Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

В тот вечер Лесли очаровали ярко-голубые глаза, черные волосы и русский акцент этого красиво сложенного парня. Гари держался в стороне и с грустным видом поглощал соленый миндаль под встревоженным взглядом хозяйки дома — в конце концов она отобрала у него чашку с этим редким в военное время лакомством.

Лесли Бланш вела колонку в журнале «Вог». Известный издатель Джон Мюррей, чьи предки печатали еще произведения лорда Байрона, заказал ей книгу о четырех женщинах, влюбленных в Восток, после которой Лесли проснется знаменитой. Кроме того, в начале 30-х гг. в прессе публиковались ее репортажи из многочисленных поездок в Россию и на Кавказ. С детства у Лесли была одна страсть: восточноевропейские просторы.

Ромена Гари и Лесли Бланш представили друг другу. Она заметила на подбородке у Ромена шрам, заставлявший его криво улыбаться, обнажая неровные зубы. Молодые люди обменялись парой слов на русском языке, и они решили всё. Доя слуха Лесли не было ничего слаще, чем русская речь. Этой женщине было чуждо английское пуританство — для нее не существовало запретных тем. Лесли была привлекательной блондинкой с нежным цветом лица и изысканными манерами, но, несмотря на все путешествия, ее представления о славянских странах заметно отличались от того, что знал о них Гари.

Лесли родилась в 1903 году и в четыре года уже читала. До десяти лет ее образованием занимались родители, достаточно состоятельные, чтобы не работать, и жившие в окружении книг. Элегантная и утонченная мать подарила маленькой Лесли «Оливера Твиста» с иллюстрациями Джорджа Крукшенка со словами: «Постарайтесь понять, что здесь написано». Несколько лет спустя Лесли уже декламировала стихи Байрона, Блейка, Лавлейса. В том числе строки, восхитившие Гари: But at ту back I always hear / Times minged chariot hurrying near[37].

К религии родители Лесли относились равнодушно и не придавали значения условностям, хотя и были помешаны на элегантности. Марта, мать Лесли, например, полагала, что у платья непременно должна быть нижняя юбка из тафты, потому что она красиво шуршит, а зонтик должен быть только шелковым. Отец заказывал туфли у лучшего лондонского обувщика. По воскресеньям он водил дочь в музей или картинную галерею, потом они гуляли по старым грязным улочкам Лондона, которые описывал в своих произведениях Чарльз Диккенс, чем вызывали негодующие восклицания nanny (няни) Лесли: «Это преступление — так воспитывать друг друга».

Главным мужчиной в жизни Лесли, которого она безумно любила с детства и который во многом определил ее судьбу, был тот, кого в своей великолепной биографии Journey into the Mind’s Eye она назвала Путешественником. Загадочная личность. Он был другом семьи, всегда приходил без предупреждения, с массой подарков, а через какое-то время вновь исчезал, не сказав куда. Никто не знал, на какие средства Путешественник живет. Может, он служил в разведке? Он был из России, но у него были монгольские черты. Маленькой Лесли он рассказывал, что родился «в богатых черноземных степных краях Сибири». У него не было определенного места жительства, он вечно куда-то ехал, нагруженный сундуками и чемоданами.

Лесли жила им одним: в шесть лет она написала Путешественнику свое первое любовное послание: Please come back I love you, I love you sincerely[38]. Она ждала его из бесконечных странствий, а когда он, едва приехав, вновь собирался в путь, умоляла взять ее с собой. Из Вены, Москвы, Парижа Путешественник посылал ей открытки, гувернантка Лесли находила их неприличными: например, репродукцию картины Фрагонара «Приподнятая рубашка» с надписью на обороте: Miss you, miss[39]. Приезжая в гости, он привозил ей дорогие подарки, словно не ребенку, а любимой женщине: золотую табакерку, голубое яйцо с инкрустацией из бриллиантов, икону, самовар. Сидя в стенах волшебной розовой комнатки, которая была ему много милее гостиной, где беседовали взрослые, он пел Лесли песни, рассказывал русские сказки, говорил об обычаях своей родины. Дымя самокруткой, набитой махоркой, однажды он признался, что казаки, турки-башибузуки и курды постоянно насиловали женщин.

Несмотря ни на что, Лесли продолжала лелеять мечту сесть на транссибирский состав вместе с Путешественником и проехать всю Россию. Мысль достичь пределов страны, где луну над снежными просторами и сани с бубенцами сменяют караваны верблюдов, никогда ее не покидала. Сколько раз она представляла, как наконец увидит Курск, Нижний Новгород, Иркутск, Бухару, Владивосток.

Но юность Лесли провела, закутавшись в одну из шалей своей обширной «шалотеки», как она выражалась, в комнатке, завешанной картинами, заставленной горшками с геранью и дурманом, заваленной книгами и музыкальными партитурами, а посреди всего этого стояла широкая золоченая кровать с зеркалом. Здесь она сидела. В романе «Леди Л.», посвященном Лесли, Ромен Гари во всех деталях описывает эту комнату: кальян, вышитые подушки и ширмы XVII века, оклеенные русскими игральными картами из особой колоды.

Большую часть времени Лесли проводила за рисованием изысканных и ироничных вариаций викторианских литографий, на которых изображались животные или сентиментальные сюжеты.

В семнадцать лет в объятиях Путешественника она стала женщиной. За неимением Транссибирского экспресса это произошло в купе скорого поезда Париж — Дижон. После этой тайной вылазки Лесли не испытывала никаких угрызений совести, ведь, как справедливо заметил Путешественник, она была «совершенно аморальна» в этом отношении. У нее будет еще много мужчин, встреченных в поездках по России, Кавказу и Азии.

В своей автобиографии Лесли Бланш пишет о том, какую свободную жизнь вели англичанки во время войны.

Путешествуя по Турции, Сахаре, Ближнему Востоку, Центральной Азии, Кавказу, она будет очарована своеобразием этих арабских, мусульманских культур.

Ромен Гари в отпуске с Лесли Бланш на пороге дома Сент-Леонард-Террас.

Collection Lesley Blanch D. R.

День своего знакомства Лесли и Ромен решили завершить по причине сильных бомбежек в клубе, расположенном в подвальчике: там пили вино, купленное на черном рынке, и царила «горячая атмосфера». Гари терпеть не мог спиртных напитков и в тот день тоже не пил. Неприязнь к вину распространялась у него и на тех, кто его употреблял. Может быть, эта фобия возникла у Ромена как реакция на пьяниц-поляков, которых он наблюдал на улицах Вильно и Варшавы?

Гари было 30, Лесли — 41. Она была красива, весьма эксцентрична и меняла любовников как перчатки. В клубе они танцевали, а потом поехали к ней в бывшую деревушку Челси, в домик XVIII века, располагавшийся на Сент-Леонард-Террас, 32, который она снимала у Оливье Уорсмера. Два дома, где она жила раньше, были разрушены при бомбежках — погибло почти всё, кроме скромной печки-керосинки, золоченой кровати, дивана в стиле Людовика XVI и роскошного барочного стола с мраморной крышкой. Перед домом, напротив парка Королевского приюта, имелся крохотный садик. Решетки от него переплавили на военные нужды, и теперь ограждением служила натянутая на колышки веревка. Лесли охотно сдавала свой дом друзьям, которые называли его «приютом любовников». Здесь встречались молодая художница Эдна Бокс, которая была замужем за банкиром, и офицер канадской армии Марстон Флеминг. В 30-е годы Эдна вела бурную жизнь: была владелицей поразительной коллекции очаровательных халатов и писала утонченные картины в стиле наив, которые потом дарила своей близкой подруге Лесли. В итоге Эдна развелась с банкиром и вышла замуж за Флеминга. Он был красив, высок, белокур, строен — Ромен видел в нем образец мужественности, вроде Гарри Купера или Лесли Говарда. Марстон и Эдна Флеминги (Эдна подписывалась псевдонимом Иден Бокс) поселились на Кью-бридж в великолепном доме XVIII века и несколько раз в год устраивали у себя пышные parties[40]. Когда Ромен и Лесли приобретут несколько домов в городке Рокбрюн, Флеминги часто будут наведываться к ним в гости.