Контрразведка. Охота за кротами - Анатолий Терещенко

Шашлык запили шампанским. Напиток ударил в голову. Вскоре хорошее настроение сменилось сплином. Нахлынули тягостные мысли о бытовых последствиях развода, ожидаемых сложностях в служебной карьере и многочисленных долгах.

Неожиданно перед столиком появился мужчина среднего возраста в крупных роговых очках. Тяжелая темная оправа придавала лицу интеллигентный вид.

— Разрешите? — обратился он к Александру по-английски. — Я нечаянно подслушал, как вы сказали даме фразу на моем родном языке — «Чего хочет женщина, того хочет Бог!» У вас прекрасное произношение. Типичный техасский акцент. Вы случайно не учились у нас в Штатах?

— Нет. Кто вы?

— Меня зовут Питер Сэмлер. Я американец, поэтому приятно был поражен таким высоким уровнем знаний нашего языка, тем интересней — молодым человеком, — с небольшим акцентом говорил иностранец.

— Нет-нет, я учился в Москве. Качеству языка я обязан только своей преподавательнице. Меня зовут Александр.

Завязался непринужденный разговор. Настроение снова поднялось. Захотелось блеснуть эрудицией и произвести эффектное впечатление на иностранца.

— У вас, Саша, — можно я вас так назову? — несомненный талант лингвиста. Мне редко приходилось встречать иностранцев с таким прекрасным произношением. Вас ждет отличная карьера, — как медом мазал Сэмлер. Говорил мягко, вкрадчиво, подчеркивая искреннее расположение к собеседнику. Вскоре американец извинился и распрощался, выразив надежду когда-нибудь снова встретиться. Именно здесь, на отдыхе.

— А почему бы нет?!

— Ну, тогда до следующего выходного — ровно через неделю, — улыбчиво ответил Питер. — Кстати, принесу вам кое-какую литературу. Совершенствовать язык надо — он любит тренировки.

* * *

Иванову польстили комплименты янки. Лариса, ставшая свидетельницей события, тоже осыпала словами восхищения знатока английского языка, оцененного так высоко американцем.

«Случайный человек, и тот подметил мои языковые способности, — с удовольствием подумал офицер. — А на службе не ценят. Думаю, все от зависти, которая никогда не знает праздника, и ничто не может успокоить завистника… Судьба дает мне шанс. Зачем искать кого-то, когда через Питера смогу выйти на посольского разведчика? Обязательно надо встретиться.»

Через неделю на пляже Александр быстро отыскал Сэмлера, удобно разместившегося под креповым зонтом. Рядом лежала кипа каких-то брошюр и журналов. В стороне стоял голубой «Форд» с дипломатическим номером американского посольства.

«Человек слова, не забыл обещанного», — подумал Иванов, направляясь к знакомцу, стоящему с каким-то молодым человеком. После обмена приветствиями Сэмлер, как бы сглаживая неловкость появления третьего человека, быстро проговорил:

— Разрешите, Саша, я вас представлю коллеге. Он закончил университет, прекрасно знает русский язык. Специализируется по культурным памятникам СССР и, в частности, России. Кроме того, у него есть хобби — собирать русский фольклор.

— Дэннис Макмэхен, — быстро представился молодой подвижный человек, а затем сразу же предложил называть его «просто Володей».

Новый знакомый был неплохим рассказчиком. Говорил по-русски чисто, знал массу анекдотов, подчеркивал внимание к собеседнику, которого профессионально умел слушать. Александру Володя все больше и больше нравился. В процессе общения Иванов сообщил ему данные о себе и сведения о месте службы. В очередной выходной уже сетовал на тяжесть армейской жизни, семейные неурядицы. Не забыл упомянуть о долгах — развязывался преднамеренно охотно. Поэтому совсем не удивился, что Володя не только посочувствовал ему, но и пообещал помочь с финансами. Якобы в долг, потом отдаст.

Договорились встретиться 9 августа 1981 года в районе станции метро «Речной вокзал», в лесопарковой зоне возле улицы Дыбенко.

Иванов понял сразу, что от него требуется. Он инициативно собрал первый шпионский товар для продажи, упаковав его, как когда-то письмо, в пачку — только теперь из-под сигарет «Пэлл-Мэлл».

В условленный день ровно в 16.30 советский офицер встретился с американским разведчиком.

— Привет, Александр! Ты «хвоста» за собой не привел?

— Нет… проверялся. Учили ведь…

— Пройдем по аллее. — Макмэхен указал на асфальтированную дорожку лесопарковой зоны. С минуту шли молча. Инициативу вскоре взял Володя:

— Не будем терять зря время. Ответь мне на вопросы. Говорить будешь сюда. — Он показал на очечник, где был закамуфлирован крохотный диктофон. — Говори спокойно и четко. Итак, в каком учреждении ты работаешь?

— Я все написал.

— Не имеет значения. Ты должен все равно ответить.

— Ладно, но ты. вы обещали.

— Я понял, Саша, твой интерес. Деньги я не забыл. — Он достал из кармана пакет и протянул его офицеру. — Здесь пять тысяч, как я и обещал.

— Спасибо, Володя, но я хочу сказать…

— Что, этого мало? Вообще плата — это не повод для дискуссий. Этот вопрос мы с тобой еще в деталях обсудим. Запомни одну истину: большие деньги в начале такой карьере так же опасны, как опасно переедание после длительного голодания. А пока прошу продолжить ответы. Времени у нас мало, давай будем пособранней.

В конце беседы Володя передал Александру спичечный коробок и предложил ознакомиться с содержимым дома. На этом их личная встреча закончилась.

* * *

Придя домой, Иванов открыл коробок. В нем оказалось несколько листков тонкой бумаги размером 18х26 сантиметров, на которых имелся текст. Он стал читать:

«Дорогой друг!

Мы очень рады, что нашли общий язык и установили с вами контакт. Глубоко уверены, что наши отношения по мере их развития будут искренними, взаимно уважительными и, конечно, взаимовыгодными. Мы предлагаем вам 5000 рублей. Зная, что вы нуждаетесь в деньгах. Они помогут поправить материальное положение и рассчитаться с долгами…»

На другом листе излагалась просьба ответить на некоторые вопросы, интересующие ЦРУ: точные адрес и индекс, в каком именно учреждении работаете и что оно собой представляет, в какой должности служите, чем занимаетесь, есть ли у фотоаппарат, умеете ли фотографировать, к какой информации имеете доступ, перечислите сослуживцев, их должности, точно укажите место своей службы и сделайте привязку его к местности.

Были в этом перечне и другие вопросы. В конце письма шли досужие рассуждения о личной безопасности — ему, мол, не предлагают более крупной суммы лишь потому, что он может привлечь к себе ненужное внимание органов военной контрразведки.

Иванов понял: он практически завербован и уже выполняет задания разведки иностранного государства. Пройдет несколько месяцев, и, будучи арестованным, он скажет в своих показаниях:

«Я много думал о мотивах, в силу которых стал изменником Родины. Задумываться стал об этом вскоре после того, как со мной установила связь американская разведка… Оценивая совершенное мною деяние… на путь преступления я встал в силу целого ряда обстоятельств субъективного характера…