Не плачь, моя леди - Мэри Хиггинс Кларк

– Помогите! – крикнула она, но крика не получилось.

Она открывала рот, отчаянно хватая воздух. Она куда-то уплывает… Руки, грудь – будто чужие… О боже, помоги мне, помоги…

Навалилась тьма. А от двери сестра Оуэнс бодро произнесла:

– Ну, вот и мы, миссис Михан! Готовы к процедуре красоты?

Что это доказывает? – спрашивала себя Элизабет, шагая от особняка к клинике. Если пьесу написал Хельмут, то наверняка здорово переживает: он вложил в постановку миллион! Вот почему Мин кинулась звонить в Швейцарию. Ее счет служил предметом неистощимых шуточек. «Я никогда не буду нищей!» – хвасталась она.

Мин желала оправдания Теда, чтобы получить лицензии на все лечебные курорты в его отелях, у Хельмута имеется причина поосновательнее. Если он и есть Клейтон Андерсон, то счет жены уплыл…

Она заставит его сказать правду, решила Элизабет.

В вестибюле клиники тишина и покой, но дежурной на месте не оказалось. Вдали Элизабет услышала топот бегущих ног, возбужденные голоса. Она поспешила на шум. Открывались двери, выглядывали гости, которым делали процедуры. В конце коридора дверь нараспашку. Оттуда и доносился гомон.

Кабинет «С»… Господи, тут ведь миссис Михан предстояло делать коллагеновые инъекции. На Спа про это слышали все. Что-то произошло? Элизабет чуть не столкнулась с выходившей медсестрой.

– Сюда нельзя! – Медсестра была вне себя.

Элизабет оттолкнула ее.

Над процедурным столом наклонился Хельмут, он с силой массировал грудь Эльвиры, на лице у той – кислородная маска. Покрывало отброшено, халат под Эльвирой смят, у воротника блестит нелепая брошь-солнце. Пока Элизабет, потерявшая дар речи, смотрела, медсестра протянула Хельмуту иглу. Он вставил ее в шприц и ввел в вену Эльвиры. Грудь ей стал массировать медбрат.

Вдалеке Элизабет услышала сирену «скорой помощи».

В четверть пятого уведомили, что Эльвира Михан – жертва возможного покушения; она помещена в больницу полуострова Монтеррей. Дежурный полисмен принял срочный звонок и сопроводил «скорую» до больницы. Врачи подозревают, что дело нечисто, и врач «скорой» согласен с ними. Как заявил доктор Шрайбер, коллагеновых инъекций пациентке еще не делали, но капля крови на лице свидетельствует о недавнем уколе.

Эльвира Михан! Скотт потер вдруг уставшие глаза. Умная женщина. Вспомнились ее замечания за обедом. Похожа на малыша из сказки Андерсена «Новый наряд короля», воскликнувшего: «А король-то голый!»

С какой стати кому-то понадобилось убивать Эльвиру? Скотт понадеялся, что она не связалась с мошенниками, попытавшимися куда-то вложить ее капиталы. Но зачем кому-то убивать ее? Невероятно.

– Я приеду! – Он бросил трубку.

Приемная в больнице просторная, приятная, с цветами, внутренним прудом, напоминает вестибюль небольшого отеля. Каждый раз, как Скотт попадал сюда, ему вспоминались часы, проведенные здесь в ожидании участи Дженни…

Ему сообщили, что врачи трудятся над миссис Михан. Возможно, доктор Уитли скоро сумеет выйти к нему. Пока он ждал, вошла Элизабет.

– Как она?

– Не знаю.

– Зря согласилась на инъекции. Бедняжка очень их боялась. У нее случился сердечный приступ, да?

– Пока неизвестно. А как ты сюда попала?

– С Мин. Приехала на ее машине. А Хельмут приехал на «скорой», провожал миссис Михан. Нет, она не может умереть!

Элизабет уже почти кричала. Сидящие в креслах обернулись на нее.

– Элизабет, возьми себя в руки. – Скотт усадил ее на диван рядом. – С Эльвирой вы познакомились всего несколько дней назад. Чего ты так расстраиваешься?

– Где Хельмут? – раздался позади голос Мин, совершенно бесцветный, словно у нее не осталось никаких чувств. Она тоже находилась как будто в состоянии шока, не веря в реальность происходящего. Обойдя диван, Мин села в кресло к ним лицом. – Наверное, расстроился… – Она оборвала фразу. – Вот он.

Вид у барона, как определил Скотт, словно после встречи с привидением. Все еще в элегантном синем халате – облачении хирурга, Хельмут тяжело опустился в кресло рядом с Мин, нашарил ее руку.

– Она в коме. Говорят, ей сделали укол. Минна, но это невозможно! Клянусь тебе! Укола не было…

– Оставайтесь тут. – Скотт оглядел всех троих. В конце длинного коридора, ведущего в хирургическое отделение, он заметил главного врача – тот махал ему.

Беседовали они у него в кабинете.

– Ей ввели какое-то лекарство, и это вызвало шок, – ровно сказал доктор Уитли.

Высокий, худощавый, лет за шестьдесят, обычное выражение его лица – вежливость и сочувствие. Сейчас он смотрел сурово, и Скотт вспомнил, что его давний друг служил пилотом во Вторую мировую.

– Она будет жить?

– Пока трудно сказать. Из комы она может и не выйти. Пыталась что-то сказать перед тем, как окончательно потеряла сознание.

– Что?

– Нечто вроде «лос». Больше ничего не разобрали.

– Мало проку. А что говорит барон? Есть у него какие-то догадки?

– Мы, Скотт, честно говоря, не подпустили его к ней.

– То есть ты не считаешь его хорошим врачом?

– В его медицинских познаниях у меня причин сомневаться нет, но что-то в нем кричит – фальшивка, всякий раз, как я встречаю его. И если укол миссис Михан сделал не он, тогда кто же?

– Именно это я и постараюсь выяснить. – Скотт отодвинул стул.

– Скотт, попроси, пусть осмотрят комнаты миссис Михан и привезут нам все лекарства, какие принимала больная. Пока мы не свяжемся с ее мужем и не получим медицинскую карту, мы даже не знаем, что лечить.

– Сделаю все сам.

Назад в Спа Элизабет ехала со Скоттом. По пути он рассказал о клочке письма в бунгало Черил.

– Значит, анонимки посылала все-таки она! – воскликнула Элизабет.

Скотт покачал головой:

– Понимаю, звучит неправдоподобно, а Черил лжет так же легко, как дышит. Но я размышлял весь день, и у меня сложилось впечатление, что на этот раз она говорит правду.

– А Сид? С ним ты разговаривал?

– Пока нет. Она непременно поделится с ним, что призналась в краже письма, и в том, что порвал его он. Я решил, пусть парень созреет, потом начну допрос. Иногда такой метод срабатывает. Но повторяю, я склонен верить ее истории.

– Но если писала не она, тогда кто же?

– Не знаю. – Скотт бросил на нее взгляд и после паузы добавил: – Пока не знаю.

Мин с Бароном ехали следом в своей открытой машине. За рулем сидела Мин.

– Я могу помочь тебе, только зная правду, – уговаривала она мужа. – Ты делал укол?