Привкус магии - Юлия Сергачева

Мимо мелькнул Пес, сидевший на крылечке одного из домов и облитый светом декоративного светильника над дверью. Вид у Пса был скучающий, глаза лениво прижмурены, а под правой лапой копошилось нечто темное и бесформенное.

Коммивояжер звучно икнул и поспешно отвернулся, впиваясь в сигарету. По сравнению с собой дневным сейчас он как-то сдулся и осунулся, будто плохо накачанный мячик. Усы тоскливо обвисли. Кожу прочертили глубокие складки. В движениях появилась суетливая избыточность.

– …Выперли они меня, в общем. Да я и не шибко расстроился – в первый раз, что ли. Думаю, в фургоне переночую, там у меня все есть… Задремал чуток, а потом приспичило мне… Выхожу, а на улице-то нет никого. Вроде и не поздно еще было. Отошел я, значит, до кустов и смотрю, вроде шевеление в проулке. Собака, думаю, какая-нибудь… А ты видал, что собак-то во всем городе нет? Кошки есть. Кур полно. Гусей видал… Даже коз мужик гнал. А вот собак – ни одной! – Усач так торжественно посмотрел на меня, что я счел нужным согласиться:

– Собаки чуют упырей в первую очередь.

– Ага, – кивнул коммивояжер. – В общем, я увидел это…

Пронзительный потусторонний вопль пробил даже рокот мотора и свист ветра. К нему примешался механический вой сработавших сигнализаций. Над крышами домов зарделось зыбкое зарево Колдовской Радуги. Похоже, Псы нашли гнездо.

– Э… – выдавил торговец, со всхлипом втянул воздух, затем перегнулся через сиденье и некоторое время копался среди разбросанных вещей, пока не издал ликующее: – Вот она! – и не вернулся обратно с найденной бутылкой. Бутылка наполовину была пуста.

Отвинтив пробку, он надолго присосался к горлышку, а по кабине распространился аромат можжевельника.

– Будешь? – Бутылка ткнулась в мою сторону.

Я покачал головой. Выпить хотелось, но время для этого было явно неподходящим. Неизвестно, что еще ждет впереди. Да и из города мы не выбрались пока.

– Говорят, что упыри ал-лкоголь не выносят, – споткнувшись на трудном слове, сообщил усач. – Так вот врут они все! Я почти всю бутылку выжрал, пока он там скребся наверху… – Он притих внезапно, вспоминая. Лицо снова исказилось поутихшим было ужасом.

Фургончик переехал нечто плотное, лежавшее поперек дороги. Нас тряхнуло.

Камень, нервно подумал я. Просто какой-то хлам на мостовой…

В зеркальце было видно, как «камень» поднялся на две конечности и, ссутулившись и свесив длинные руки, заковылял прочь, припадая на правую ногу. Этой улицей Псы не пробегали, или этот упырь слишком хитрый даже для них.

– Я от дома-то ихнего недалеко ушел, – продолжил между тем усач свою быль, разбавляя ее содержимым бутылки, – и сразу бросился стучать. Думаю, сказать надо, пусть полицию вызывают… Ну и самому хотелось под крышу. Стучу, стучу, а они не открывают! Я-то сразу и не понял ничего, с перепугу чуть дверь не выломал, ногами бил, думал, не слышат… А этот, что в кустах, он за мной сразу не пошел. Нашел там чего-то и жрал… Это меня и спасло. Я, кретин, к другому дому побежал, тоже стучать. А там люди на меня из окошка пялятся… – Собеседник повернул ко мне перекошенное переживаниями и изумлением лицо; на лбу проступили крупные бисерины пота. – Понимаешь? Просто таращатся на меня и ничего не делают. Потом занавески задернули и ушли… Оборачиваюсь я, а посреди улицы два этих… – Торговец судорожно глотнул, дернув кадыком. – Как я оказался в фургоне, не помню. Сцепление рву, сам ничего не вижу… В фонарь и въехал. Мотор заглох, а дальше… – Он смолк и присосался к бутылке. Жидкость стремительно убывала.

Ага, вот и знакомая улица. Тускло сияет вывеска закусочной «Логово». Дверца, ведущая в подвал, раззявлена. Мне вспомнилась убаюкивающая мелодия «Баллады лесных дорог». Если мне не изменяет память, ее использовали для умиротворения потусторонней живности еще прадеды наших прадедов, когда ночевали в незнакомых лесах. И вряд ли она случайно звучала в закусочной… Сверху обедали люди, а в подвале ждали своего часа голодные, жуткие твари. И охранная сигнализация не требуется. Ни один вор живым не уйдет.

Пронеслась и канула в ночи бензоколонка, освещенная голубоватым праздничным светом. Мелькнул знак: «Добро пожаловать в Желтов. Население…» Сколько там было указано человек (и не указано упырей), я не успел прочитать, уворачиваясь от несущейся навстречу машины. Та, не разбирая дороги, стремилась в город, а шлейф стелющейся за ней магической ауры был так плотен, что у меня виски заломило.

– Я уж думал, конец, когда ты выскочил. Тебя-то я тоже сначала за упыря принял… – Язык торговца уже слегка заплетался. – В общем, я тебе жизнью обязан. И вообще… Слушай, у меня такие дочки! Ты им папку спас, поехали, познакомлю… Меня Фома Прянец зовут. Мы вроде не пер… преста… представлены…

Вырулив на шоссе, я затормозил. Странно было наблюдать после безлюдного и какого-то потустороннего покоя Желтова изобилие жизни на дороге. Словно в другой мир попал. Привычный и безопасный.

– Э! – встревожился Прянец. – Ты чего? Поехали отсюда подальше. Ну их… – Он приподнялся на сиденье, пытаясь глянуть назад через боковое окно.

– Куда ехать-то? – мрачно спросил я.

– Домой! – с готовностью отозвался Прянец.

– Думаю, мне в другую сторону.

– А тебе куда?

– В аэропорт.

– Поехали! В аэропорт, в порт, на вокзал, только бы из этого проклятого городишки убраться побыстрее… – Он посмотрел на пустую бутылку у себя в руках и признался тихо: – Я один боюсь пока. Да и пьян я. И тебе вроде как должен… А если хочешь, можем рвануть ко мне домой! Далековато, правда, но дня за три доедем. А?

– Заманчиво… – пробормотал я рассеянно и принялся изучать добытую в бардачке дорожную карту на предмет местонахождения аэропорта.

Аэропорт возле Звенницы оказался большим и оживленным. Не таким громадным, как в метрополиях, но для миллионного города вполне достойным. И главное – накрыть такой муравейник сторожевой сетью и не оставить лазеек практически невозможно.

Еще издалека я увидел, что прямоугольник здания находится под радужным куполом, похожим на мыльный пузырь, но при ближайшем рассмотрении купол распался на отдельные фрагменты.

– Ну я думаю, пора… – Я повернул голову к своему спутнику и осекся. Прянец безмятежно дрых, откинувшись на спинку сиденья, распустив усы и беззащитно выставив небритый подбородок.

Экий доверчивый…

Я оставил его храпеть в машине. Проспится и уедет куда захочет. А сам направился внутрь здания, влившись в жидкий ручеек утренних пассажиров и встречающих. Только что прибыл самолет из Ярса.

Через стекло больших панорамных окон было видно взлетное поле и неподвижные силуэты самолетов – большие, белоснежные, обманчиво-неуклюжие на земле. Собраны без малейшего применения магии. Даже в салонах и декоре ее не использовали. Летящий самолет мог угодить в «слепое пятно» или в магическую бурю, и тогда все зачарованные детали мгновенно отказали бы, обрушив машину на землю.