Развестись нельзя мириться - Ольга Белозубова

О, это он еще не знает, что тся/ться — моя больная мозоль. Правило знаю, но ошибаться это мне ну никак не мешает. Да его же кондратий хватит, если увидит такую ошибку в написанном мною тексте!

Хм… А что, это хорошая идея — надо ему письмо написать, может, не выдержит его каменное сердце, разлетится на осколки.

«М-да, Алина, пора писать бестселлер „101 способ укокошить Дуриана“. Как минимум пять способов уже есть, а главное что? Правильно, начать».

Я взглянула на часы, висящие на стене, и отложила книгу в сторону.

Обед, чтоб его.

Завтракала я сегодня в гордом одиночестве, потому что у Лебедева возникли какие-то неотложные дела. Почаще бы они у него возникали.

Я надела легкий голубой сарафан и пошла вниз, в столовую. Опаздывать не решилась, кто знает, что взбредет в голову этому самодуру, если его разозлить.

Пока спускалась, думала о Гере. Страшно — не то слово, чтобы передать мое состояние. Сердце давно и прочно поселилось где-то в пятках, ведь что мог Герман против такой акулы, как Игорь? А ну как не сможет меня спасти? Нет, Герка у меня отлично дерется, только вот первая же пуля уложит его, и никакие навыки борьбы не помогут.

И винить его я точно не стану. Теперь знала, на что способен Дуриан, и оттого было еще страшнее: и за себя, и за мужа, и за бабушку, и за друзей.

К моему счастью, Игорь еще не вернулся домой и обедала я тоже одна. А вот когда уже выходила из столовой, столкнулась с его высочеством.

Он окинул мой любимый сарафан презрительным взглядом и отчеканил:

— Алина, я долго терпел, но… Не пристало моей женщине ходить в таких обносках. Собирайся, поедем покупать тебе нормальную одежду. И в салон красоты заглянем, а то волосы какие-то тусклые.

Он подошел ближе, пропустил прядь моих волос через пальцы и зацокал.

А я застыла на месте, боясь даже пошевелиться. По телу тут же пронеслись мурашки ужаса. Но Дуриан ограничился лишь этим жестом.

— Жду тебя у машины через десять минут, — отрезал он, развернулся и ушел.

Вздох облегчения вырвался из груди.

Я всё же неглупая, понимала, что однажды придется лечь с ним в койку, если меня не спасут. Но как, ведь даже простое прикосновение вызывает оторопь? Я же не смогу скрыть отвращение, и он его точно увидит. Что тогда сделает?

Я помотала головой, чтобы избавиться от возникших в голове картинок его мести, и пошла наверх за телефоном.

Да, у меня был доступ к мобильному, но звонить кому-то решительно не хотелось. Во-первых, боялась, что проболтаюсь. Во-вторых, проболтаться могли уже родные. А их подставлять я хотела меньше всего на свете.

«Сволочь пупырчатая! Во Франции, значит, ему моя одежда нравилась, а тут всё не то стало!» — кипела я про себя, когда ехали в выбранный им магазин.

Сотрудницы бутика словно сошли с рекламных обложек. Богини, блин. Окинули меня такими взглядами, будто я пыль под их ногами. Но фраза «сумма значения не имеет» сделала свое дело, и скоро Игорь сидел с чашечкой кофе в руках, пока мне охапками носили разную одежду в примерочную.

Каждый наряд я показывала Дуриану. А он либо кивал, либо кривился.

«Знаток-переросток!»

Выбранная им одежда старила меня на добрых десять лет, если не больше. Я бы сама такое себе никогда не выбрала, но что мне оставалось? Скрипела зубами, но послушно примеряла всё, что давали.

Через час кошелек Игоря изрядно опустел, а я стала владелицей вычурной одежды для женщин после сорока. Нет, я ничего не имела против этого возраста, но когда тебе двадцать три, хочется совсем другого.

Следующим пунктом стал салон красоты.

Маникюр, педикюр, прическа, макияж. Лебедев высказал свои пожелания и сказал, что вернется, когда я буду готова.

Мастер еще при нем долго причитал, что я угробила свои волосы, но «ничего, всё исправим, Игорь Владимирович, не волнуйтесь». Я подозревала, что «угробила» их только потому, что «восстановление» намного дороже обычной стрижки.

Первым порывом после ухода Дуриана было попросить у сотрудников телефон и позвонить Гере. Но я попросту побоялась. Не зря же он привез меня именно сюда — вполне мог напеть им песню про то, что я слегка не в себе и способна нести всякую чушь. Кому они поверят? Вопрос в ответе не нуждался. И мало того что не поверят, так еще и ему доложат. Как он отомстит, а главное — кому, узнавать не хотелось.

Когда мне сделали макияж и прическу и повернули к зеркалу, я окаменела. Кровь схлынула с лица, а глаза расширились от ужаса.

Он сделал меня точной копией своей мамули. Та же высокая прическа, тот же макияж.

Захотелось плакать. Нет, разрыдаться от отчаяния. Как, ну как меня угораздило столкнуться именно с этим психом, когда на Земле живет более семи миллиардов человек?!

Минут через пятнадцать подъехал Дуриан и зашел внутрь. Он окинул меня довольным взглядом и даже улыбнулся:

— Ну вот, совсем другое дело!

Мы пошли к машине, и по пути он притормозил, пропустив меня вперед.

А через несколько секунд хлопнул меня по филейной части и хмыкнул:

— Что-то задница мелковата, вроде больше была во Франции. Приглашу тренера к нам, позанимаешься с ним, благо собственный спортзал имеется.

Всю дорогу до дома то место, которого он коснулся, будто горело. Я нервно кусала губы и готовилась к худшему. Манеры и внешность он уже начал перекраивать. Что дальше?

Но Дуриан будто не замечал моего состояния, осматривал меня с весьма довольным видом. С таким, будто только что заключил многомиллиардную сделку.

— Алина, на ужин надень одно из купленных платьев. Жду тебя в семь, — сказал он, когда мы вернулись в крепость. Язык не поворачивался назвать это домом.

Я лишь кивнула.

Вообще, мне казалось странным, что мы общались только во время приемов пищи. Это что, широкий жест с его стороны? Дает к себе привыкнуть? Нет, понятно, что я тут всего второй день. Хотя нет, не всего второй, а целый второй.

«Гера, миленький, придумай что-нибудь, пока этому психу окончательно крышу не сорвало!»

К положенному сроку я спустилась в столовую, надев, как и было велено, один из купленных нарядов — строгое красное платье-футляр без рукавов.

Игорь даже брови вскинул и сглотнул, когда зашла в столовую и подошла ближе.

А я увидела это, и мои ноги словно приросли к полу. «А ну как на стол меня сейчас усадит и… того-с?!»

Но он махнул рукой и произнес:

— Покрутись, хочу получше тебя рассмотреть.

Я начала быстро крутиться.

— Медленнее, дорогая, медленнее. Дай полюбоваться.