Чужеземец - Никита Баранов

Пешим шагом по палящей степи до горы дошли еще за три часа. Незадолго до подхода к месту назначения Барвин достал из кармана небольшой прибор, напоминающий часы с одной-единственной стрелкой и пятью десятками делений. Красная стрелка постепенно двигалась, и цифры менялись. Сперва это была единица. Затем двойка. С десятки цифры стали выделяться сперва оранжевым, а затем и красным цветом.

– Тридцать семь, – с опаской в голосе сообщил Барвин. – В Хелисте всего семь десятых Соринов, а в северной части герцогства всего одна-две десятых.

– Соринов? – усмехнулся Саша. – Это твои маленькие детки, что ли?

– Ну это же мое изобретение. Как хочу – так и называю, хе-хе.

Вблизи гора и ее окрестности оказались куда мрачнее, нежели выглядели издалека. Трава здесь практически отсутствовала, земля выглядела как морщинистое старушечье лицо. Тут и там торчали острые камни, на которых вили гнезда страшные птицы, видимо устойчивые к радиации. Пернатые эти смотрелись совсем уж жутко, если учесть, что перья у них росли только на крыльях, кожа отдавала чернотой, а глаза ярко отблескивали красным.

Гора резко сменяла равнину и круто поднималась вверх. Где-то на вершине кружились несколько зловещих туч, и вся эта картина завораживала, но в то же время вызывала смешанные чувства. С одной стороны она казалась абсолютно неестественной, словно нарочито подчеркнутой тьмой, а с другой – вызывала животный трепет перед собой.

У самого подножия то тут, то там можно было заметить следы пребывания животных. Норы в земле, чьи-то обглоданные кости и черепа, еще не истлевшие трупы страшных, похожих на облезлых медведей животных.

– Вот оно! – сообщил Барвин. – Сердце тьмы, мать его за ногу. Никто не знает, что находится в недрах этой горы. Может, тут живут злые боги?

– Или злые болотники, – хмыкнул доктор. – Ну, братцы, за дело!

Троица стала обходить гору, выискивая вход в какую-нибудь пещеру. Искать его пришлось еще несколько часов, и занятие это вымотало путников настолько, что, найдя наконец вход, они свалились рядом с ним без сил и устроили привал. Наспех перекусили пирожками, выпили лошадиную дозу воды и вновь приготовились к неприятностям.

Проход в пещеру не заметить было трудно. Как минимум потому, что тут стояли рукотворные ворота из обтесанного камня. Колонны по бокам представляли собой скульптуры страшных гуманоидных чудищ с распахнутыми пастями, полными острых зубов. Тела их покрывали странные тряпки и хаотично намотанные тут и там веревки.

– Ну что я говорил? Болотники! – заявил доктор.

– Я тоже это говорил, – хмыкнул Барвин. – Друг мой, это было очевидно.

– Вот так выглядят эти ваши болотники? – засмотрелся на архитектурный ансамбль Саша. – Они и правда настолько высокие?

– Не настолько, конечно, – покачал головой барон. – Но в основном выше среднего человека на пару-тройку голов. Дело вовсе не в их росте, а в лютой злобе, заполнившей их сердца. Они не знают Света. Не верят в добро. У них нет жалости ни к людям, ни к себе. Все, что они делают на наших землях, – это убивают, убивают, убивают и убивают. А причин никто не знает, потому что чрезвычайно редко хоть одна из этих тварей выходит на контакт. Хотя в Авельоне этих мутантов используют как бесплатную рабочую силу. Но тех вроде как с рождения приучают быть рабами. Ну или радикально ломают силу воли, пес их разберет. Не суть, в общем.

– И как с ними бороться? У них есть слабые места? Анатомия аналогичная человеческой?

– Вне всякого сомнения, без головы или же с дыркой от пули в черепе они сопротивляться уже не станут. Но вот протыкать им сердце, легкие или живот нет никакого смысла: они могут восстанавливаться за считаные недели. Ну то есть выживут, даже если выпустишь им в грудь десяток пуль. В этом плане, конечно, эффективнее рубить им руки и ноги. И голову. Нет, конечно же, если ты превратишь требуху болотника в кровавое месиво, они сопротивляться уже не будут, но все-таки сосредоточься на головах.

– Есть что сказать по поводу их поведения? Как они действуют в группе и поодиночке?

– Они никогда не ходят в одиночку. Всегда как минимум по двое-трое. Но чаще всего твари передвигаются отрядами по десять – двадцать особей. Все умело стреляют из огромных луков, которыми можно пробить не то что самый крепкий доспех, но даже и деревянную стену, либо же раскрошить кирпич. Почти все отлично дерутся в рукопашной, очень любят всевозможные кривые мечи, глефы, копья и кинжалы. Оружие есть у каждого. Даже у детей. Хотя детей болотников видели разве что редкие счастливчики.

Саша кивнул и первым вошел через резную арку. Сразу же стало очень темно, но совсем скоро глаза привыкли – на стенах росли светящиеся в темноте грибы в довольно больших количествах. Сперва троица протиснулась через узкий, неровно обтесанный проход длиной в добрую сотню шагов. Затем оказалась в более крупном помещении, из которого в разные стороны шли другие червоточины. В центре помещения на гранитном постаменте стояла мрачного вида скульптура, изображающая болотника, держащего за волосы отрубленную голову человека. Никаких знаков обозначения вокруг не наблюдалось. Куда идти дальше – неясно.

– Здесь холодно, – поежился Барвин. – Не чета погоде под открытым небом.

– Холодно и сыро, – пробурчал доктор. – Не стоит здесь задерживаться надолго. Как будем двигаться дальше?

– Хрен их знает, болотников этих ваших, сколько они здесь таких коридоров сделали, – сказал Саша. – Идеально было бы разделиться, да только мы потом друг друга не отыщем. Да и в одиночку ходить небезопасно. Будем идти наугад.

Заранее зарядили карабины. В случайный проход пошли колонной, держась друг от друга на расстоянии нескольких шагов. Принимать на себя удар решил Саша, за ним двигался менее боеспособный член отряда – Лешер, а замыкал процессию Барвин, постоянно оглядывающийся назад, дабы пресечь любую попытку болотников напасть исподтишка. Так и шли по темным, едва освещенным грибами коридорам, озираясь по сторонам, выискивая в каждом неосвещенном уголке чей-нибудь силуэт.

Периодически коридоры разветвлялись, и приходилось опять взваливать на себя тяжкое бремя выбора. В итоге Барвин предложил все время поворачивать в одну сторону, чтобы, в случае чего, легко вернуться обратно. Так и сделали: на каждой развилке выбирали крайний правый поворот. Каково же было удивление путников, когда через некоторое время они снова оказались в помещении со зловещей статуей болотника. Доктор раздраженно выругался и сплюнул себе под ноги.

Выбрали другой проход. Следовать решили тому же принципу – всегда поворачивать направо. Вновь коридоры, развилки и колонии светящихся грибов на стенах; везде одна и та же картина. Заблудиться в этих катакомбах раз плюнуть, и потому приходилось каждый миг напрягать свою фотографическую память, чтобы запомнить каждый необычный объект интерьера. Любой странный камень или острый выступ из стены мог стать неплохим ориентиром для возвращения обратно.

Но как путники ни старались, опять и опять они возвращались в помещение со статуей. И каждый раз, когда перед глазами вновь маячил каменный болотник с отрубленной головой в руках, доктор злобно сплевывал себе под ноги, озвучивая какое-нибудь новое хитроумное ругательство.