Схватка - Евгений Шепельский

— Студенты, мастер Волк, жили дальше, в городке за Университетом, или же квартиры по городу снимали. Со всей империи сюда съезжались науки постигать… И даже из Рендора наведывались. Тут ведь только самое начало университета, а дальше много, много зданий. Вот главное под бордель отдали, а прочие или заколочены, или их под жилье ладят…

Угу, практически саксонский Фрайбург, университетский городок, где учился в свое время Ломоносов…

— А теперь они где? Где все студенты? Куда делись? Университет ведь закрылся не очень давно?

Ответил пожилой хогг:

— Четыре месяца назад, ваше сиятельство, закрылся, как из Варлойна бумага пришла, что денег больше на содержание Университета платить не будут. Школяры куда делись? Один вон, у меня трудится, Макио, уже знакомы с ним… Прочие кто куда разъехались, ну а некоторые тут осели, конечно, да подрабатывают, это те кто денег из дома ждут, чтобы уехать… Да только ж черный мор, будь неладен, препятствует, и смуты разные.

Студенты это интересно… Это очень интересно — студенты. Среди них масса светлых голов, не испорченных пороками. Кажется, я знаю, где набрать секретарей. И не только секретарей.

Я оглянулся на дядюшку Рейла:

— Заведение работает круглосуточно?

Старый хогг почесал в затылке:

— К вечеру набирает куражу. Утром и днем тут пусто. — Он плотоядно облизнулся. — То есть мы как раз вовремя попали.

Я осмотрел ратушную площадь и здание городской управы. Сердце Норатора было маленьким и грязным. Маленькое оно было, по сравнению с главным корпусом Университета, всего два этажа без помпезного фасада и башенка… Площадь тоже невелика, народу с гулькин нос, в основном, торопятся люди по делам…

Но не все.

Я снова отметил на себе внимательный взгляд. Женщина, похожая на черного ворона, копия той, что смотрела на меня у сожженной печатни, стояла в переулке, в глубоких тенях, если бы не взгляд — я вряд ли бы ее засек. Чего смотрит? Чего хочет? Не похожа она на соглядатая моих недругов…

Нет времени выяснять.

Мы начали подниматься по ступеням — старым, частично стертым за сотни лет. Двустворчатые двери в храм науки были закрыты. Я постучал кулаком. Ответа долго не было, я стучал еще и еще. Входить через боковой вход, как все любители продажной любви, не хотелось из принципа.

Наконец послышался шорох отодвигаемого засова, и правая створка приоткрылась внутрь.

— Чего надобно? О, господа пожаловали… Входите, господа… — Дверь раскрылась шире… — И солдатики… Да разве ж вы не знаете, что главный вход теперь сбоку?

Я оттер плечом тщедушного слугу, отжал обе створки, махнул Алым заходить.

Обширный холл уставлен бюстами каких-то видных ученых мужей. Кто в ярком рыжем или белом парике, кто — в каких-то блестках, и почти у всех накрашены губы и подведены глаза. Стойки, на которых бюсты, исписаны похабными граффити. Обгадили ученых, стало быть, просто так, ради смеха… На втором этаже, куда вели две изогнутые мраморные лестницы, звучал смех, девчачьи взвизги, басовитый мужской хохот и не слишком мелодичная музыка. В воздухе лениво ползли струйки каких-то благовоний: ароматы корицы, сандала, мускуса и эльфийского листа смешивались, создавая довольно-таки плотное амбре.

Бантруо Рейл огляделся, сказал со вздохом и затаенным предвкушением:

— Просторно здесь, хорошо!

Видимо, уже прикидывал, где и как будет размещать свою редакцию и министерство.

— Где находилась печатня Университета? — спросил я.

Под лестницей располагались три величественные, высотой метра по три, двери. Старый хогг указал на центральную:

— Главные подвалы. Архивы. Библиотека. Все там.

— Идем туда.

Бордельный служка что-то залопотал.

Наверху скрипнула двустворчатая дверь, и к нам, в вихре музыки, женских смешков и света, скатился круглый, состоящий будто бы из мячей человечек. Щеки его были нарумянены, глаза подведены, лицо моложавое, но морщины у рта и дряблая шея выдавали лета.

— Господа, господа! — воскликнул, потряхивая щеками и великим множеством желтоватых кружев на розовой одежде, похожей на пышную королевскую пижаму. — Да что же вы… не совсем туда пожаловали, куда обычно заходить надо! Да так много за раз… Но мест всем хватит! Что господа желают? У нас есть все, что захотите, все, что пожелаете, все, что даже во сне не привидится и в смелых самых фантазиях не отразится! У нас прекрасные девицы всех возрастов и даже тех возрастов, когда девица уже не девица, но все равно есть на что подивиться. А сверх того — веселый массаж, масло и ароматные грязи, прекрасные бани, игровые столы, музыканты и фигляры! А публика у нас чудесная, воспитанная, интеллигентная, весь цвет Норатора в верхних покоях…

Он запнулся, узнал меня, глаза-кругляши стали совершенно безумными.

— Ап… Ап… — начал втягивать он воздух.

— Господа желают осмотреть подвалы, — сказал я. — А пока господа будут осматривать подвалы, позови-ка нам для разговоров… Как зовут сводню, что заправляет этим притоном? Мадам…

— Гелена, — мягко подсказал дядюшка Рейл.

— Мадам Гелену позови. Все понял? Архканцлер желает видеть ее для важного разговора. Ступай!

Он не успел сделать и шага по лестнице, как в холл из приоткрытой двери снова плеснуло женским смехом, которому вторил басовитый мужской.

— А я х-хочу с-сюда-а-а… — развязно взревел голос со знакомыми нотками. Обе створки распахнулись, и на лестничную площадку вывалился знакомый мне персонаж. Одну полуодетую и растрепанную барышню он обнимал, вторую тащил за руку, поскольку она сильно упиралась. Сам же был одет в нечто вроде набедренной повязки леопардовой расцветки. Судя по взгляду, голосу и растрепанным волосам, пьянствовал он уже не первые сутки. Выкрикнув трубным гласом какую-то сальность, он взревел и оперся на балюстраду, одновременно бросая взгляд вниз. И увидел меня. А потом Шутейника.

Хмель тут же слетел, он отпустил обеих дам и прищурился, встряхнулся, как огромный поджарый пес.

— Г-господин будущий архканцлер…

— Уже действующий.

В его мутных глазах медленно проступило понимание.

— Уже… А сколько… прошло времени?

— Много. Несколько дней.

— О Свет Ашара!

— Как здесь оказался?

— Друзья… мои старые друзья… Неслыханно повезло. Встретил еще подле Леса Костей… Привезли в Норатор, помогли чем могли… Сочувствовали… Я ведь столько у Ренквиста просидел…

— Ладушки-воробушки, а мы-то думали! — вскричал гаер, ударил кулаком о раскрытую ладонь и добавил от души что-то на своем языке — по-моему, отборные ругательства.

Персонаж взирал на нас в страшном изумлении красноватыми глазами навыкате. Видимо, пить начал еще до того, как мы с Шутейником пробрались в Норатор. Его, несомненно, доставили в город, минуя заставы. Старые и милосердные друзья — не члены ли они одной из фракций Коронного совета? Безусловно, так. Что, опознали в нем одного из моих друзей? Все-таки — его видели дворяне, когда он заслонял наше отступление в Лес Костей. Черт его знает, опознали или нет… Я, пожалуй, становлюсь параноиком, но есть у меня впечатление, что его опознали и не стали убивать — может быть, и потому, что старые дружеские чувства взыграли — а просто законсервировали в этом борделе, чтобы не помогал мне во время попытки взять мандат архканцлера, а после, как я вопреки всему получил мандат… после просто тут забыли.