Хороши в постели - Дженнифер Вайнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, ты считаешь, тебе не повезло? Мой бывший ведет колонку сексуальных советов для мужчин в «Мокси».
– Серьезно? Я была в «Мокси» прошлой осенью. «Макси у “Мокси”». Глупость такая. Твой бывший когда-нибудь писал о тебе?
Я горестно вздохнула:
– Я его любимая тема. И это совсем не весело.
– Что-что? – Макси привстала. – Он писал о чем-то личном?
– Ага. – Я кивнула. – Для начала, про мой вес.
Макси снова выпрямилась.
– Любовь с пышной дамой? Так это ты?
Черт побери. А в мире остались еще люди, не читавшие эту идиотскую статью?
– Это я.
– Ого, – протянула Макси, рассматривая меня.
Я очень надеялась, что она не оценивала, сколько примерно я вешу, и не прикидывала, на самом ли деле Брюс гораздо мельче.
– Я в самолете читала, – извиняющимся тоном сказала она. – Обычно я «Мокси» не читаю, но перелет был настолько долгим, мне стало скучно. Осилила выпуски месяца за три…
– Тебе не за что извиняться. Многие читают этот журнал.
Макси снова легла.
– Это ты назвала его человеком-биде?
Я залилась краской.
– Никогда не говорила ему это в лицо.
– Ну, – вздохнула Макси, – могло быть и хуже. Меня вон бросили на шоу Барбары Уолтерс.
– Знаю, видела.
Мы полежали в тишине, пока персонал смывал с нас грязь с помощью дюжины шлангов. Я чувствовала себя очень избалованным редким домашним животным… или очень дорогим куском мяса. Затем нас посыпали крупной солью, растерли, снова вымыли, завернули в теплые халаты и отправили на процедуры для лица.
– Думаю, тебе пришлось хуже, – рассуждала я, пока высыхали наши маски из глины. – То есть когда Кевин объявил, что вышел из длительных отношений, все зрители поняли, что он имеет в виду тебя. Но со статьей все иначе: кто скрывается под «К.», знают лишь…
– Все, кто знаком с тобой, – закончила Макси.
– Ну да. Так или иначе. – Я вздохнула.
Окруженная морскими водорослями и солью, музыкой в жанре нью-эйдж и теплыми руками массажиста Чарльза, смазанными миндальным маслом, я чувствовала себя словно в облаке, восхитительном, парящем в сотнях километрах над миром. Вдали от телефонов, которые упрямо молчали, обиженных коллег и высокомерных публицистов. От собственного веса… меня даже не волновало, что подумали Чарльз и компания, пока натирали меня, смазывали и переворачивали, настолько все было далеко. Остались только я и моя печаль, хотя даже она не казалась настолько тяжелой, как обычно. Она просто ощущалась, как нос, как шрам над пупком, который остался после ветрянки в шесть лет. Просто еще одна часть меня.
Макси схватила меня за руку:
– Мы ведь друзья, да?
На мгновение мелькнула мысль, что она не всерьез, что для нее это типичная киношная дружба на шесть недель на съемочной площадке. Но мне было все равно.
Я сжала ее руку в ответ:
– Да. Мы друзья.
– Знаешь, что я думаю? – начала Макси, поднимая пальчик.
Перед нами тут же появились четыре стопки текилы, за которые, без сомнения, заплатили четыре разных воздыхателя. Макси взяла одну и внимательно посмотрела на меня. Я последовала примеру. Мы опрокинули в себя текилу. Я поставила стопку на место, морщась от жжения в горле.
Мы все-таки добрались до «Боровов и телок». Поздно пообедали в «Верджиле», где попробовали ребрышки, курицу на гриле, банановый пудинг и сырную кашу. Купили по шесть пар обуви у Стива Мэддена. После отправились в бьюти-бар и накупили всевозможной косметики – я ограничилась тенями для век песочного цвета и тональным кремом, а Макси смела все, что было с глиттером. В итоге сумма потянула на гораздо больше, чем я рассчитывала потратить на обувь или косметику за целый год, а то и за несколько лет вперед, но я смекнула: а когда еще выпадет шанс прошвырнуться по магазинам с настоящей кинозвездой?
– Знаешь, что я думаю? – повторила Макси.
– И что же?
– Думаю, у нас действительно много общего. Все дело в теле.
– Хм? – сощурилась я.
– Нами управляют наши тела, – проговорила она и хлебнула пива, которое ей тоже кто-то прислал.
Мне это заявление показалось очень глубокомысленным. Возможно, потому что я была здорово навеселе.
– Ты зациклилась на теле, которое, по твоей теории, мужчины не хотят…
– Уже немного больше, чем просто теория, – заметила я, но Макси не собиралась прерывать монолог.
– А я боюсь, что если начну есть все, что хочется, и перестану выглядеть так, как выгляжу, меня никто не захочет. Более того, – добавила она, пристально глядя на меня сквозь сигаретный дым, – мне перестанут платить. Так что я тоже застряла. Но на самом деле это все ловушка восприятия. Ты думаешь, что тебе надо похудеть, чтобы тебя полюбили, я считаю, что стоит мне набрать вес, меня никто не будет любить. Что нам действительно надо, – она стукнула кулаком по стойке для пущей убедительности, – это перестать думать о себе как о телах. И начать думать о себе как о людях.
Я уставилась на нее в полном восхищении.
– Оч-чень гл-л-лубоко.
Макси от души глотнула пива.
– Ага. Услышала у Опры.
Я хлопнула еще стопку.
– Опра мощная. Но, должна сказать, при всем при этом, я бы скорее предпочла оказаться в ловушке в твоем теле, чем в своем. По крайней мере, могла бы носить бикини.
– Как ты не понимаешь? Мы обе в тюрьме! В тюрьме плоти.
Я хихикнула, Макси посмотрела на меня оскорбленно:
– Что, ты не согласна?
– Нет, согласна. – Я фыркнула. – Просто «Тюрьма плоти» звучит как название порнушки.
– Ну ладно, – выдавила Макси, отсмеявшись. – Но у меня веские доводы.
– Конечно, – закивала я. – Я знаю, что не стоит зацикливаться на том, как я выгляжу. Я хочу жить в мире, где о людях судят по тому, кто они, а не по тому, какой размер одежды они носят.
Я прервалась на очередной тяжкий вздох.
– Но знаешь, чего я хочу больше всего? – Макси выжидающе на меня смотрела, я, поколебавшись, взяла еще текилы. – Я хочу забыть о Брюсе.
– У меня на этот счет тоже есть теория, – торжественно объявила Макси. – Теория, что ненависть лечит.
Она чокнулась своим шотом с моим. Мы проглотили текилу и вернули стопки на липкую барную стойку, над которой на веревке мягко покачивались бюстгальтеры, красовавшиеся когда-то на грудях знаменитостей.
– Я не могу его ненавидеть, – грустно сказала я.
Внезапно показалось, что мои губы складывают слова где-то в метре перед лицом, как будто они отправились искать лучшей доли. Такой побочный эффект случался, когда я слишком увлекалась