Логово врага - Денис Юрин

Но когда ученый достиг места схватки, то вмешиваться в нее уже не имело смысла. О мертвое тело первого къерберга разогнавшийся вампир чуть не споткнулся. Могучий зверь, лишь только внешне напоминавший обычную сторожевую собаку, но на деле бывший в несколько раз сильней, лежал на траве, распластавшись на брюхе и раскинув все еще поддергивающиеся лапы в разные стороны. Пасть чудовища была широко раскрыта, и из нее торчал вогнанный почти по самую рукоять клинок. Пронзивший зверя насквозь меч распорол нижнюю часть его шеи, прошел сквозь широкую грудину, и лишь затем углубился в землю. Рядом с трупом только-только убитого пса валялся второй клинок Фламмера, точнее, его острая, тонкая часть, откушенная от основания необычайно крепкими зубами выведенного вампирами чудовища. Где же находился остальной меч, Сонтерий обнаружил, лишь подняв голову вверх и слегка повернув ее влево. Второй упокоенный къерберг свисал с раскидистых ветвей растущего поблизости дерева и орошал траву, растущую у корней, кровью и постепенно вываливающимися из распоротой брюшины внутренностями. Окровавленная и облепленная еще дымящимися кишками рукоять меча торчала именно оттуда.

Третья напавшая на Анри зверюга пока еще была жива, но секунды ее существования уже истекли. Тварь распласталась по земле, не в силах ни рычать, ни скулить. Она активно изгибала свое сильное, гибкое тело, тщетно пытаясь вырваться из-под прижавшего ее к корням моррона, да бессильно рыхлила податливую почву острыми когтями. Навалившийся на пса могучей грудью Фламмер протяжно кряхтел, напрягая обагренные по локти кровью мускулистые руки, и тихо, почти беззвучно ругался. Вначале ученый не понял, что его напарник делает, но когда раздался хруст, а животное вдруг перестало дергать лапами да извиваться, Сонтерий сообразил, что силач разорвал къербергу пасть и без помощи инструментов, так сказать, в походно-полевых условиях, провел операцию по отделению нижней челюсти от черепа.

– Ну, ничего святого у вас, кровопийц, нет! – с искренним негодованием заявил тяжело дышавший Фламмер, прежде чем встать, перевернувшись на спину и продемонстрировав изумленному Сонтерию множество следов от зубов да когтей на залитой кровью груди. – Из собак, добрейших, милейших животных, таких мерзких тварей вывести! Уж лучше бы котами занялись! Прошлись бы по помойкам, отловили бы хвостатых шкодников да скрестили б между собой умело, чтоб бойцовские качества на должный уровень поднялись! Думаю, против стаи в полсотни хвостов я бы точно не устоял! Если не зацарапали б насмерть, так уж точно вусмерть загадили!

Странно, что в таком плачевном состоянии моррон не только был способен двигаться, но и шутил. Вампир застыл, словно изваяние, с изумлением взирая на искромсанную, залитую вперемешку собачьей и собственной кровью грудь напарника, и не верил своим глазам. При таких обширных и глубоких ранах Анри уже должен был лишиться сознания от болевого шока и умереть от потери крови. Но вместо этого Фламмер двигался, пытался острить и даже слегка улыбался, правда, не забывая при этом шипеть сквозь зубы от боли.

Сонтерию, как никому другому, было известно, на что способны бессмертные воины человечества и, прежде всего, бывший объект его комплексного, подробнейшего исследования: «Анри Фламмер». За месяцы опытов и экспериментов он досконально изучил физические возможности подопытного экземпляра: крепость костных и мышечных тканей, особенности внутренних органов и кожного покрова, силу, выносливость, живучесть, быстроту реакции и, главное, скорость восстановления поврежденных в бою тканей. Спеша на помощь соратнику, он боялся, что моррон окажется уже мертв, и никак не ожидал, что Анри выйдет из схватки победителем, да еще так быстро расправится с троицей къербергов-охранников.

Исход скоротечного боя полностью опроверг все теоретические выкладки ученого, но еще более исследователя изумило, как вел себя изрядно пострадавший в сражении объект. Его спутник довольно легко поднялся на ноги и, бросив ему что-то вроде: «Ну, что рот раззявил, клыкастый?! Пошли!», похлопал по плечу и заковылял в сторону беседки с ковриком-телепортером.

Не сразу, а только через пару секунд, когда моррон уже отошел на полдюжины шагов, Сонтерий очнулся от шока и поспешил вперед, чтобы указывать путь. Пока они пробирались сквозь кусты, вампир всего один-единственный раз, мельком взглянул на израненную грудь спутника и к своему ужасу отметил, что многие раны уже окончательно затянулись. Физические возможности соратника никак не соответствовали параметрам объекта, который Сонтерий долгое время изучал, и эта несуразица, чудовищная нелепость никак не давала ученому мужу покоя. Он едва следил за дорогой и совершенно не слушал, что ему Анри говорил, а только прокручивал и прокручивал в голове все проведенные над Фламмером эксперименты. Исследователь с трехсотлетним стажем пытался понять, в чем же он просчитался, чего не учел, что упустил и где спряталась от него та «волшебная» железа, превращающая в моменты опасности довольно заурядное существо – моррона в несокрушимую и практически неуязвимую боевую машину?

Когда они добрались до искомой беседки, на полу которой маняще поблескивал коврик-телепортер, на теле Фламмера не осталось ни единой царапины, а о том, что он недавно вышел победителем из жестокой схватки, свидетельствовали лишь разодранная на груди куртка да окончательно испорченный кровью костюм.

Видя, что Сонтерий погружен в свои мысли, моррон не стал ему мешать, а, как подобает настоящему командиру, взял руководство операцией в свои крепкие руки. Подойдя к пульту управления телепортером, Анри ввел первый из запретных кодов и, едва ступив на коврик, тут же исчез. Именно в это мгновение чуть-чуть задержавшегося Сонтерия и осенила счастливая догадка. В проведенном им исследовании не было никаких неучтенных нюансов или откровенных просчетов. Просто он изучал обычного моррона по имени Анри Фламмер, а теперь его спутник совершенно не являлся таковым, то бишь самим собой. Ученый вампир был абсолютно убежден, что еще до своего освобождения, а может быть, сразу после него бывший пленник услышал Зов Коллективного Разума и превратился в неуязвимого воина. Кстати, это смелое, но далеко не лишенное обоснованности предположение подтверждалось не только недавно увиденным, но и тем, что Коллективный Разум изменил их первоначальную задачу.

Губы Сонтерия растянулись в широкой улыбке. Он радовался, как может радоваться ученый, который убедился, что вовсе не глуп, и как начинающий авантюрист, которому посчастливилось отправиться в опасное приключение с таким выдающимся компаньоном. Шансы выжить заметно возросли. Страх за собственную жизнь, конечно же, не покинул сердце вампира, но забился в его очень дальний уголок. Не видя смысла долее колебаться, Сонтерий отважно ступил на коврик-телепортер.

* * *

Удача недолговечна. Она, как любимое вино, всегда быстро исчезает из кувшина судьбы, и не успевшим утолить жажду приходится довольствоваться лишь жалкими каплями со дна. Поскольку в последнее время все шло уж больно гладко, Аламез чувствовал, что что-то плохое вот-вот должно случиться, но, как всегда, не угадал, с какой стороны подкрадется беда. Стража снаружи особняка пропустила их в дом сразу и без расспросов, но именно там, в просторном и устрашающе темноватом холле вампирской обители, и начались настоящие неприятности. Не блещущий виртуозностью замысла, но зато действенный и эффективный план лекаря внезапно оказался под угрозой провала.