Вояж по-турецки - Анна Лерина

полностью в себе», не добавляли позитивных красок к образу заместителя шефа полиции и моему личному впечатлению о нём. Такой человек вполне гармонично, на мой взгляд, подходил на роль жестокого преступника.

Было что-то ещё, что я пока никак не могла вспомнить. Но последней каплей, безусловно, стала его сегодняшняя слежка за нами. Подруга могла говорить и считать что угодно, я не стала её ни разубеждать в чём-либо, ни излишне пугать. Однако в том, что неотрывно следовал за нами от отеля в каньон и обратно именно «Форд» Капитана, я была уверена абсолютно. Очень приметная, чуть отличающаяся по оттенку свечения левая фара его автомобиля с самого начала обратила на себя моё пристальное внимание. Выхваченные же из темноты во время поворота в переулок последние цифры номера машины полицейского окончательно отбросили все остававшиеся у меня к тому моменту сомнения. Его автомобиль, заехавший на отельную стоянку, я рассмотрела внимательно.

Приходилось лишь радоваться, что продажный страж порядка не решился ничего сделать с нами на опасных участках серпантина. Скорее всего, он просто не был столь уверен в своём водительском мастерстве и опасался сам оказаться в числе очередных жертв безжалостной к безумцам горной дороги.

Я содрогнулась от образа, возникшего в моём воображении, и плотнее завернулась в покрывало. Кто знает, возможно, падение с водопада дерева, чуть не убившего нас сегодня, не было случайностью?

Почему я сразу не сказала господину Керему о своих умозаключениях? Сложный вопрос. Объективно у меня не было никаких серьёзных доказательств, кроме моих личных наблюдений, а порой и вовсе простых ощущений. Такое даже в качестве косвенных улик к делу не приклеишь. Не хотелось сотрясать воздух пустым кудахтаньем, пока не удалось накопить чего-то стоящего.

Но главное – я чувствовала, понимала, что и сам свёкор подруги подозревал главным образом именно его: самого близкого, самого ценного и самого доверенного своего человека. Отсюда и эта недосказанность, и эта боль, которая ясно читалась в глазах дяди Керема, переживавшего за выстроенный им маленький, но прочный личный профессиональный мир.

– Простите, вы Любовь? – внезапно выдернул меня из тяжёлых размышлений надтреснутый женский голос. Фраза была произнесена на английском.

Присмотревшись, я увидела выглядывавшую из-за балконной перегородки объемную седую шевелюру, а затем и глаза её обладательницы.

Удивлённая, я поспешила ответить соседке:

– Да, меня так зовут. Я могу чем-то быть полезна?

– Мне передали для вас конверт. Очевидно, не смогли достучаться в номер, поскольку вы наслаждались отдыхом на балконе, – с радушной улыбкой, отчётливо прозвучавшей в голосе, пояснила женщина.

– О, охотно верю, что не достучались. Я здесь закрылась, чтобы не слышать надоевшие до ужаса мультфильмы, – улыбнулась в ответ я и взяла протянутый мне конверт.

– Понимаю вас, – весело захихикала соседка. – Я воспитала троих, и плюс ещё один такой же храпит сейчас в моём номере. Их отец.

Поблагодарив весёлую даму и удостоверившись, что она ушла составить компанию своему мужу, я вскрыла конверт.

В нём была флеш-карта. Одновременно мне пришло сообщение от Ольги: «Папа передал копию аудио. Слушай».

Понятно, Оля приняла на себя роль секретного связного. Это могло бы быть весьма забавным, если бы не было столь печальным и объективно необходимым, подумала я и написала: «Ок. Получила».

Как и ожидалось, на переданном накопителе были аудиофайлы с выдержками из сегодняшних повторных допросов сербских дам.

Первой моей мыслью после начала прослушивания была недоуменно-сочувственная: «Где они взяли такого корявого переводчика?!», плавно перешедшая в возмущённо-раздосадованную: «Лучше бы он и дальше сидел в той деревне за камнепадом, не стоило и разгребать».

После половины прослушанных аудиозаписей я уже твёрдо вознамерилась порекомендовать дяде Керему уволить бездарного сотрудника и привлекать вместо него при необходимости собственную невестку. И ещё теперь для меня навсегда была разрешена загадка идиотских рекламных и информационных перлов на русском языке, столь часто встречающихся в курортных зонах.

Через полтора часа я всё же смогла с трудом продраться сквозь записи бесед со свидетельницами. Надо сказать, женщины оказались много более терпимыми к косноязычности штатного полицейского переводчика, чем того стоило ожидать. Они мужественно принимались отвечать на вопросы, пока лично я ещё лихорадочно соображала, что именно имел в виду толмач (было совершенно очевидно, что переводчик не мог точно и дословно передать на русском фразы, озвучиваемые шефом полиции).

Резюмируя всю прослушанную информацию, стоило выделить следующие моменты. Дамы, по моему мнению, говорили, хоть и порой запинаясь и смущаясь, вполне искренне. По крайней мере, никакими вербальными признаками не указывая на попытку что-либо утаить или даже на любую неуверенность в озвучиваемой ими информации.

Толстушка Ивана в ответ на деликатную заинтересованность в этом господина Керема нехотя подтвердила, что разъехалась с подругой по разным номерам по причине некоторых разногласий с последней в вопросах приличий и морали. Другими словами, переводя на современный человеческий язык и не вдаваясь глубоко в подробности, сплетни о Елене, которыми поделился со мной днём словоохотливый менеджер Ахмед, имели под собой реальную и очень прочную основу.

Также Ивана поведала шефу полиции, что подруга хвалилась перед ней очередным назначенным свиданием. На этот раз с новым – молодым и пылким – поклонником Юсуфом, который после окончания работы в новогоднюю ночь намеревался тайно и весьма, по её мнению, романтично поджидать её в одном из помещений бизнес-зоны отеля. Ивана тогда не особенно поверила разболтавшейся Елене, тем более что та не проявляла каких-либо признаков торопливости и стремления немедленно помчаться на свидание со столь симпатичным молодым человеком (по мнению не слишком искушённой в любовных делах Иваны, это было нелогичным и непонятным, а значит, навряд ли реальным).

Однако же, к удивлению Иваны, когда Елена смилостивилась над парнем и пришла наконец в назначенное место, прихватив с собой сгорающую от любопытства подругу, Юсуф действительно находился там. Правда, от столь долгого ожидания жестокосердной возлюбленной усталый после тяжёлого рабочего дня Ромео давно спал в офисном кресле сном праведника. За что разбуженный парой малоприятных шлепков по щекам от Елены получил от неё же в дополнение жёсткий выговор.

Ивана, удовлетворив своё любопытство и одновременно потешив самолюбие подруги, будучи человеком деликатным, поспешила удалиться. Однако наткнулась по пути на менеджера Ахмеда. Тот бесцеремонно выгнал парочку из бизнес-зала, пообещав, судя по всему, строго наказать нарушившего инструкции официанта.

Впрочем Ивана, тайком наблюдавшая за сценой, не знала местного языка, поэтому в данном случае могла лишь предполагать.

После всего произошедшего дамы, к тому времени уже изрядно набравшиеся на банкете и отшлифовавшие празднование бутылкой шампанского, той самой, которую отказался с ними разделить в своей гримёрке несчастный Кенан Карталь, не нашли