Стража Лопухастых островов - Владислав Крапивин

Другие мальчишки — те, кто гнал пастбищу своих телок и бычков, разевали от восхищения рты.

— Авка, где взял?.. Авка, а они настоящие?.. Авка, придешь на пустырь играть в турнир?

Конечно, Авка пришел. Вместе с Гуськой. Турнирный пустырь находился под стенами черного замка маркиза Грогуса. Из щелей тут постоянно сочились страхи и легенды о древних чудовищах и витязях. А когда на турнире человек в настоящих доспехах — тут вообще сказка до замирания души!

Авка играл в полном снаряжении лишь первые полчаса. А потом… ну, каждому же охота примерить хоть частичку настоящих доспехов! И не будешь же "бзяка-недавака". Вот и оказалось, что шлем опять у Гуськи, стальные штаны (еле налезли!) у Тита Минутки, налокотники — на щуплых руках Томчика Ваваги. Ну итак далее. Все боевые детали — поножи и наручные щитки, чешуйчатые перчатки и наплечники, острые пластинчатые туфли и склепанный из стальных колец воротник — разошлись по друзьям-приятелям. Хватило всем. Авка оставил себе только панцирь, изукрашенный узорами-завитушками. Без полного комплекта было даже удобнее — легче махать оружием.

К стуку деревянных мечей и хлопанью плетеных щитов теперь примешивалось настоящее рыцарское лязганье.

Дух зловещего маркиза Грогуса наверняка следил за мальчишками с черных зубчатых стен. Вспоминал свое детство…

Сперва воевали как на поле боя — стенка на стенку. Потом решили устроить поединки. Каждый, хихикая, придумывал имя прекрасной дамы, за которую собирался сражаться.

— Звенит! — сказал Авка, дождавшись очереди.

— Что звенит? — не поняли остальные.

— Имя такое — Звенит!

— Ух ты… — с уважением заметил Томчик Вавага.

А не склонный к тонким чувствам Тит Минутка хихикнул:

— Звенит, гремит, брякает…

За это он в первой же схватке был повергнут Авкой на песок. И лишился, железных штанов, которые Авка забрал в качестве трофее.

И вообще Авке нынче везло. Он одерживал победу за победой и постепенно возвращал себе все части доспехов. Наверно, потому, что Звенка была с ним словно бы совсем рядом. Он даже чувствовал касание ее волос (как тогда, в гравитоплане).

Только с Гуськой сражаться Авка не стал. С лучшими друзьями не сражаются даже из-за прекрасных дам. И шлем остался на Гуське…

Когда все выдохлись, появился на пустыре Данька Белоцвет. В белых брюках с красной заплатой, в синем мундире с золотыми пуговицами и с большущим желтым барабаном. Всё это добро только что бесплатно выдали Даньке в дворцовой кладовой по приказу его величества. Данька весело подмигнул Авке: я, мол, все знаю.

Даньку поразглядывали, повосхищались им, и ратные упражнения начались снова. Потому что всем же хочется посражаться и помаршировать под настоящий барабан!

Наверно, дворцовый устав запрещал использовать барабаны Императорской гвардии для уличных игр. Но ведь на всех материках и во всех пространствах известно, что "если нельзя, но очень хочется, то немножко можно"…

Рыцарские дела так увлекли мальчишек, что никто и не помнил о страхах, тревогах и слухах. О том, что киты куда-то тащат несчастную Тыквогонию и прилегающие к ней страны.

Но остальные люди, особенно взрослые, помнили. На улицах и площадях по-прежнему бурлили всякие разговоры. И так продолжалось несколько дней.

Через неделю на деревьях и фонарных столбах появились большущие жестяные трубы, вроде духовых контрабасов. Из них раздался голос монарха Тыквогонии Валериуса Третьего. Это заработали десятки наскоро изготовленных тыквофонов. Техническая новинка так изумила подданных его величества, что они даже не сразу вникли в смысл записанной на гладких тыквочках речи. Но потом привыкли к новинке, вникли и стали успокаиваться. Ведь император утверждал, что "все будет хорошо, даже прекрасно". А кому же верить, если не императору.

Находились, правда, и такие, кто говорили: "Ха-ха, слушайте его больше!" Но их было не много.

Скоро, однако, появились новые слухи-страхи. Потому что взрослых тыквогонцов мужского рода стали призывать в армейские казармы для всяких военных упражнений. Зачем? Давным-давно такого не бывало!

— Просто так, для традиции, — уверяли императорские чины. — Ведь у каждого из вас есть рыцарский герб, а рыцари должны помнить, как надо держать оружие.

Чинам никто не верил, конечно. Неужели собираемся воевать? С кем? И почему на побережье восстанавливаются древние укрепления? Зачем предписано увеличить урожай разрывных тыкв оборонного значения? И для чего к императору приезжали военный министр Северного Тыкворепа, командующий морскими силами герцогства Караутана и начальник туземной гвардии Диких областей?

"Они приезжали для переговоров о всеобщем разоружении", — уверяла главная столичная газета "Тыквенный лист". Но газета "Чистая правда, вам говорят!" утверждала, что все наоборот…

Эта же газета первой оповестила тыквогонцев о настоящей причине военных приготовлений. Новость была "тыквопотрясная", как выразился Авкин брат Бума.. Оказывается, киты плывут не просто так, а на сближение с какой-то неведомой землей! О которой раньше никто "ни тыквой, ни укропом"!

И как репортеры прознали такой секрет? Впрочем, всякая тайна когда-то раскрывается…

Это что же будет-то, а? Жили-жили, забот не знали, и вот вам!

Гулкие трубы тыквофонов произнесли новую императорскую речь. О том, что, да, в самом деле, мы постепенно сближаемся с неизвестным ранее материком. Но это вовсе не причина для паники. Наоборот! Скорее всего, контакты с новым для нас миром принесут Тыквогонии радость всяких открытий и ознаменуют начало еще одного этапа развития цивилизации. И в любом случае долг каждого — сохранять спокойствие…

Но спокойствие не сохранялось. Кипели споры. Все давали друг другу советы. Пожилое население склонялось к тому, что на всякий случай следует укрыться в джунглях Диких областей, туземцы не выдадут. Но школьникам очень хотелось поглазеть (хотя бы издалека!), какие там неизвестные берега и что на них интересного. Кадеты, студенты и старшеклассники устраивали шумные сходки и шествия. "Да здравствует новая география!" "Да здравствуют новые порядки!"

Молодой и бородатый Симус Какалоша — председатель студенческого союза "Вольные магистры" — на собрании в Императорском театре заявил:

— Пускай случится что угодно, лишь бы не прежняя жизнь! Мы заживо гнием от скуки! Нам осточертела наша кислотыквенная цивилизация, которая даже не цивилизация, а вчерашняя каша без соли! Да здравствует союз с неведомым, но прекрасным миром!

Симусу Какалоше хлопали с криками и топотом.

В ответ выступил Валериус Третий. Он сказал, что орать на митингах гораздо легче и веселее, чем тыквы сажать. Но от этого еще никто не стал сытым. А в прекрасном неведомом мире, куда так стремится небритый Какалоша, наверняка так же, как и здесь, не терпят лодырей. Особенно таких, которые третий семестр подряд не могут сдать зачет по тыквогонскому праву. И велел капитану императорской охраны оштрафовать Какалошу на две недельных стипендии — за выражение "кислотыквенная цивилизация". Какалоша начал рвать бороду и кричать он нарушении свободы слова. Ему объяснили, что штраф — не за свободу, а за хамство. Студенты завопили. Тут же создали комитет в защиту своего председателя. Император плюнул. Тем более что оштрафовать бородатого оратора все равно было нельзя — стипендию он не получал. Из-за провалов на экзаменах…