Страсти-мордасти рогоносца - Дарья Донцова

Золотова опять поднялась, села на кровати и схватилась руками за голову.

– Как я испугалась! Что со мной будет, если Тиша деньги за пансионат вносить перестанет? Зачем я полезла с советами? Ну купил он непонятно что за невероятные деньги, и пусть себе. Золота у него немерено, не на один такой мяч хватит… Порыдала я и стала Тихону звонить. А он не отвечал. Целый месяц молчал. Но в положенный день сто тысяч Регине привез. Потом зашел ко мне, сел в кресло, заплакал и сказал: «Крися! Моя жизнь рухнула». Я пришла в ужас: «Ты заболел? Онкология?» Тихон кулаком по тумбочке – хрясь… И кричит: «Лучше рак, чем это!» И давай рассказывать. Мяч Тихон купил и в тот же день на сайте общества его фото выставил. Но ликовал он недолго, вскоре кто-то мяч украл. Дверь в музей аккуратно открыли и экспонат унесли. А в Сети тем временем дискуссия началась. Собиратели мячей активно обсуждали раритет, кто-то из них родным про мяч рассказал, те друзьям… Спустя некоторое время к Тихону в музей мужик приехал, некий Леонид Москвин. Аж из другого города прикатил! И рассказал свою историю. Он богатый человек, с женой-детьми живет в собственном доме. Супругу любит, но сходить налево не брезгует. Собирает автографы великих людей, состоит в обществе тех, кто коллекционирует подписи, гордится тем, что у него самого большое собрание. Несколько лет назад ему понадобилось сделать экраны на батареи. Один из приятелей посоветовал Егора Грачева, и тот быстро, качественно и недорого выполнил работу. Интеллигентный, умный Егор понравился Леониду, а еще их сблизило общее хобби: оба собирали автографы.

– Так… – протянул Иван.

– Вот-вот, – кивнула Кристина Михайловна, – схема была та же. Егор позвал Москвина посмотреть его собрание. Коллекция Грачева была маленькой, ценности не представляла, что и понятно – у мастера нет больших денег для покупки экспонатов на аукционах, он сам брал автографы у современных знаменитостей, писателей, актеров. Рита накрыла стол, участвовала в разговоре… Мне продолжать?

– Маргарита понравилась Москвину? – предположила я. – Вспыхнул роман?

– Страстный, – подтвердила Золотова. – Бабенка окрутила мужика быстро, и через очень короткое время тот ее просто обожал. Потом Леониду позвонил один знакомый, тоже собиратель автографов, и рассказал, что некий Олег Ефимович, очень пожилой человек, еле-еле выживающий на копеечную пенсию, хочет продать уникальный автограф: росчерк фараона Хаба, жившего невероятно давно.

– Здорово! – не выдержала я.

Кристина Михайловна вдруг улыбнулась.

– У нас со свекром когда-то была собака Хаба, вот я имя и запомнила.

– Фараон Хаба? – переспросил Иван, глядя в айфон. – Так-так, Википедия сообщает, что он принадлежал к третьей династии и правил с две тысячи шестьсот шестьдесят третьего года до нашей эры.

– Да уж, действительно давненько, – усмехнулась я.

Кристина Михайловна продолжала:

– Отец Олега Ефимовича был…

– Археологом, – перебила я, – нашел во время раскопок в Египте клочок бумаги, хотел защищать диссертацию, но тут началась Вторая мировая война.

– Вы удивительно догадливы, – похвалила меня Золотова. – Подлинность автографа подтвердила…

– Маргарита Грачева, – опять вмешалась я.

Золотова резко села.

– Вы все и без меня знаете.

– С Леонидом Москвиным понятно, – сказал Иван, – денежная состоятельность его на виду – дом, машина, жена в бриллиантах… Ясно, почему Грачевы занялись им. Но скромняга Ткачев? Откуда супруги Грачевы про банки с золотом узнали?

Кристина Михайловна приложила руку к левой стороне груди.

– Вам плохо? – испугалась я, видя, как на экране аппарата начинают скакать зигзаги.

– Нормально, – поморщилась Золотова, – у меня за день состояние много раз меняется, то лучше, то хуже становится. Сейчас все пройдет. Я, узнав, что случилось, задала Тише тот же вопрос: «Как они выяснили про твой золотой запас? Ведь даже Антонина и сын с невесткой не знали». И услышала в ответ: «Их сначала квартира на Бронной привлекла. Если ее продать, огромная сумма получается. А потом… Дело в том, что я, идиот, сам Рите про самородки проболтался. Подумал: вдруг внезапно умру? Пусть она знает, что станет богатой. Я ее очень любил. Без памяти просто.

– И как Тихон Матвеевич выдержал такой удар? – поинтересовался Иван.

– Внешне стоически, но в душе у него черти кашу варили, – ответила Кристина Михайловна. – Все ведь как получилось… Он поехал к Иннокентию Борисовичу, а старичка-академика нет, в доме живет молодая пара. К ним, оказывается, какое-то время назад пришел мужчина, представился продюсером телесериала, попросил сдать в аренду дом на пару месяцев для съемок. Предложил солидную оплату, сказал: «Давно искали подобное здание – старое, уютное, своеобразной архитектуры. И как хорошо, что у вас книг много». Молодые супруги ему бесхитростно объяснили: дедушка мужа был академик, Иннокентий Борисович, уже пять лет как покойный, библиотеку собирал, они ее никогда не выкинут, это память семейная. Молодая пара имеет много друзей в интернете, выставляет там фото, на них часто есть интерьер дома. Незадолго до визита «продюсера» к ним набилась в друзья женщина, все ахала: «Ой, сколько у вас книг! Покажите другие комнаты. Обожаю такие интерьеры!»

Кристина Михайловна потянулась к бутылке с минералкой.

Я начала фантазировать.

– Мошенники отыскивают в соцсетях подходящий дом или квартиру, дают хозяевам денег за съемку и нанимают актера. Или у них есть пожилой сообщник, о котором мы не знаем. Егор находит жертву, Рита ее соблазняет, потом муж предлагает любовнику супруги купить нечто очень ценное. За большие деньги. Маргарита – известный эксперт, ей доверяют, а влюбленные мужчины теряют голову. К делу привлекают какого-то приятеля жертвы, он тоже в доле. Да, я сомневаюсь, что Грачевы орудуют вдвоем, полагаю, мы имеем дело с целой бандой. Одни ее члены разрабатывают операцию, другие изготавливают «раритет», Рита с Егором – исполнители. И как Тихон решил поступить с теми, кто его обокрал?

Кристина Михайловна не ответила, аппарат, стоявший у ее изголовья, запищал.

Я испугалась:

– Ей совсем плохо.

Иван быстро направился к двери, но в палату уже вошел мужчина в белом халате.

– Подождите в коридоре, – велел он нам.

– Навряд ли она очнется, – сказала я, когда джип отъехал от клиники. – Врач сказал, что больная скорей всего к утру скончается.

– Может, для нее это к лучшему, – протянул Иван. – Тихон Матвеевич мертв, больше за содержание Золотовой платить некому, а бесплатно ее в частном доме престарелых держать не станут.

Я поежилась:

– Надо же, она убила своих родителей! И, похоже, не очень-то раскаивалась в содеянном.

Иван притормозил у светофора.

– У нас с тобой это не первый подобный случай. Вспомни семью Петровских.