Золото для вороны - Селена Микешина

Я остановился, непонимающе глядя на него. Разве ему не страшно? Разве ему не ужасно думать об этом, как и мне?… Почему он так спокоен?! Речь идет о его смерти!

Боги… Как же больно… Чтоб я обернулся пеплом вместо него…

Я не хочу его терять… Не хочу! Нет!

Боги… За что нам это?… За что вы так с нами?… Почему он должен уйти?… Почему?…

СЖАЛЬТЕСЬ!!!

– А-А-А-А! – не выдержав, психанул я и швырнул стул в противоположную стену. Дерево не выдержало сильного удара, превратившись в груду щепок, а я… Я…

Я упал на колени, прожигая ладонями пол. Сила требовала выхода, дабы сбежать… Сбежать от всепоглощающего отчаяния, что разрасталось в моей душе.

– Когда?… – отвернувшись от Фара, осипшим голосом прохрипел я.

Не могу на него смотреть. Слишком больно. Слишком…

– Сегодня вечером. Нет смысла оттягивать, – спокойствие… Чертово спокойствие в его голосе раздражало! Хотелось ударить брата! Взять за ворот и хорошенько встряхнуть его! Кричать, чтобы он не сдавался! Что он будет жить!…

Но… Уже поздно… Слишком поздно…

– Я… Зайду позже, – дверь за мной громко хлопнула, отрезав от страшной реальности.

Только мне некуда бежать, как бы я не пытался.

Уже в своей комнате, я тихо сполз по стене, вцепившись пальцами в волосы. Я дракон. Драконы не плачут, тем более мужчины. Но невольное кряхтение и ком в горле выдавали меня с головой, пока окружающее пространство исчезало под мутными пятнами.

Убить… Я должен его убить… Чтобы спасти…

***

Через некоторое время, я вошел в злополучную комнату, не помня себя. Все стало вмиг безразлично, а я, казалось, смирился с действительностью. Или внушил себе это? Не помню. Скорее внушил, ведь боль никуда не исчезла.

Я помог брату подняться, и мы вместе вышли на просторную террасу. Обратившись в дракона, я осторожно схватил Фара лапами и, убедившись, что держу его крепко, полетел над столицей в лесную чащу.

Мы улетели, никого не предупредив… Никто в замке не знал, как будут горько плакать ночью…

Как сейчас помню этот вечер. Солнце клонилось к горизонту, облив облака розовым вином. Внизу кипела городская жизнь, что каждый вечер зажигала яркие фонарики на широких улицах. А ветер бил по ушам, заглушая последние хрипы моего дорогого друга.

Прибыв на место, я уже не чувствовал ничего. Мыслей не осталось – все затмила апатия. И не было чувства хуже, чем зияющая пустота, что разъела дыру в моем сердце. Да я и не был уверен, что это самое сердце у меня есть. Если только маленький, черствый уголек… но меня это мало волновало. То был мой долг. Я обязан был сделать это ради брата. Обязан прекратить его мучения.

Крепко обнявшись напоследок, я приготовился колдовать страшное заклинание, которому меня и научил Фар. Если бы тот ребенок, каким я был, знал, как он будет использовать "Испепеление", он бы отрубил себе руки, лишь бы избежать тяжелой участи. Но время не повернуть вспять.

– Кая, – отойдя назад, сказал напоследок брат. – Передай моей жене, чтобы дала нашей дочери это имя. И передай ей… всем, что я их люблю. Где-то я был неправ, где-то были неправы они. Я прошу прощения и прощаю всех, кто сделал зло мне, – таким спокойным я еще никогда его не видел. Ни страха, ни боли, ни отчаяния не отразилось на его лице. Лишь умиротворение и готовность уйти из этого тела. Он был готов покинуть нас…

– Я буду помнить тебя, Фар, – скрепя сердце, я сжал челюсти и встал в стойку. Одинокая слеза скользнула по щеке, но я не позволил себе большего проявления эмоций. Не позволил, потому что они исчезли… Их засосала черная дыра в моей душе.

– Прощай, братишка, – мужчина в последний раз с улыбкой посмотрел на небо и закрыл глаза, ожидая кончины. – Спасибо тебе.

– Спасибо за все, – прошептал я, и столб голодного пламени кинулся к умирающему дракону.

Дракон сгорел в огне… Смешно и нелепо, если бы не было так больно…

Смерть наступила незамедлительно. Не было ни криков, ни стонов… Лишь секунда, и вот теплый ветер уже подхватил золотой пепел, разнося его по разным уголкам планеты. Не оставляя ничего после себя, кроме белых хлопьев, что когда-то были травой.

Я упал на колени, не веря в происходящее и мечтая все поскорее забыть. Боль в груди все нарастала, но мозг отказывался принимать жестокую реальность, впадая в уныние. Тело вмиг ослабло, словно погружаясь в сон, а тошнота заполнила мое горло.

Нет… Моего брата больше нет…

И как бы горько мне не было, даже в свой последний час Фар заботился обо мне. Ведь совершив этот поступок, я получил свое истинное имя, данное мне богиней.

Эмраэт. Пустота, заполненная кровью.

***

Последняя капля сопротивления вместе с холодным потом упала на стол. Сил держаться больше не было.

Я проиграл… Проиграл в битве за разум и был готов смириться со своим поражением.

Желание выпить заполнило все мои мысли, не оставляя даже маленького шанса на спасение. Ведь тот жужжащий улей, в который превратилась моя голова, был невыносим. Он ожесточенно мучал меня, жаля изнутри. Убивая каждую нервную клетку моего мозга.

Я сглотнул слюну, а дрожащая рука потянулась за единственным противоядием. За "лечебной настойкой", что прервет мои страдания.

Тяжело. Слишком большой груз ответственности на моих плечах. Я не справляюсь… Не справляюсь…

Хотя бы сейчас, на пару часов, но я подарю себе желанное забвение! Забуду о проблемах и делах! Забуду о своем гадком прошлом… Забуду! Все забуду!

Очертания комнаты расплылись, словно больше не существовало пространства вокруг. Лишь черное, вязкое болото, которое медленно затягивало меня, неприятно облепляя кожу. И чем ближе была моя рука к коньяку, тем сильнее я погружался на дно.

Мне не спастись.

Я уже взял бутылку со сладким ядом, по уши увязнув в трясине, но остановился на мгновение, разлепив веки.

Разрезая смог, на мое лицо упал маленький лучик света, что согревал своим сиянием щеки. Немного ослеплял, но я никак не мог насмотреться. А теплый свет становился все ярче. Больше. Очищал черное болото от грязи, превращая его в прозрачную воду. Освобождая меня из пут зависимости.

И наконец лучик солнца протянул ко мне руку помощи…

Я словно очнулся ото сна. Страшного и невыносимого кошмара, что быстро развеялся в реальном мире.

Мягко и нежно кто-то сзади обнимал меня, любовно прижимаясь к обнаженной спине. Хрупкие руки на моей груди подрагивали, а легкое дыхание между лопаток щекотало кожу.

Элис казалась холодной по сравнению со мной. Словно ей, как и мне в душе, не хватало тепла. Но даже так, она смогла осветить ту тьму, что поглотила меня.

Моя маленькая феечка-спасительница.

– Прости меня, Рин, – девушка прижалась щекой ко мне, отчего по спине скатилась пара слезинок. –