Хороши в постели - Дженнифер Вайнер

– И ты действительно хочешь продинамить коктейли и ужин с Беном… или Мэттом…

– О, на этом программа не заканчивается. Потом меня должны засечь за танцами в баре с каким-то свинячим названием…

– «Боровы и телки»?

– Точно! Плясать там черт знает до которого часу, и только после можно немного поспать. И то только после того, как станцую на барной стойке, крутя над головой снятый лифчик.

– Ничего себе. Все это действительно придумали за тебя?

Она вытащила из кармана смятый листок.

И точно: 4 часа дня, Мумба; 7 часов вечера, Тандор; 11–? Боровы и телки. Из другого кармана Макси извлекла маленький черный кружевной бюстгальтер. Обернув лямку вокруг запястья, она, размахивая им над головой, принялась покачивать бедрами, пародируя «грязные танцы» девушек на вечеринке.

– Видишь? – со смехом сказала Макси. – Меня даже заставили потренироваться. Будь моя воля – проспала бы весь день.

– Я тоже. И смотрела бы «Железного шефа».

Макси озадаченно моргнула:

– Что это?

– Говоришь как человек, который никогда не сидел дома в пятницу вечером. Это телешоу, в котором есть миллионер-затворник и у него три повара…

– Железные шефы, – догадалась Макси.

– Точно. Каждую неделю они устраивают кулинарные баталии с каким-нибудь приглашенным поваром. Эксцентричный миллионер дает им тематический ингредиент, который должен входить в блюдо. Чаще всего это что-то живое – кальмар или гигантский угорь.

Макси с улыбкой кивала в такт моим словам, словно действительно горела желанием поскорее увидеть новый эпизод. А может, притворялась, напомнила я себе. В конце концов, это ее работа. Может, она вела себя так взволнованно, дружелюбно и, ну, мило каждый раз, встречая кого-то нового, а потом забывала об их существовании, как только начинались съемки следующего фильма.

– Это весело, – подытожила я. – И к тому же бесплатно. Даже дешевле, чем фильм напрокат взять. Я вчерашний эфир записала, вернусь – посмотрю.

– Я никогда не бываю дома по пятницам или субботам, – грустно сказала Макси.

– Ну а я почти всегда торчу дома в эти дни. Поверь, ты не так много теряешь…

Макси Райдер вдруг расплылась в улыбке.

– Кэнни, – произнесла она. – А знаешь, что мне действительно хочется?

Вот так я оказалась в спа-салоне «Блаженство», лежа на животе голяком, рядом с одной из самых известных молодых кинозвезд моего поколения, рассказывая о своей не-удачной личной жизни, пока мужчина по имени Рикардо размазывал активную зеленую глинистую грязь по моей спине.

Мы с Макси выскользнули через черный ход отеля и поймали такси до спа-салона, где администратор грубо сообщила, что они забронированы на весь день и вообще на несколько недель вперед. Пока Макси не сняла солнечные очки и не провела трехсекундный сеанс зрительного контакта… что сразу улучшило обслуживание на три тысячи процентов.

– Как же это здорово! – повторила я уже, наверное, в пятый раз.

Действительно, так и было. Кушетка была застелена дюжиной полотенец, каждое мягкое и толстое, как мое одеяло. На заднем плане тихо играла успокаивающая музыка. Я сначала решила, что это компакт-диск, пока не открыла глаза достаточно надолго, чтобы рассмотреть сидящую в углу живую женщину с настоящей арфой, полускрытую кружевными занавесками.

Макси кивнула.

– Подожди, впереди еще души и солевые растирания. – Она закрыла глаза. – Я так устала. Хочу только одного – поспать.

– А я не могу заснуть, – вздохнула я. – То есть я ложусь, засыпаю… но потом просыпаюсь и…

– Кровать такая огромная и пустая.

– Ну, вообще-то, у меня живет маленький песик, так что кровать не совсем пустая.

– О, я так хочу завести собаку! Но не могу. Слишком часто в разъездах.

– Приходи тусить с Нифкином в любое время, – брякнула я, понимая, насколько ничтожны шансы, что Макси заскочит выпить капучино со льдом и порезвиться в усыпанном дерьмом собачьем парке. С другой стороны, рассудила я, когда Рикардо перевернул меня на спину и начал обмазывать спереди, сейчас происходило тоже кое-что из разряда фантастики.

– Что дальше? – поинтересовалась я. – Продинамишь всю повестку дня?

– Думаю, да, – протянула Макси. – Просто хочу пожить один день и одну ночь как простой человек.

Я мудро умолчала о том, что вряд ли простой человек способен с ходу выкинуть тысячу баксов за спа-салон.

– Чем еще хочешь заняться?

Макси задумалась:

– Честно говоря, не знаю. Я так давно не… Что бы ты делала, будь у тебя свободный день в Нью-Йорке?

– В этом сценарии я это ты или я это я?

– В чем разница?

– Ну, неограниченные ресурсы и риск, что меня узнают, или я просто старая добрая Кэнни?

– Давай попробуем со старой доброй Кэнни.

– Хм-м. – Я поерзала. – Я бы пошла в кассу на Таймс-сквер и попыталась купить билет за полцены на сегодняшнее бродвейское шоу. Потом пошла бы в магазин Стива Мэддена в Челси посмотреть, что есть интересного. Обошла бы все галереи, купила шесть заколок за доллар на блошином рынке в Коламбусе. Поужинала бы в «Верджилз» и отправилась бы на выставку.

– Огонь! Погнали! – Знаменитая Макси села, как была, голая, вся в грязи, с чем-то густым и липким на волосах, и сняла ломтики огурца с глаз. – Так, где мои кроссовки? Где одежда?

– Ложись обратно, – со смехом велела я.

Макси легла.

– Что такое Стив Мэдден?

– Чудный обувной магазин. Я однажды забрела туда, попала на распродажу «Нет большой ноге». Сорок второй размер отдавали за полцены. Считаю, сорвала обувной джекпот в тот день.

– Звучит круто, – мечтательно протянула Макси. – Ладно. А «Верджилз»?

– Барбекю, – сказала я. – Они готовят роскошные ребрышки, жареную курицу и булочки с кленовым маслом… но ты же вроде вегетарианка, да?

– Только официально, – отмахнулась Макси. – Обожаю ребрышки.

– Слушай, а ты уверена, что мы сможем такое провернуть? В смысле, тебя же могут узнать, да? И Эйприл… – Я неуверенно покосилась на Макси. – Я… то есть я не хочу на тебя давить, но если бы мы могли немного поговорить о твоем фильме… чтобы я написала статью и редактор меня не убила.

– Разумеется, – величественно кивнула Макси. – Спрашивай, о чем хочешь.

– Попозже. Не хочу пользоваться ситуацией.

– Ой, да ладно тебе! Вперед! – Макси весело хихикнула и начала с заголовка: – Голая Макси Райдер в спа, облитая ароматическими маслами, рассуждает о своей потерянной любви.

Приподнявшись на локте, я внимательно на нее посмотрела.

– Ты уверена, что хочешь говорить о потерянной любви? Это единственное, при упоминании чего Эйприл превращалась в фурию. Она хотела, чтобы репортеры спрашивали только о работе.

– Главное для актера в том, что ты можешь взять свою жизнь, свою боль и обратить ее себе на пользу. Заставить работать. – Она сделала глубокий,