Эпоха Мертвых. Экспедитор. Оттенки тьмы - Александр Афанасьев

– Ладно, не время, – сказал сотник, – похоже, борода всему пришла, в Америке такое же делается, полный аут. Мы ща едем в одно место, там побратимы кое с кем договориться должны. Еще с фронта подскочат… короче, все путем будет. Не кисни, выпей еще.

– Ни, – сказал Тарас, – не буду…

На развязке встретились с побратимами с фронта, те были на бронетехнике и привезли немало трофеев. Тут же вооружились.

Прибывшие в выражениях не стеснялись.

– На семи бэтээрах выходили, три по дороге сдохли, пришлось бросить! Самая сильная армия в Европе, на! Где эта гнида жирная, Порох, я его очком на танковую пушку посажу и на Луну отправлю?!

– Поехали, посмотрим…

Когда доехали до Кончи Заспы, где в поселке Козин президент Украины выстроил имение в стиле Белого дома, то обнаружили, что они не первые. Там уже стояли бронетранспортеры десантников и несколько машин от ВО «Свобода».

– О… слава Украине!

– Героям слава.

– Че. Не застали?

– Сам видишь. У дураков и мысли сходятся. Несколько держохоронцев, и все. Песды им дали, а чего?

– Интересно, куда он дернул?

– На Липецк, наверное.

– Вот, зрадник!

Не сговариваясь, посмотрели на дом.

– Поджечь, что ли?

– Зачем? Базу сделаем…

Один из свободовцев внезапно шагнул вперед.

– Хлопцы, до одного места прошвырнуться есть настроение?

– А чего?

– Отойдем?

Отошли. Свободовец достал пачку, предложил всем. Пачка была More – хорошо живут, у людей на «Прилуки» не хватает, а эти «Мор» да «Парламент» смолят.

– Короче, тема. Тут в одном месте живет дядя один, под ним конвертационные центры. Бабла у него на хате должно быть до хренища. Причем все наликом. Через него треть Рады бабло мыла. И половина банковой.

– Далеко?

– Покажу.

Сотник кинул в рот пластинку жвачки, зажевал.

– А сам чего не возьмешь?

– Охраны много.

– Сколько?

– До хрена. Этот конвертцентр под самим Аваковым работал.

– Да ты чо?

– Пальцы не гни. Берешься или нет? Мне военные с БТР нужны, чтобы без вопросов было.

– Ну, допустим. Как делим?

– Пока не взяли.

– Давай на берегу. Чтобы потом без непоняток.

– Я вижу так – две стороны, вы и мы.

– С нами вийсковые.

– Они же ваши.

– Не много ли отламываешь?

– Нормально. Ты же место не знаешь, так? Не знаешь, как туда заходить, куда потом. А у меня все ходы-выходы пробиты.

* * *

– Время идет.

Сотник кивнул.

– Один решать не буду. Сейчас переговорю, если пацаны вписываются, то и мы – тоже.

– Десять минут тебе. Потом с другими тереть будем…

В десанте бронетранспортера для Тараса нашелся «АКС-74» с подствольником ГП-25 и «лифчик» – разгрузка. Сейчас, сидя на броне – у украинцев, кстати, такая привычка не была слишком уж распространена, потому что мин немного было, – он думал о том, как перевернулась жизнь и какое место он должен занять в новой, незнакомой и, по всей вероятности, страшной жизни.

Навстречу попадались легковушки. Увидев идущую колонну, водилы жались к обочине, сворачивали, если было куда. Один «Лексус», который в Украине уже стал символом коррупции, обстреляли. Пустили несколько автоматных очередей и улюлюкали, когда машина слетела в кювет.

Тарас подумал – вот тебе и один народ. Хрен тебе! Да и был ли он когда-то, один народ. А самое главное – может ли он вообще быть. Какой, к бесу, один народ, когда у одних жемчуг мелкий, да денег на офшорке мало, а другим жрать нечего! Тут удивительно, как еще геноцид не устроили всем этим мытникам, депутатам…

Колонна начала заворачивать. БТР тяжело, как баржи, вписывались в поворот, бойцы хватались за решетки, чтобы удержаться. На горизонте уже были виллы – высокие заборы, торчащие из них купола – в одном месте церковь. Свои церкви строят, только для себя. Вот что с такими делать?!

Они еще раз повернули… увидели небольшую колонну машин, обычных и бронированных, банковский бус, разбегающихся по обочине, занимающих позиции людей.

Комок огня метнулся к головному бронетранспортеру.

– К бою!

Их машина начала сворачивать, уходить с трассы. Тарас ухватился за что-то руками, чтобы не слететь.

Еще один комок метнулся к колонне – на сей раз к ним. Ду-духнул крупнокалиберный.

– Падлы! – крикнул кто-то.

И в этот момент бронетранспортер рванулся так, что Тарас не удержался.

Мысль была одна – только не под колеса. Придержать его никто не успел, он грохнулся оземь, но главное, что не потерял автомат. Сориентировался… перекатился, уходя от свистящих пуль.

Мелькнуло – охренели совсем.

На дороге – уже что-то чадно горело.

Но если хочешь выжить в бою, не рассуждай, а жми на курок. Тарас перекатился еще раз, откинул приклад, начал отсекать очередь за очередью места, откуда стреляли, было хорошо видно из-за пыли. Затем вскочил и бросился к заборам…

Один из банковских бусиков рванул на полном ходу, но далеко уехать не успел. Просверкнуло, ударила пушка с БТР – и бусик, который был бронирован, но не против 30 миллиметров – начал терять ход, потом остановился прямо посреди дороги.

Это стало переломом – те, кто еще был жив из числа противника, начали сваливать, кто как мог. Бабки – хорошо, но жизнь дороже…

Как оказалось – тут до Киевского моря был прорыт канал. С десяток человек тупо ушли на скоростной лодке.

Канал был километра два длиной. Нигде, кроме Украины, такой канал рыть не стали бы…

Военные, держа автоматы наготове, заходили в адрес, рассредоточивались, как в АТО. Бросались в глаза два припаркованных на открытой стоянке банковских бусика, причем разных банков.

Один из военных подошел к крузеру, осмотрелся, вытащил большой баул. Вжикнул молнией. Присвистнул.

– Командир. Иди, глянь.

В прорехе молнии виднелись пачки фиолетовых купюр – по пятьсот евро.

– Ёпа…

– Живут же люди…

Один из правосеков подошел к трупу в черной форме, расстегнул ширинку.

– Ты чего делаешь?! – крикнул кто-то. – Наш хлопец!

– Мент нашим быть не может! – отрезал правосек.

Тарас подошел один из первых, он зашел в дом. Бросилась в глаза картина на входе – пять на три. Хозяин дома на фоне какого-то здания.