Возлюбленная воина - Моника Маккарти

Но какая-то часть его — и эта часть становилась с каждым днем все больше — не желала разочаровывать жену. Кристина выполняла свои обязанности: занималась хозяйством, как умела и считала нужным, и ему не на что было жаловаться, — но иногда смотрела на него так, что…

Тор понимал, что делает ей больно, и это его тревожило. Она возлагала на него надежды, которые он скорее всего не сможет осуществить.

Даже если бы у него не было обязанностей перед кланом, он попросту не способен на сильные эмоции. Он слишком долго был вождем и воином. Большую часть жизни его окружали кровь и смерть. Ему пришлось повидать такое, от чего душа очерствела — пожалуй, даже омертвела. Он слишком рано понял, что легче жить, ни к кому не привязываясь. Очень уж много людей, которых он любил, умерли — родители, друзья, первая жена.

Некоторая отчужденность дала ему возможность употребить все свои силы на укрепление и процветание клана, позволяя принимать решения, связанные с жизнью и смертью людей, для достижения небывалых успехов на поле боя. Иначе было невозможно. Война и долг сделали его таким, какой он есть, — холодным и беспощадным.

Тор видел свет в большом зале, хотя ужин, должно быть, уже давно закончился. Сделав еще несколько шагов, он громко выругался. Даже полуживой от усталости, он ощущал тяжесть в паху при одной только мысли, что скоро увидит жену.

Новизна никак не притуплялась. Он уже начат сомневаться в том, что когда-нибудь сумеет насытиться этой восхитительной женщиной. Оставаться вдали от нее по ночам было невозможно. Даже если он заставлял себя остаться на несколько ночей в старой крепости — просто желая доказать самому себе, что способен на это, — Тор все равно думал о ней. Желание не ослабевало и, пожалуй, даже становилось сильнее. Тор был вынужден признать, что его непреодолимо влечет к ней.

Но сегодня он чертовски устал. И не важно, как соблазнительно она выглядит. Он только пожелает ей спокойной ночи и отправится спать к очагу, туда, где спят его люди. Там его место.

Он вошел в зал и сразу почувствовал густой пряный аромат. Гвоздика и мускатный орех. По телу разлилось блаженное тепло. Запах напомнил ему о детстве. О матери. О другой жизни.

Почему его юная жена пробуждает все эти странные воспоминания?

Хотя Руайри заверил его, что Кристина не стала жечь больше торфа, в зале все же было теплее. Данвеган стал другим, хотя Тор не мог бы сказать точно в чем именно. Просто в замке стало приятнее находиться. Он отмечал это при каждом своем возвращении и опасался, что ему начинает это нравиться.

Многие члены клана еще сидели за столами, но некоторые уже спали, завернувшись в пледы. Руайри подошел, чтобы сообщить, как прошел день, и доложить о возникших проблемах, в том числе о проблемах с арендой. Покидая зал, Тор чувствовал себя еще хуже, чем раньше. Теперь на его плечах лежала двойная ответственность. Тренируя воинов, он поневоле запустил дела клана.

Заметив, что из-под двери Кристины выбивается луч света, он постучал. Услышав негромкий вскрик и возню, он распахнул ее. Жена стояла на коленях, убирая что-то в сундук. Опустив крышку, она с виноватым видом повернулась. Тор заметил у кровати пустое блюдо с остатками чего-то сладкого. Чем, интересно, она занималась? Прятала фиги на зиму?

Они были очень дорогими. Но все же заметив, как она любит засахаренные сливы и фиги, Тор приказал Руайри закупить их побольше на праздники. Возможно, увидев много любимых лакомств, Кристина улыбнется. Ему очень нравилось, когда она улыбалась.

— Ты пришел! — воскликнула она, вскочила на ноги и бросилась к мужу.

Тор отметил ее неподдельную радость, но все же его не покидало чувство, что она старается его отвлечь. Его взгляд метнулся к сундуку.

— Я тебе помешал?

— Нет, что ты, я просто убирала кое-какие вещи.

Его брови поползли на лоб.

— Поедая фиги?

Щеки Кристины мило зарделись, и Тор почувствовал уже знакомое теснение в груди. Ее темные волосы были распущены, одна прядь упала на лицо. Не вполне осознавая, что делает, Тор аккуратно заправил эту прядь за ухо — Кристина часто так делала.

Она судорожно втянула воздух и застыла. Их глаза встретились. Трудно сказать, кто был больше удивлен этим жестом, Все было как тогда, когда он не удержался и поцеловал, ее в лоб. Только теперь она не спала.

Тор поспешно отвел глаза.

Странное чувство, которое он испытывал к молодой жене, обезоруживало его. Он никогда в жизни не встречал никого похожего на нее — она была милой, доброй, заботливой и, черт возьми, слишком желающей сделать ему приятное. При любой возможности она прикасалась к нему, словно стремилась стать ближе. Никто после смерти матери не делал этого так свободно. Она.

Тор понимал, что существует зов плоти, но никак не мог понять желания быть рядом с ней, тем более, когда оно шло вразрез с его прямыми обязанностями. С женой он терял голову, и с этим надо было срочно что-то делать. Он поспешно отступил и расправил плечи.

— Я пришел пожелать тебе спокойной ночи.

Радостная улыбка сползла с лица Кристины.

— А разве ты…

Вождь стоически проигнорировал колющую боль в груди.

— Сегодня был очень долгий и тяжелый день.

Кристина выглядела так, словно он только что наступил на ее любимого щенка!

— О, но просто я…

Она уставилась в пол, чтобы не встретиться с ним взглядом, и Тор увидел нежно-розовый румянец на ее скулах.

Он отвел глаза. Это становилось безумием. Ему необходимо обуздать свои чувства и желания. Жена постоянно отвлекала его внимание, а этого он не мог себе позволить. Он уже открыл рот, чтобы пожелать ей спокойной ночи, но ее следующие слова лишили его дара речи.

— А я надеялась, что мы попробуем сегодня кое-что другое, — выпалила Кристина.

Глаза Тора метнулись к ней, тело вернулось к жизни.

— Другое?

Оказалось, слова могут застревать в горле, раньше Тор об этом не подозревал. Он сказал себе, что она не могла иметь в виду то, что он подумал. Она понятия не имела, насколько вызывающей и соблазнительной была ее фраза. Или имела? Он чувствовал, что его жена борется сама с собой: ее природное страстное любопытство сражалось с глубоко укоренившейся девичьей скромностью. Невинная девственница быстро учится. Да поможет ему Бог, когда она станет необузданной в своей страсти.

Кристина подошла близко, очень близко, так что ее груди коснулись его рубашки. Почувствовав прикосновение твердых сосков, Тор едва не выпрыгнул из своей проклятой шкуры. Она посмотрела ему в глаза. Чувственный взгляд экзотических черных глаз не оставлял никаких сомнений в смысле ее предложения.

Тяжесть в паху стала весьма ощутимой. Кровь вскипела. Девчонка не понимала, что с ним делает.

— Я думала, может быть, мы…