Дурное начало - Константин Минаков

Эбрин вовремя крепко сжала не по годам широкое плечо. Издав болезненный стон, Карвер будто очнулся от морока. Мрачно кивнув, то ли стоящей позади девушке, то ли личным мыслям, тот отвернулся к прерванным делам.

Относительно придя в себя, Бетани указала в сторону сгоревшего сада. Пройдя туда вместе медленным шагом, Морриган обнаружила посреди обугленных деревьев чудом уцелевшую клумбу. На краю торчала воткнутая в рыхлую почву лопата, а посреди частично растоптанных цветов как свежая рана выделялась могила.

— Карвер помогал… Но он слаб и основную работу сделали мы с Эбрин. Мать…

Выпустив неровный, вибрирующий выдох, девушка продолжила.

— На теле были следы избиения. Немного. Она умерла от чистого удара в сердце. Наверное… почти безболезненно. Маму… казнили, как не представляющую ценности. И стали ждать нас. Она любила цветы… Папина могила в холмах неподалеку. Возможно было неправильно их разделять, но… Маме очень нравился этот сад и я… я…

— Память важнее голоса ушедших. Не вижу причин себе на шею ещё один камень вины вешать. Что по поводу этого места решили? Рано или поздно по следу Эву другие отправятся. Продемонстрированный подвиг не готова повторить. Особенно, если врагов больше трех станет.

— Карвер настаивает на поездке в Южный предел. Затем, либо вниз по реке сразу в Денерим, либо с другими караванами куда-то в Баннорн. Многое зависит от того, куда направится семья Эбрин. Они наверное волнуются за неё. А она здесь, разрывается между любовью к семье и к мужчине. А брат ждет моего решения. А я…

Морриган устало поморщилась и внутренне вздохнула.

— Лишнее отбрось. Тот факт, что это слышу, об одном говорит. Причина выбрать иную дорогу есть. Расскажи.

Юная девушка поежилась и неуверенно начала объяснять. И чем больше говорила, тем увереннее слова собирались во фразы и предложения.

— Отец старался вложить в меня как можно больше, но я всегда избегала искусства. Быть особенной, специальной. На примере отца это означало только одно — скрываться, терпеть лишения, отказаться от корней, и в перспективе от шанса на любое величие. Иногда приходили даже мысли, что жизнь в Круге и то имеет больше перспектив, чем становление не зарегистрированным магом в глуши, что априори цель для охоты Храмовников и обязан жить тихо. Всю жизнь. Зачем тогда вообще это нужно. Лучше быть нормальной. Меньше знаешь — меньше шансов на ошибку. У нас был старший брат. Талантливее меня и истинная гордость отца. Однако, после смерти папы тот выбрал собственный путь. Оставил нас позади как бесполезный груз, мешающий широко и свободно шагать по жизни. Ничего не слышала о том с тех пор… Но быть может, ошибалась я, а он был прав. Брат нашел в себе силы уйти и тем самым обезопасил семью от собственного присутствия. Все это время — не было причин боятся. Возможно… Возможно уже поздно. Но теперь хочу учиться. Вы показали, какой можно стать и… Нужно трезво взглянуть на место, в котором оказалось. Не думаю, что однажды передо мной окажется ещё один подобный шанс. Возьмите меня в ученицы!

Бетани обернулась, но первый же взгляд на лицо чародейки вернулся к той тенью страха.

— Нет… Не отвергайте сразу, пожалуйста. Что… Что нужно сделать, чтобы переубедить вас. Поклясться в верности? Служить вам? Если…

Не сдерживая отвращения на лице, Морриган отступила на шаг, заставив юную особу испуганно прикрыть рот в ужасе от мыслей, что та неосторожно сделала хуже. Однако, эмоции чародейки всколыхнулись не из-за смысла слов Бетани, а от внезапной вспышки воспоминаний. Перед глазами встал образ ведьм, вновь и вновь стоящих на коленях перед Флемет, точно также готовых извиваться в грязи ради силы и знаний. Чтобы изменить собственную судьбу по милости из чужих рук. То, что было для Морриган примером, заслуживающим презрения, пусть и сама она кормилась с той же руки и мало чем по сути и содержанию отличалась. Впрочем, нечто в голове нашептывало правду — отличие было. Те женщины не боялись признать правду о собственном месте перед сильным. Их определяла цель, в то время как Морриган определяла только гордыня. И теперь — девушка оказалась на месте собственной матери. Объекта привязанности и ненависти. Такого поворота судьбы та ожидала меньше остального… Молчание затягивалось, но в голове чародейки мысли неслись со страшной скоростью. Вскоре шок от прошлого неумолимо сменился холодной рассудительностью настоящего.

Взяв себя в руки, Морриган произнесла.

— Брось. С этого мгновения и до последнего дыхания — запомни. Никогда и никому никаких клятв не приноси. Свободой не торгуй. Верность — ценна только до тех пор, пока не отдана безвозвратно в чужие руки. Помни, только поступки и последствия существуют. Прочие громкие слова — дым. До матери моей мне как камню до Драконовой горы. Но, раз решительность в тебе есть — препятствий учебе не вижу. Тем не менее ваши пути с братом разойдутся.

Морриган выгнула бровь, ожидая осознанного ответа, и Бетани ту не разочаровала, опустив глаза и задумавшись. Прикусив губу девушка медленно кивнула, затем подняла глаза и повторила движения уже увереннее.

— Поговорю с братом.

Старшая чародейка хотела было ухмыльнуться, но сдержалась, только дернув уголком губ. Кивнув, та развернулась и отправилась обратно к эльфу.

К удаче, Лелиана пришла в себя. Алим неуверенно хлопотал вокруг, стараясь быть под рукой, но в тот же момент — не выглядеть чрезмерно суетливым. Напившись, девушка подняла глаза на Морриган, затем перевела взгляд на три тела неподалеку и аккуратно, оберегая голос, произнесла.

— Все к чему прикасался Сэр Эву — портится. Те Храмовники с ним некогда вызывали только уважение и улыбку из-за юности.

— Бессмысленные факты при себе оставь. Момент с дорогой определиться. Следует реку пересечь и на север двигаться.

Алим метнул взгляд в сторону остальных. За гранью слышимости фигура брата ожесточенно жестикулировала руками, а сестра твердо стояла на своем, качая головой. И Эбрин между ними похоже не находила себе места. Вернув взгляд к спутнице, эльф нахмурился, но промолчал. Лелиана же твердо возразила, обозначив собственную цель.

— Мне необходимо вернуться в Лотеринг…

Чародейка немедленно отрезала.

— Никто не держит.

Сидящая на траве «сестра» сморщила лоб и попыталась действовать иначе.

— Послушай, Морриган…

Хозяйка имени отвернулась и пронзила мага взглядом столь острым, что у того невольно появилась нервная улыбка. Проследив за красноречивым молчанием, Лелиана прокашлялась и продолжила.

— Путь в обход Лотеринга займет много дней по негостеприимной местности. Но на лодке можно подняться до цепочки озёр, предваряющих