Хищная книга - Мариус Брилл

— Если она такая симпатичная, — перебила Мерсия, — почему вы не дождались ее возвращения в Паддингтоне?

— Она вам рассказала об этом?

— Да, между нами нет секретов.

— Тогда вы знаете, что она сделала.

— Села на самый последний поезд, чтобы успеть на работу.

Взглянув на Мерсию, Флирт покачал головой:

— А вы говорите, надо было дождаться ее возвращения.

— Да уж конечно она вернулась! А вы где были? Исчезли. Она только и нашла, что…

— Она была там? — быстро спросил Флирт. — Миранда ее подняла?

— Да. Она так и лежала на платформе.

— Значит, Миранда все-таки получила ее назад.

— Да. Благодарности не ждите.

— Боже. Такое облегчение это услышать.

Просто прекрасно. Как будто его волнует, получила Миранда книгу назад или нет.

— Вижу, вы человек заботливый, — сказала Мерсия, серьезная, как монахиня. — Вас действительно волнуют ее дела. Теперь такие мужчины редкость. Иногда удивляешься, куда девались все заботливые мужчины? А они все у своих девушек. Их первыми расхватывают. У вас есть девушка?

— Ни одной не осталось.

Мерсия рассмеялась и тут же одернула себя, потому что прозвучало это как-то поощрительно, и даже он заметил бы, насколько все шито белыми нитками.

— Их потеря, моя находка, — промурлыкала Мерсия, положив свою ладонь на руку Флирта.

От ее прикосновения Флирт, кажется, онемел. Он открыл рот, но не издал ни звука. Да, подумала Мерсия, быстро же он забыл Миранду. Как все мужчины. В них постоянна только их неверность. Но Мерсия была опытной актрисой и не позволила своему презрению помешать удачной и приятной рыбалке.

— Дело в том, — начала она, опуская ресницы и потупившись, — что я хотела видеть Миранду, потому что мне надо выговориться… — Оторвавшись от изучения стола, она искала возможность встретиться с Флиртом взглядом. — Мне отчаянно нужно снять камень… — свободную руку она положила на грудь, слегка ее поглаживая, — …с груди.

Флирт неотрывно смотрел на ее грудь. Жест был слишком нарочитым даже для него.

— У вас никогда не было чувства, что вы снимаетесь в эротическом фильме?

Мерсия тут же сменила наживку:

— Боже, — засмеялась она, — как приятно встретить человека с чувством юмора. Простите. Не знаю почему, но мне всегда попадаются мужчины, которых я интересую только начиная с декольте и ниже.

Флирт покачал головой:

— Тоже не представляю, почему бы это.

— Вы другой. В вас есть что-то. Я чувствую, что вам действительно можно рассказать… — И Мерсия испустила один из своих трепетных вздохов.

— О чем?

— О. Просто о том, что вся удача приходит к Миранде. Только ей встречаются чуткие мужчины. Мужчины, с которыми женщина действительно может поделиться своими мыслями.

Мужчины. Они все уверены, что у них есть мозги. Они думают, что они такие развитые. Похвали их телосложение, и они поверят в себя пуще прежнего; но похвали их ум, и они поверят в тебя. Похвали тот их орган, который у них у всех навеки съежился, и они твои.

— Со мной вы можете поделиться.

Так и есть.

— Я имею в виду, я вас, в сущности, не знаю, поэтому смогу взглянуть на дело с непредвзятой точки зрения.

Ага, с одной только оговорочкой — как у всех мужчин, точка зрения у тебя там, за ширинкой.

— Объективно…

Объект для вас один — то, чем я сейчас как раз сижу на стуле.

— Беспристрастно.

Что и говорить.

— Я умею слушать. Я хороший слушатель.

Мерсия кивнула:

— Я это сразу поняла. Вы такой милый… — Она рассмеялась. — Я даже не знаю вашего имени.

— Мэтью. А ваше…

— Это что-то австралийское?

— Что?

— Мэтью Аваше.

— Я что-то не очень понимаю, что вы хотите…

Мерсия просто не смогла удержаться:

— Еще один джин с тоником, если вас не затруднит.

* * *

В такси Миранда разбиралась не хуже любой таксы. До этого дня она никогда не считала себя настолько богатой и важной персоной, чтобы кататься на такси; они всегда везли кого-то другого. Поэтому, когда Фердинанд усаживал ее уже во второе такси за один вечер, Миранда и представления не имела о загадочном сродстве между такси и водой. У нее не было случая выяснить, что свободные такси водорастворимы и именно по этой причине исчезают, когда начинается дождь. Или, еще интересней, что пассажиры для такси — как кислород для водорода. И забудьте о рамке из лозы — если надо найти воду, садитесь в такси. А уж таксист отыщет единственную лужу в засушливой пустыне и с высокой точностью остановится так, чтобы она оказалась строго между вашей дверцей и тротуаром. Дождя не было три недели, но когда такси с Мирандой и Фердинандом затормозило на Голдхоук-роуд около ее дома, в маленьком пруду у дверцы плавали утки. Миранда взглянула на Фердинанда и утонула в его глазах.

* * *

Кофе не всегда должен означать что-то еще. Он не обязан подразумевать это. Но он этому способствует. Этому. Вы поняли. Этим делам. Сексу. Который может оказаться преждевременным. Но если гость этого ждет? Если он сейчас не войдет, а просто уедет, он может никогда не появиться вновь. Может быть, он ждет этого на первом же свидании. Этих дел. Секса. Может быть, для таких мужчин, как он, это в порядке вещей. Мотор такси нетерпеливо порыкивал на холостом ходу. Миранда видела, что Фердинанд ждет, чтобы она что-нибудь сказала. И не то чтобы она не могла вообразить, как прижата к постели его твердым мускулистым телом, как они переплетаются, кусая, облизывая, впитывая и поглощая друг друга. На самом деле она с трудом удерживала себя от подобных мыслей еще во время ужина, с каждым поднесенным им к губам куском она живо представляла себе прикосновение этих губ к ее коже. И не то чтобы она не испытывала дикого желания немедленно, тут же, схватить его и потащить в свою комнату. Но тогда он может подумать, что она шлюха. Легкая победа. Еще одна зарубка на и так уже изрезанном изголовье кровати.

— Послушай, дорогуша, — раздался голос с переднего сиденья, — или пригласи его на кофе, или отправь его по обратному адресу.

Это шофер такси, жилистый мужичонка с лицом, как у борзой, в раздражении обернулся к ней:

— Это очень просто. Я не могу всю ночь ждать, пока каждая куколка разберется, что происходит у нее в трусиках. Мне еще предстоит тащиться всю дорогу отсюда до города, пока я смогу найти другого пассажира. — Он выглянул из окошка с презрением, на которое способны только жители глубочайшего захолустья.

— Спасибо за прекрасный вечер, — попытался разрядить атмосферу Фердинанд, но тут же все испортил: — И на самом деле я не пью кофе на первом свидании.