Мекка. Биография загадочного города - Мария Кича

Тем не менее Бабуриды регулярно отправляли в Мекку копии Корана, переписанные ими от руки. Они считали это достойным подарком священному городу. Но мекканцы ждали денег и всякий раз высмеивали подобные дары падишахов. Отношения между тарифами и Великими Моголами неумолимо портились. В 1659 году падишах Ау-рангзеб (1618–1707) пожертвовал Городу Аллаха 660 тысяч рупий. Шариф Зейд отклонил пожертвование как незначительное и отказался признать Аурангзеба – самого набожного из всех Бабуридов – законным правителем. Сумма действительно была невелика, но Аурангзеб смертельно обиделся. Он приказал раздать деньги мекканским улемам, юристам и рядовым горожанам. Этот поступок лишь усилил ярость Зейда.

Великие Моголы были весьма невысокого мнения о тарифах, но Мекку они считали истинно священным городом. Поэтому Бабуриды посылали в Хиджаз «на перевоспитание» провинившихся аристократов, придворных и чиновников. Те воспринимали «мекканскую ссылку» как суровое наказание. Сын Бабура, Акбар I Великий (1542–1605), отправил в Город Аллаха двух имамов, которые постоянно ссорились. Аурангзеб в 1690 году «сослал» в Хиджаз полководца, проигравшего сражение. Вернувшись домой, одни изгнанники с ужасом рассказывали о жестокости и алчности мекканцев. Другие превращались в закоренелых преступников. Неудивительно, что мнение Бабуридов о Городе Аллаха изменилось не в лучшую сторону. В конце концов падишахи перестали интересоваться Меккой.

В отличие от Бабуридов, правители основных индийских провинций горячо любили священный город. Они тратили много времени и денег на заботу об индийских хаджи. Например, гуджаратский султан Музаффар II (XV–XVI век) построил в Мекке гостиницв1 для хинди и оплатил корабль для перевозки бедных пилигримов в Хиджаз. Другой султан Гуджарата, Махмуд II, занимался реконструкцией мекканских мечетей. Правители Бенгалии и других индийских регионов последовали его примеру. Постепенно раджи, султаны и набобы склонили Бабуридов к торговле с Меккой. А в сентябре 1858 года империя Великих Моголов пала под ударами англичан. Индия стала колонией и превратилась в «жемчужину британской короны».

Трудности в индо-мекканских отношениях негативно влияли на хинди, проживавших в Мекке. Горожанам не нравилось, что теперь Мекка зависит не от Каира и Стамбула, а от Индии. Во-первых, британская Ост-Индская компания господствовала в Индийском океане и доставляла индийских хаджи в Аравию на британских торговых судах. Это значительно уменьшало доходы тарифа. Во-вторых, мекканцы по-прежнему считали хинди не слишком щедрыми и потому относились к ним очень плохо. Хуже относились только к малайцам и индонезийцам, которые составляли около 5 % населения Города Аллаха и которых уничижительно именовали «джава».

Именно на этом фоне в Мекку пожаловала Сикандар-Бегум (1838–1901) – княгиня Бхопала, второго по величине англо-индийского княжества в Индостане. Она заранее договорилась о хадже с тарифом Абдуллой (сыном Ибн Ауна), который тогда находился у власти. Сикандар-Бегум была умна, хитра и очень богата. Как сообщало в 1863 году издание The Illustrated London News, она являлась единственной женщиной-кавалером Ордена Звездв1 Индии – за исключением британской королевы Виктории.

Планируя хадж, Сикандар-Бегум придерживалась древней традиции, существовавшей среди благородных индийских женщин. Одной из ее предшественниц была Гульбадан-Бегим – дочь падишаха Бабура. Гульбадан-Бегим приехала в Мекку в 1575 году в окружении нескольких сотен женщин. Все они совершили паломничество и вернулись в Мекку спустя семь лет, в 1582 году. В 1660 году вдовствующая султанша Биджапура привезла в священный город еще одну женскую группу. Принцессы Декана регулярно посещали Мекку на протяжении всего XVII века. Таким образом, Сикандар-Бегум следовала по стопам независимых индийских правительниц, которые совершали хадж без сопровождения своих мужей.

Сикандар-Бегум прибыла в Джидду в январе 1864 года с ценными подарками для мекканцев. Княгиня ожидала, что с ней будут обращаться согласно ее высокому статусу. Однако ожидания не оправдались. Шариф Абдулла даже не удосужился встретиться с важной гостьей. В то же время богатство Сикандар-Бегум привлекало всех грабителей и разбойников Хиджаза. Стоило индийскому кораблю пришвартоваться в Джидде, как багаж княгини украли. Губернатор Джидды вымогал у Сикандар-Бегум огромные налоги. По пути из Джиды в Мекку на ее караван несколько раз нападали бедуины. В самой Мекке выяснилось, что забронированные ею гостиничные номера сданы другим паломникам. Короче говоря, княгиня Бхопала претерпевала всяческие унижения. По итогам хаджа она составила подробный отчет и направила его королеве Виктории.

Конкретный случай, изложенный в этом отчете, отражает суть отношений между мекканцами и хинди. Когда Сикандар-Бегум возвращалась из Запретной мечети, на нее налетели рабы Абдуллы. Они избили княжеских слуг и заявили, что сама княгиня должна прийти в дом тарифа и съесть дорогой ужин, специально приготовленный для нее, Сикандар-Бегум возразила, что ее никто никуда не приглашал. Рабы ответили: «Пир обошелся нашему господину в 5 тысяч рупий. Если ты не придешь, он очень рассердится».

Княгиня отправилась в особняк тарифа. Самого Абдаллы там не оказалось. Слуги провели Сикандар-Бегум в зал, где стоял огромный стол с 500 блюдами арабской кухни. Еда остыла и была невкусной, но слуги сказали: «Ешь и оставайся на ночь». Вежливая княгиня отужинала и легла спать. Проснувшись утром, она обнаружила, что ей принесли еще 25 подносов, полных еды. Сикандар-Бегум выразила свое недоумение. Слуги ответили: «В нашей стране принято кормить путешественников в течение трех дней. Не зли нашего господина». Тогда княгиня попросила позвать на обед свою свиту, ибо еды было слишком много для нее одной. Но слуги возразили: «Так нельзя. Ты не подчиняешься приказам тарифа и относишься к нему с неуважением». Они исправно кормили правительницу Бхопала и, спустя 3 дня, просто вышвырнули ее на улицу[18].

Неудивительно, что Сикандар-Бегум не понравилась Мекка. Она нашла город «диким и недружелюбным», а его жителей – «лживыми, скупыми и бессовестными». По мнению княгини, «они ничего не делают и живут в достатке. Дай им все – но они никогда не будут довольны». Сикандар-Бегум отмечает, что мекканцы не умеют не только работать, но даже петь и танцевать. Их пляски и кривляния ужасны – впрочем, как и поведение в целом. Женщины ругаются и свистят вслед мужчинам[19]. Крепких семей нет. Горожанки вступают в брак не менее 10 раз. Если мекканка видит, что ее супруг постарел, или влюбляется в другого мужчину, то она идет к тарифу и покупает разрешение на развод. После этого женщина снова выходит замуж – за более молодого, красивого и богатого. Возмущенная правительница Бхопала утверждает, что Мекку населяют сплошь негодяи и преступники. Эти люди «подобны тысячам мертвых верблюдов», что погибли в Хиджазе в последние годы Османо-саудовской войны[20].