисон. Анна и Джузеппе устроились на носу ялика.

Моссотти помахал им рукой в знак прощания. Рыбак схватил конец, брошенный ему трактирщиком, и налег на весла.

Лодка медленно скользила по водной глади. Над озером стлался низкий туман, луна была скрыта за густыми облаками. Опять предавшись своим фантазиям, Эмилиано видел высокие купола пагод Черного города и мачты стоявших на якоре кораблей в тот момент, когда шлюпка поднималась вверх по реке. Повинуясь могучим ударам весел восьми малайцев, выбранных среди самых крепких матросов экипажа, она быстро скользила по черной воде. В реальности у них был единственный рыбак, не такой уж и могучий, которому понадобится целый час, чтобы добраться до противоположного берега, отстоящего всего на пару километров. Потом им придется взбираться в темноте по горам до швейцарской границы. Но все равно выпавшее на их долю приключение будоражило его.

Стиснув зубы, Эстер молча терпела участившиеся удары своего больного сердца. Ей не давала покоя мысль, что Джильда пожертвовала своей молодой жизнью, чтобы спасти от неведомой опасности ее с Эдисоном и их семью. Она подумала о Полиссене, об Анджелине и Микеле, оставшихся присматривать за виллой, на которую, бог знает, вернутся ли они еще. Покидая дом, Эстер спрятала в подкладку шубы все свои драгоценности. Крупная сумма швейцарских франков лежала у Эдисона в кармане его длинной куртки.

Когда они уже немного отдалились от причала, поднялся легкий ветер, разогнавший облака, и луна засияла в своем таинственном ореоле. При бледном свете луны Эстер узнала в женщине, садящей на носу рядом с ней, писательницу Анну Гризи. Анна тоже узнала ее.

– Да, это в самом деле я, – прошептала писательница, отвечая на приветствие синьоры Монтальдо.

– Вы тоже вынуждены бежать? – едва слышно спросила Эстер.

– Увы, – ответила Анна. – Это адвокат Аризи, – представила она своего спутника. – Синьора Монтальдо, – добавила она, обращаясь к Джузеппе.

Погруженный в свои мысли, сидящий на корме Эдисон только теперь заметил, что его жена вполголоса беседует с какой-то незнакомкой. Приглядевшись, он узнал Анну, но не поздоровался и не подал вида, что заметил ее.

Когда лодка причалила к пустынному берегу Лекко и пассажиры молча сошли на берег, все были молчаливы и собранны. Даже дети, казалось, понимали серьезность ситуации.

– Удачи вам, – попрощался лодочник. – Теперь вы в их руках, – продолжал он, указывая на высокого худого человека в ветровке, который шел к ним по берегу.

Вслед за первым из темноты показался и другой – пониже ростом, но крепкий и коренастый.

Поздоровавшись, они возглавили маленькую группу, которая, вытянувшись цепочкой, двинулась вдоль берега. Вскоре тропа свернула вправо и заметно пошла на подъем.

Все молчаливо шагали в темноте по каменистой тропе, огибающей Лекко и поднимающейся по отрогам горы. Напряжение и тревога достигли предела, но никто не решался нарушать тишину. Они не имели представления ни о расстоянии, которое им предстояло преодолеть, ни о людях, сопровождавших их. Они заплатили немалые деньги, и теперь им оставалось только полагаться на опыт и честность проводников.

Эдисон нес на руках Лолу, которая крепко спала. Когда тропка начала подниматься в гору, он постепенно стал замедлять шаги. Ему казалось, что вес дочери с каждым шагом увеличивается. Руки от тяжести онемели, и силы начали покидать его.

– Давайте я понесу немного, – предложил, приблизившись к нему, Аризи.

Эдисон с чувством облегчения передал ему Лолу.

– Честно говоря, я больше уже не мог, – сознался он. – Я вам очень благодарен.

Высокий проводник в ветровке, который возглавлял группу, остановился и, подождав, пока все подтянутся, тихо сказал:

– Перевал Боффалора вон там. Пойдем по середине склона, держась ближе к лесу. Хочу, чтобы все понимали, что это не увеселительная прогулка. Мы должны добраться до границы, пока не рассветет. Поэтому старайтесь не отставать. Я не собираюсь попасть под обстрел по вашей милости. Вам ясно?

Никто не осмелился возражать.

Мужчина снова пустился в путь, и тут беглецы поняли, что именно их ожидало. Проводник настолько ускорил шаги, что не все были в состоянии поспеть за ним.

– Я больше не могу, – слабо прошептала Эстер.

Она была бледна и дышала с трудом.

Фабрицио, прихрамывающий все сильнее, тоже выбивался из сил, но, сжав зубы, молчал. Его горе было еще слишком свежо – он думал о своей матери. Даже если наступит конец войны, и он вернется домой, все равно никогда больше не сможет обнять ее. Слезы текли по его лицу, но он не обращал на них внимания и изо всех сил старался не отставать.

Чья-то дружеская рука легла на его плечо.

– Давай помогу, – шепнул ему на ухо Эмилиано.

– Я постараюсь не отстать от тебя, – ответил Фабрицио, задыхаясь от рыданий.

– Ты мужественный мальчик, – подбодрил его Эмилиано, кладя руку Фабрицио себе на плечо. – Опирайся на меня. Так тебе будет легче.

Анна предложила руку Эстер.

– Пойдемте вместе, – сказала она. – Надеюсь, у меня хватит сил на нас обеих.

Эстер поблагодарила ее слабой улыбкой. Проводник, замыкавший шествие, подошел к адвокату.

– Дайте мне девочку, – сказал он тоном, не допускающим возражений.

Джузеппе Аризи повиновался с большим облегчением. Он страшно устал, но не решался просить помощи.

Они поднимались по крутой тропе еще с полчаса, но вот, к большому облегчению всех, начали спускаться к Лаино, поселку, спящему на отрогах горы. Потом свернули к Боккетта ди Орименто.

Было три часа утра, когда они добрались до вершины Готты под прикрытием небольшого леска. Высокий худой проводник подошел к Эдисону.

– Мы можем сделать тут остановку на полчаса, – сказал он тихо. – Возьмите свою дочь. И постарайтесь, чтобы она не заплакала, если проснется.

Было холодно, усталость сковала всех, взрослых и детей, но никто не осмеливался пожаловаться. Лола забеспокоилась на руках Эдисона, что-то прервало, ее сон.