Зверь Бездны - Арина Веста

Зрители нестройно захлопали в ладоши. По лестнице на сцену в два прыжка взбежал Мануэль. Поклонился, расширенными ноздрями втянул запах собравшихся в зале людей. Презрительно усмехнувшись, он уселся в глубокое кресло рядом с Натаном.

— Скажите, Мануэль, что бы вы могли посоветовать нам как майомберо? Зарыть черную кошку под Останкино, хотя оно, кажется, и в самом деле стоит на костях, сбрызнуть пол в студии кровью черного петуха или белого голубя?

— Это не обязательно, главное правильно приготовить яд. Я встречался и разговаривал с многими хунганами, которые имеют рабов зомби. Все они используют яды, которые скармливают вместе с пищей или впрыскивают в кровь через открытую рану.

— О, это очень интересно… Значит, чем больше ядов потребляет человек с пищей, курением, лекарствами или алкоголем, тем неуклоннее он подчинится зомбированию. Насколько мне известно яд зомби — это тетродоксин, вещество, которое получают из трупной вытяжки и яда рыбы-собаки. А открытая рана… Сознание современного россиянина — это сплошная рана, и он давно перестал реагировать на болевые импульсы.

— Да, вы правы, уважаемый Хунган, позвольте мне вас так называть. Именно так на Гаити, где вы, конечно же, были, зовут черных повелителей душ.

— Существует ли противоядие зомбированию?

— Некоторые самонадеянные жрецы берутся приготовить смесь из лимонного сока, нафталина, духов и соли, но успеха не имеют. Зомби следует кормить картофелем и ни в коем случае не давать соли, иначе он может вспомнить свое имя и вернуться домой. Еще я слышал, что народная музыка и народные песни, а также танцы делают зомбирование недейственным.

— Мы давно вычеркнули всякую этнику, чтобы наши зомби случайно не вспомнили «дорогу домой». Но меня интересуют главным образом создание астральных зомби.

— О, это проще чем поднять мертвеца из могилы. Ритуалы вуду позволяют и это.

— Отлично, Мануэль, вы скоро сможете проверить свои силы. Вам как представителю черной расы должно быть это особенно заманчиво. Ведь и культура вуду родилась в котле упрямого сопротивления белым и их богам. Ваша задача в игре на выживание будет проста: чинить ничего не подозревающим островитянам препятствия. А вот и наша вечерняя звезда, Хельга — главная участница нашего шоу.

«Насколько мне известно, она из окружения Халифа», — прошептал Натан на ухо Илье.

Высокая худощавая блондинка в синем платье вошла в зал и села в пустующее кресло рядом с Натаном. Она держалась с такой вызывающей женственностью, что сидящие в зале мужчины невольно напряглись. Все в ней — от длинных идеально заточенных ногтей до осанки и пропорций фигуры выглядело роскошно. Бирюзовые глаза смотрели холодно и устало. По телу красавицы прошел электрический ток, когда по мановению руки в белой перчатке Илья поднялся с кресла и прикоснулся губами к душистой, как лилия, руке Хельги.

Хельга! Тайный яд в его крови, смесь муки и желания. Их однополая связь с Ольгердом в то время, когда он еще не был Хельгой, была короткой и истеричной, но навсегда обожгла его своим сладострастием и святотатством. Ни одна женщина не влекла Илью больше, чем этот красавчик латыш. До последней минуты Илья не знал, кого прочат ему в островные невесты. Теперь его прошиб холодный пот. Жалкий и нелепый фарс в одну секунду превратился в жестокий и расчетливый расклад.

Вечер закончился на террасе. В свете дымных факелов гости доедали бычка, зажаренного на вертеле. Каждый кусок расторопный прислужник оборачивал листьями винограда. На большом блюде разносили пресные лепешки, и каждый из присутствующих догадывался, что это прообраз какой-то древней священной трапезы. Вирго в венке из виноградных листьев громко смеялась. Она стояла у самого края террасы, поддерживая за локоть Хельгу. Голубую шубку дивы и ее вечернее платье беспардонно раздувал ветер. Илья завороженно смотрел на ноги Хельги. Каждый порыв ветра высоко обнажал их, а Илья представлял, как ветер холодит тело под платьем, и страдал.

— Вас ожидают. Пройдемте. — Вышколенный мажордом склонился в старинном полупоклоне.

Илья подхватил квадратный, сделанный по специальному заказу несгораемый кофр и пошел во внутренние апартаменты. Натан поджидал его в круглой комнате без окон.

— Наконец-то. Я уже начал беспокоиться.

Илья распахнул кофр, вынул чашу и потянул Натану.

— Чаша Мира, чаша желаний. Если присмотреться, она полна невинной крови. Я так завидую вам, Илья. Вы еще способны воспламеняться, жаждать и страдать. Чаша не только исполняет, но и усиливает желания.

Илья ощущал, как по спине скользил холодок страха.

— В этой чаше можно сварить отменное «нганга», одуряющее и мертвящее. Отвлекая и развлекая, накачивая пивом и пичкая сладким картофелем, мы отобьем у наших зомби всякое живое чувство и желание, всякую попытку мыслить критично и действовать самостоятельно. Зачем мне все это нужно? Парадокс, но я люблю и жалею людей. Помните сакраментальное: религия — опиум для народа. Картавый мессия сказал немного иначе: «Религия — опиум народа». В те времена в России опий не курили, а продавали в аптеках как обезболивающее. Что может быть благороднее, чем избавление человека от боли, отчаяния, страха смерти, от чувства вящей бессмысленности его бытия. Усыпляющий дождь так сладок во тьме вечной ночи, ночи души и разума…

Натан спрятал чашу в кофр, щелкнул замком и повел Илью по высеченным в скале ступеням, вниз, в глубины дворца.

— Чаша — одна из самых больших иллюзий мира, и обладание ею призрачно, скорее это она владеет нами. Но если падший мир не смог удержать ее в своих дряхлеющих лапах, то уж я-то не выпущу. В мире не осталось сокровищ, равного этому. Священные реликвии давно уничтожены. Не хмурьтесь, Илюша. Уж вы-то не продешевили! К тому же вас ожидает сюрприз: купание в источнике вечной молодости! Это Кастальский ключ, родник вдохновения, где плещутся нимфы.

Резиденция Натана, выстроенная на прибрежной скале, нависала над морем гроздьями балконов и галерей. Нижние уровни дворца были вырублены в массиве породы и походили на гроты и пещеры из восточной сказки. Вскоре Илья и Натан оказались в банном павильоне. Роскошная восточная купальня помещалась в самом сердце скалы. Это был округлый мраморный зал с низким потолком. В центре кипел подсвеченный радужными лампами прозрачный аквариум-бассейн. Илья нервно озирался, выискивая Хельгу, но здесь собрались только мужчины.

За стеклянными стенками бассейна крутились танцовщицы. Девушки слаженно выныривали то очаровательными «поплавками» в бисерной сеточке, то гибкими змеиными головками в ярком латексном гриме. У Ильи перехватило дыхание, ничего более неприличного и завлекательного он в своей жизни не видел. Расставшись с Граалем, он почувствовал неожиданное облегчение и быстро вспомнил былую беспечность и веселый кураж.

— Мои «золотые рыбки» — чемпионки по синхронному плаванию, — говорил Натан. — Исполняют любые желания вашего раздраженного воображения! Уговорить их на ночное выступление встало в копеечку. Клянусь, я бы даже обрадовался, если бы они героически отказались. Но нет! Стоило поднять цену, и от их горделивой добродетели не осталось следа. Нравственность конвертируется, как и все остальное в этом разлагающемся мире.