Лирелии - цветы заката - Екатерина Евгеньевна Алешина

уходящему экипажу, я ощущал себя юным мальчишкой, сумевшим добиться внимания самой красивой девочки в классе. Первые лучи рассвета, прогоняя с улиц темноту и предутренний туман, коснулись крыш домов. Холодный бриз, налетевший со стороны моря, тронул еще не опавшие листья на кронах деревьев, в шелесте которых мне слышался тихий шепот с шипящими интонациями, повторяющий одно и тоже слово: «Сверш-ш-шилос-с-сь!»

***

Герда

- А мне нравится Эрик. В отличие от всех тех проходимцев, - промолвил папа, пока мы ехали домой.

- А при чем здесь Эрик и мои бывшие, пап? – удивилась я. – Эрик же не встречаться мне предлагает. Он просто… Ему интересная моя компания. Он хорошо со мной общается.

Папа, явно сдерживая смех, переглянулся с дядей Ингемаром.

- И письма ему присылать попросил, чтобы просто с тобой хорошо пообщаться, да? – спросила мама, лукаво улыбаясь.

- Ну-у, да, наверное.

- Герда, милая, ты серьезно? – воскликнула бабушка. – Солнышко, почему ты не хочешь признать, что очень симпатична лорду Нордвинду?

- Потому что... – запнулась я. – Потому, - и отвернулась к окну.

- Кажется, мои слова, сказанные тогда на берегу, так и не дошли до тебя, - сказал мне Свен.

- Ты прав, они еще в пути, - призналась я брату.

- Надеюсь, что они дойдут как можно быстрее, - парировал он.

- А что за слова, если не секрет? – полюбопытствовал папа.

- То же самое, что ты говорил мне до того, как я встретил Элинн. А конкретно, в тот день, когда моя первая любовь обломалась, и я считал себя неудачником, - ответил ему Свенельд.

- А-а, - с пониманием протянул папа. – Я понял, о чем ты.

- А это не те самые слова, которые я говорил тебе в тот день, когда ты рассказал мне, что влюбился в однокурсницу по имени Фрея? - спросил у папы дедушка, хитро прищурившись.

- Ага. Те самые, - кивнул ему папа.

- Это те, наверное, что про любовь? – поинтересовалась Лагерта.

- Они, милая, они, - ответил ей дядя Ингемар.

- Прям не слова, а семейная реликвия какая-то! – выразила я вслух свою мысль. – Может, написать их каллиграфией на холсте и поместить под стекло?

- Отличная идея, кстати! – воскликнула с энтузиазмом бабушка. – Альрик, и как мы до этого раньше не додумались?

Дедушка в ответ лишь забавно пожал плечами, и мы все вместе посмеялись.

Только надев ночную рубашку в своей спальне, я поняла, что невероятно устала. Эта усталость была приятной – все же свадьба лучшей подруги, но спать от этого хотелось не меньше. Мягкий хлопок простыни после активного дня и бессонной ночи казался мне райским облаком. На грани сна и яви в мое сознание стал медленно проникать вязкий белый туман, клубившийся у меня прямо перед глазами.

Когда туман рассеялся, я увидела небольшую поляну с озером у подножия фьорда. Тело сковывал страх, от которого стало трудно дышать. Нервно облизала губы, ощутив привкус крови. Ветер растрепал волосы по спине, пробежав по глади озера легкой рябью. В тревожной тишине, которая всего мгновение назад звенела предсмертными криками, я испуганно пыталась уловить тень того существа, которое убило всех, кого я тщетно пыталась спасти. Теперь их бездыханные растерзанные тела лежали на земле. Дрожащими окровавленными руками сжала рукоять меча. Чужого и тяжелого, оттого и жутко неудобного. Но это все же лучше, чем остаться наедине с убийцей, будучи безоружной. Нет уж, так просто я тебе не сдамся! Я буду сражаться до последнего вздоха, до последней капли крови, и если суждено мне встретить смерть – я не склоню перед тобой головы. Или я не дочь своего отца – Бьерна Гордого.

Мое собственное дыхание, казалось, звучало громче порывов ветра. Сердце, заходясь в бешеной скачке, неистово билось о ребра. Я оглядывалась по сторонам, выставив меч перед собой, в надежде вовремя заметить это жуткое создание, которое лишь внешне напоминало человека.

- Посмотрите на нее, какая смелая маленькая девочка! – услышала я ехидный женский голос откуда-то сверху.

Задрав голову вверх, стала вглядываться в кроны ближайших деревьев.

- Ты храбро сражалась провидица, и даже твои жалкие крохи магии помогли, скрыв тебя и этих людей от наших глаз.

На этот раз голос звучал уже со стороны больших серых валунов.

- Но это Земля, моя дорогая, а в ней магии нет. Ты потратила весь свой запас, пытаясь хоть кого-то спасти. Дурочка! Нет бы, самой убежать, так нет же…

- Покажись! – выкрикнула я в пустоту. – Хватит играть со мной, как кот с мышью! Выходи сей же час!

Злорадный смех огласил пространство над поляной, вызывая во мне новый приступ всеобъемлющего страха.

- Какая же ты смешная! Так стараешься храбриться перед лицом смерти! – раздалось снова откуда-то сверху. – Ты в ловушке, птичка моя певчая. И никто не придет тебя спасти. Где же твой Ветерок, что готов за тебя и в огонь и в воду? Ах, да-а, я совсем забыла! Он же сейчас далеко, и не сможет тебя защитить. Какая жалость! Представляешь, какой подарок ждет их с братом после возвращения? – раздалось позади меня, и не успела я развернуться, как по телу молниеносно полоснуло когтями, словно на меня напал медведь, а затем меня с неимоверной силой отшвырнуло в груду досок, бывших совсем недавно строящимся драккаром.

Тысячи раскаленных игл боли пронзили тело насквозь, перехватив дыхание, лишая здравого рассудка, не давая сделать ни малейшего вдоха. Сил не было даже на крик. Но внутри меня все кричало от невыносимой боли до хрипоты. Пытаясь подняться, я поняла, что не в силах даже пошевелить пальцами, а ноги и вовсе онемели. Сверху на меня что-то упало, заставив вновь испытать весь ужас мучительной боли. Когда мне все же удалось вздохнуть, мое дыхание было похоже на предсмертный хрип. Хотя… Так ведь и есть. Я повержена…

Перед внутренним взором в воспоминаниях возникло лицо мужа. Я больше его не увижу. Не услышу его голос. Не почувствую его теплых успокаивающих объятий, дарящих мне нежность и заботу. С каким тяжелым сердцем я провожала его на тинг! Будто предчувствуя беду… Слава Богу, что он еще не успел вернуться! Есть надежда, что он останется жив. А я…

Сознание, затуманенное болью, постепенно покидало меня. С трудом приоткрыв глаза, я видела кусочек пасмурного неба и берег озера. Послышались шаги, и перед моими