Дачники смутного времени - Ирина Николаевна Мясникова

воротах на въезде в поместье Кунцова, и Лида аж зажмурилась от открывшейся перспективы. Несмотря на то, что все дома в Зябликах были построены полностью из дерева в строгом скандинавском стиле, дом Кунцова напоминал замок. Из-за высоченного забора из Зябликов можно было разглядеть только крышу этого сооружения, и Лида всегда предполагала, что дом Кунцова хоть и огромен, но, как и все дома Зябликов, исполнен в том же элегантном минимализме. Однако если человек хвастун, пижон и выпендрёжник, то он не будет жить в скандинавском стиле, минимализм ему чужд, он обязательно где-нибудь позолоты насуёт и бронзулеток всяческих.

Сам Кунцов, голый по пояс, поигрывая мускулами, осуществлял полив гортензий. При этом он во весь голос распевал украинскую песню «Ничь така мисячна». Оголённый Кунцов тоже оказался весьма фигуристым, как и его дальний родственник, да и пел хорошо, душевно, практически как в старом фильме «В бой идут одни старики». Наташка тут же подхватила, и они закончили песню уже вместе, причём Кунцов буквально светился от восторга.

– Подвергаешь безответные растения вражескому влиянию? – поинтересовался Кирилл у родственника.

– Вот-вот, сам спрятался за высоким забором и диверсию учиняет, – поддержала Лида. – Зато мы по его милости у себя во дворах все как на ладони.

– И это правильно! Люди должны хорошо знать своих соседей, представлять, чего от них ожидать. – Кунцов выключил воду, накинул рубаху и повёл Лиду с Наташкой на экскурсию по поместью и замку.

Позолоты действительно везде было понапихано вдоволь и даже больше, особенно в местах общего пользования. Ну как, спрашивается, приличному коммерсанту без позолоченного горшка? Так что властные элементы не зря испытывают тягу к золотым унитазам, они плоть от плоти своего народа, выходцы, так сказать, из самых глубинных глубин, яблоки, недалеко упавшие от вскормившей их яблони.

В огромной гостиной, украшенной хрустальной люстрой гигантских размеров, на необъятном кожаном диване валялись роскошные ботинки синего цвета.

– Во, гляди, на Петроградке вчера был по делам, зашёл в магазин и не удержался, – Кунцов с гордостью продемонстрировал ботинки Кириллу. – Классные, хоть спать в них ложись.

– Балдинини, – издали определила Лида.

– А ты врубаешься. – Кунцов посмотрел на неё с уважением и погладил свои новые ботиночки.

– А говорили, все бренды из России ушли, – удивилась Лида.

– Щас! Это ж не Макдональдс для ширнармасс, не Икея и не Кока-кола, тьфу, прости, Господи, такая гадость. Это очень хорошая вещь, а хорошие вещи любят тишину и деньги, чем больше, тем лучше.

– Это, наверное, всё-таки параллельный импорт, – с умным видом припечатала ботинки Наташка. – Из Китая.

– Ещё скажите контрафакт, – буркнул Кунцов. – Пошли в павильон, там Гоша нам накрыл.

Павильоном Кунцов назвал большую беседку, расположенную вдоль бассейна, с длинным практически банкетным столом. Павильон Лиде понравился, особенно белые полупрозрачные льняные шторы, трепещущие на ветерке, и белая же льняная скатерть. Позолота в павильоне отсутствовала полностью. На аперитив предполагалось шампанское, и Лида решила, что немножко всё же выпьет, тем более что шампанское это резко отличалось от того, которым она набубенилась на банкете Наташкиного завкафедрой, причём отличалось в лучшую сторону. По правде сказать, Лида никогда такого шампанского и не пила, только видела в магазине по астрономическим ценам. Вот вам и бывший средний класс, девушка с гаражом, битком набитым автомобилями. По Наташкиному лицу она поняла, что, глядя на это шампанское, та испытывает примерно те же чувства.

Кунцов раскочегарил мангал, вкусно запахло углями и жареным мясом.

– Ну как всё это бросить, скажите, как? – тоскливо сказал он и обвёл рукой прилегающие красоты. – А моя требует, чтобы предстал уже перед очи ея во всей красе! – Кунцов приосанился и глянул на Наташку. – Скучает.

Однако при упоминании жены, которую он всегда звал «моя», лицо его подобрело и даже слегка засветилось.

– Да уж, один гардероб чего стоит, – сказала Лида, намекая на новые синие ботинки. – Как его бросишь? Чтоб твой гардероб эвакуировать, небось целый вагон нужен, никак не меньше.

– Тю, гардероб. Я гражданин мира, у меня везде гардероб, чего надо всегда куплю, в Рим скатаюсь и куплю, всего делов-то. Я за построенное вот этими самыми руками болею. – Кунцов продемонстрировал свои большие ладони, на которых Лида не обнаружила никаких трудовых мозолей, наоборот руки Кунцова оказались весьма и весьма ухожены, даже маникюр присутствовал. – За гортензии свои, за розочки, их же с собой не возьмёшь.

Казалось он вот-вот заплачет.

– Так, может, ну его, не уезжай? – предложила Лида.

– Нее, – Кунцов покачал пальцем у Лиды перед носом, – чтобы за здорово живёшь пасть жертвой бессмысленного и беспощадного? Они ж оттуда, сами знаете откуда, вернутся, работы нет, денег нет, чего делать? Грабить пойдут! А у меня тут есть, чего пограбить.

Лида живо представила мародёров в камуфляже, тащащих позолоченные унитазы из замка прямо через кусты с гортензиями.

– Да ладно, может, обойдется? – предположила она, хотя прекрасно понимала, что вряд ли обойдётся, и «Аннушка уже разлила масло», вернее выдала оружие сомнительным элементам.

– А обойдётся, так я вернусь. Думаете, все наши умные люди навеки съехали?

– Конечно нет, на то они и умные, – вставила Наташка, – пересидят опасное, подождут, пока кто-нибудь за них решит все проблемы, а потом вернутся на готовенькое.

– Иэх, – Кунцов с укоризной посмотрел на Наташку, – и вы туда же. Завидуете, не ожидал.

– Завидуем, ещё как! – подтвердила Наташка, попивая шампанское. – Но вы же, Анатолий, специально стараетесь, чтоб все вам завидовали, хвастаетесь, рисуетесь. Ведь так?

– Вы правы, – Кунцов ухмыльнулся. – Раскусили меня. Пусть все завидуют и утрутся.

– Даааа, пусть полопаются о зависти! – Наташка смотрела на Кунцова с восторгом, но Лида, зная подругу, забеспокоилась, как бы та не облила его шампанским. Похоже Кирилл зря волновался за чьё-то разбитое сердце.

– Да вы б тоже что ли, того, валили бы отсюда, пока можно, – примирительно сказал Кунцов.

– Нам уже нельзя, у нас Шенгена нет, – доложила Наташка. – А для ширнармасс, коими мы являемся, и он теперь привилегия как Макдональдс.

– Так в Грузию или Турцию никакого Шенгена не надо!

– Цитируя классика, «как же далеки они от народа», – Лида тяжело вздохнула.

– Что ты имеешь в виду? – Кунцов её явно не понял. Разумеется, как говорится, деревенским не понять городской любви.

– А на что жить в Турции или Грузии? – пояснила она.

– Ну, не знаю. – Кунцов задумался. – А на что ты тут живёшь?

– Уже ни на что, но тут мне хотя бы за аренду жилья платить не надо как в Турции или Грузии. Я в неоплачиваемом отпуске до сентября, правда, надеюсь, что мы опять запустимся, но как известно, мечтать не вредно. Кстати, в