Огни Юга - Даниэла Стил

— В таком случае почему ты не разведешься с ней? Не ради меня. Ради самого себя.

— Я не хочу снова проходить через все это. Наш развод едва не убил меня.

— Так же, как и меня, — с горечью сказала Алекса и невольно рассмеялась. — Я, кажется, все еще злюсь. Моя мать говорит, что надо перешагнуть через это, но это трудно сделать. Я в течение пяти лет регулярно бывала у психоаналитика, а потом перестала к нему ходить. Прошло пять лет, а я была так же зла, так же обижена и ожесточена. Наверное, чтобы избавиться от этого, требуется больше времени, по крайней мере мне. Я медленно выздоравливаю. Однажды сломала руку и мне, чтобы поправиться, потребовалось шесть месяцев вместо шести недель.

— Знаю, — сказал Том, судорожно сглотнув. — Я тогда был с тобой.

— Ну да, — пробормотала Алекса, глядя в тарелку, потом снова взглянула на него. — Послушай, давай быть честными. Я уверена, что где-то в глубине души я все еще люблю тебя. Если бы не любила, то не стала бы ненавидеть так сильно. И сейчас у меня нет к тебе ненависти, и зла я не держу. Я с тобой с удовольствием пообедала. У нас чудесная дочь, и я тебя очень любила. Возможно, всегда буду любить в глубине души. Может быть, слова «пока смерть не разлучит нас» именно к нам и относятся? Надеюсь, что нет, но это возможно. Я никогда не забуду, как ты ушел к Луизе и бросил нас с Саванной. Но ты это сделал.

Сейчас ты делаешь доброе дело для Саванны, и я очень ценю это. Мне не приходится тревожиться за нее, потому что она с тобой, а это очень важно. Ты снял тяжелый груз с моих плеч. И ты по-прежнему самый красивый мужчина из всех, кого я знаю, и самый обаятельный. Мне очень нравилось жить здесь с тобой, и я любила Юг, пока не возненавидела его, потому что ты был южанином. Возможно, мы теперь сможем стать друзьями. Но я не хочу, чтобы кому-нибудь из нас пришло в голову, будто мы можем начать жизнь с чистого листа. Я не поступлю с Луизой так, как она со мной. Я не хочу красть тебя у нее. И не хочу снова влюбиться в тебя. Думаю, что для меня это было бы подобно смерти, особенно если бы ты снова предал меня. Сожалеешь ты об этом или нет, но я не дам тебе еще один шанс. Не могу. Попытка перешагнуть через тебя уже заняла у меня десять лет, и я намерена действовать в том же направлении. Может быть, теперь нам удастся стать друзьями, но и только. Большего мне от тебя не надо. Если Луиза отравляет тебе жизнь, разведись с ней. Но даже если ты разведешься, я останусь всего лишь твоим другом. Мы с тобой родители Саванны, и будет очень хорошо, если мы будем относиться друг к другу как цивилизованные люди. Но ты не должен видеть в этом нечто большее. — Алекса предельно ясно изложила ему свою точку зрения. Это она всегда умела делать, что было одним из миллиона качеств, которые он в ней любил, но забыл или пытался забыть.

— Я понял, Алекса. Извини, что я вообще затронул эту тему. Мне просто хотелось, чтобы ты знала, что я все еще люблю тебя и сожалею о случившемся.

Его слова снова рассердили ее. Со стороны Тома было просто нечестно так говорить. И это после всего, через что ей пришлось пройти за последние десять лет, после всех мучений и пролитых слез. Она возмутилась:

— Никогда больше не говори мне об этом, слышишь? Сейчас ты сожалеешь, но где ты был последние десять лет? С Луизой. Если ты никогда больше не будешь говорить об этом, то мы, возможно, станем друзьями. Договорились?

Он удрученно кивнул. Ему еще повезло, что она готова сделать хотя бы это.

— Договорились. Прости.

— Вот и хорошо. А теперь отправляйся домой к жене или еще куда-нибудь, а я должна встретиться с Саванной на футбольном матче, — сказала она.

И он снова кивнул, потрясенный ее словами. Глупо, конечно, но он почему-то надеялся, что сможет вернуть ее. Он подумал об этом, когда увидел ее в Нью-Йорке, только не знал, как подступиться. И надеялся, что Алекса, возможно, чувствует то же самое. Но его надежды не оправдались. Очевидно, он слишком сильно ее обидел. Даже если она его простит, она никогда уже не вернется. Теперь он в этом не сомневался. Как и она.

Том расплатился по счету, они вышли из ресторана, и Алекса улыбнулась.

— Спасибо. Я чувствую себя лучше. — Она ждала целых десять лет, чтобы сказать все это ему, и наконец получила такую возможность. Она понимала, что ей просто повезло. Он явно не чувствовал себя лучше, но это больше не было ее проблемой.

Оставив его у входа в ресторан, Алекса отправилась на футбольный матч и увидела Саванну, когда та только что спустилась со зрительской трибуны. На поле ее ждали высокий красивый мальчик и другие ребята, закончившие игру. Саванна ему улыбнулась с такой любовью, что у Алексы защемило сердце. Она сказала себе, что если этот мальчик обидит Саванну, то она убьет его собственными руками. Не в прямом смысле слова, конечно, но сделает это. Алекса все еще вспоминала слова Тома во время обеда. Если бы она позволила, он бы бросил Луизу и вернулся к ней. Возможно. Или завел бы с ней интрижку и снова разбил бы ее сердце. Если бы мать позволила ему сделать это или если бы у него хватило мужества, которого, как она знала, он не имел. Луиза и мать давно лишили его мужества. С его стороны было нечестно говорить, что он все еще любит ее, но он по крайней мере сказал, что сожалеет о случившемся, причем, кажется, говорил это серьезно. Может быть, этого достаточно. Наконец-то Алекса почувствовала облегчение.

Когда она пересекла поле и подошла к ребятам, Саванна представила ей Тернера:

— Мама, это Тернер.

— Привет, — сказала Алекса, улыбаясь. Он показался ей милым мальчиком, совсем юным. Глядя на него, она вспомнила, что он потерял мать, и ей стало жаль его.

— Рад познакомиться, мэм. Я слышал много хорошего о вас от Саванны. — Он выглядел настоящим южанином и был очень вежлив, но казался искренним.

— Я тоже слышала о вас много хорошего. Как прошла игра?

— Мы выиграли, — широко улыбаясь, сказал он с довольным видом, и Саванна улыбнулась ему, потом матери.

— Тернер обеспечил успешный исход матча, забив два решающих гола, — с гордостью заявила она, и мать, глядя на обоих, почувствовала себя столетней старухой, но была счастлива за них.

Алекса пригласила Тернера и Саванну в их излюбленное место встреч на гамбургеры и молочные коктейли. Они непринужденно болтали в течение часа, потом Саванна с матерью вернулись в отель, потому что были записаны на маникюр. Алекса сказала, что Тернер ей очень понравился, и Саванна, судя по ее виду, была рада это слышать.

Когда они вернулись в номер после маникюра, Алекса рассказала Саванне о том, что произошло за обедом. У нее не было от нее секретов. Они были не только матерью и дочерью, но и лучшими подругами, хотя Алекса никогда не забывала о том, что она прежде всего мать.

— Сегодня папа спросил меня, не вернусь ли я к нему. Он все еще любит меня и сожалеет о том, что сделал.

— Что ты ему ответила? — с интересом спросила Саванна, глядя в глаза матери. Она выглядела счастливой. Такой счастливой Алекса давно ее не видела.