Как перестать беспокоиться и начать жить - Дейл Карнеги

Когда покойный Мэтью С. Браш был президентом Американскоймеждународной корпорации на Уоллстрит, 40, я спросил его, был ли ончувствителен к критике. Вот что он рассказал мне: «Да, в молодости я оченьболезненно на нее реагировал. Я тогда страстно желал, чтобы все сотрудникинашей организации считали меня совершенством. Я тревожился, если они этого невыражали. Обычно я старался задобрить того, кто первым выступал против меня; носам факт, что я наладил с ним отношения, вызывал гнев со стороны другогосотрудника. С ним я также пытался наладить отношения, что в свою очередьвызывало недовольство других недоброжелателей. Наконец, я убедился: чем большея старался умиротворять и задабривать своих обидчиков, чтобы избежать критики всвой адрес, тем больше врагов я приобретал. В конце концов я сказал себе: „Еслиты поднимешься над толпой, тебя будут осуждать. И ты должен к этомупривыкнуть“. Мне очень это помогло. С тех пор я взял себе за правило делатьвсе, что в моих силах, а затем раскрывал свой старый зонтик, чтобы онпредохранил меня от дождя несправедливой критики и чтобы дождевые струи непопадали мне за воротник».

Диме Тейлор зашел еще дальше: он допустил, чтобы дождькритики попал ему за ворот, а затем весело посмеялся над этим — публично. Когдаон вел передачу по радио в перерыве между воскресными концертами Нью-Йоркскогофилармоническо-симфонического оркестра, ему было передано письмо от какой-тоженщины, назвавшей его «лжецом, предателем, змеей и слабоумным».

Выступая по радио на следующей неделе, мистер Тейлорпрочитал это письмо по радио миллионам слушателей. В своей книге «О людях имузыке» он рассказывает, что через несколько дней снова получил письмо от тойже женщины, в котором она выражала свою непоколебимую уверенность в том, что оннавсегда останется лжецом, предателем, змеей и слабоумным. «У меня естьподозрение, — добавил мистер Тейлор, — что она не обратила никакого внимания намое упоминание ее письма в радиопередаче». Мы невольно восхищаемся человеком,который так ведет себя, когда его оскорбляют. Мы восхищаемся его спокойствием,уравновешенностью и чувством юмора.

Выступая перед группой студентов в Принстоне, Чарлз Шваб признался,что один из самых важных уроков жизни он получил от старого немца, работавшегона его сталелитейном заводе. Однажды немец вступил в жаркий опор с другимирабочими на военную тему, и они бросили его в реку. «Когда он вошел в мойкабинет, —рассказывал мистер Шваб, —он был весь мокрый и в грязи. Я спросилего, что он сказал людям, которые бросили его в реку, а он ответил: „Я толькосмеялся"».

Мистер Шваб сделал слова старого немца своим девизом:«Только смейся».

Этот девиз особенно полезен, когда вы становитесь (жертвойнесправедливого осуждения. Можно отвечать человеку, который грубит вам в ответ,но что можно сказать человеку, который «только смеется».

Линкольн вряд ли выдержал бы напряжение Гражданской войны,если бы не понял, что пытаться отвечать своим яростным критикам — безумие. Оннаконец сказал: «Если бы я попытался прочесть все нападки на меня, не говоряуже о том, чтобы отвечать на них, то ничем другим заниматься было быневозможно. Я делаю все, что в моих силах, —абсолютно все, и намерен такдействовать до конца. Если конец будет благополучным, то все выпады против меняне будут иметь никакого значения. Если меня ждет поражение, то даже десятьангелов, поклявшись, что я был прав, ничего не изменят».

Итак, если вас и меня несправедливо осуждают, надо помнитьправило второе:

Делайте все, что в ваших силах. А затем раскройте свойстарый зонтик, чтобы он защитил вас от дождя критики. И тогда холодные брызгине попадут вам за воротник.

В своем личном архиве я храню папки с индексом «ГПС»— этосокращение означает: «Глупые поступки, которые я совершил». В этих папках яхраню свои записи о глупых поступках, которые я совершил по собственной вине.Иногда я диктую эти памятные записи своей секретарше, но порой они настолькоинтимны и настолько глупы, что мне становится стыдно диктовать их, и язаписываю их своей рукой.

Я могу и сейчас вспомнить критические замечания о Дейле|Карнеги, которые я включил в папки с надписью «ГПС» пятнадцать лет назад. Еслибы я был совершенно честен с самим собой, папки с описаниями моих глупостейдавно бы уже треснули по швам. Так что я имею полное право повторить слова царяСаула, сказанные им более двадцати веков назад: «Безумно поступал я и оченьмного погрешал».

Когда я достаю эти папки с надписями «ГПС» и перечитываюкритические замечания, написанные мною о самом себе, они помогают мне решитьсамую сложную проблему, стоящую передо мной, — проблему управления ДейломКарнеги.

Я имел обыкновение обвинять других людей в своихнеприятностях; но, став старше — и, как я надеюсь, умнее, — я понял, что вконечном счете почти все мои несчастья произошли по моей собственной вине.Многие приходят к такому выводу, становясь старше. «Никто, кроме меня самого, —сказал Наполеон на острове Святой Елены, — не виноват в моем крушении. Мойзлейший враг — я сам — причина моей трагической судьбы».

Позвольте рассказать вам об известном мне человеке, которыйбыл непревзойденным мастером, когда требовались самооценка и управление собой.Его звали X. П. Хауэлл. Когда весть о его скоропостижной смерти в аптеке отеля«Амбассадор» в Нью-Йорке пронеслась по стране 31 июля 1944 года, Уолл-стритбыла потрясена. Ведь он был одним из ведущих деятелей американского финансовогомира, председателем правления Коммерческого национального банка и компании,выполняющей доверительные функции, помещающихся в доме 56 на Уолл-стрит, атакже директором ряда крупных корпораций. В молодости он получил не слишкомвысокое образование. Хауэлл начал свою деятельность в качестве продавца вдеревенской лавке, а впоследствии он стал распорядителем кредитов крупнойсталелитейной компании «Ю. С. стил» и продолжал свой путь наверх — к высокимдолжностям и могуществу.

«В течение многих лет я веду книгу записей всех встреч,состоявшихся у меня в течение дня, — рассказал мне мистер Хауэлл, когда япопросил его объяснить, в чем причина его успеха. — Моя семья никогда нерассчитывает на мое время в субботу вечером, зная, что часть этого времени явсегда посвящаю самопроверке, пересмотру и оценке своих действий. После обеда яуединясь, открываю свою книгу встреч и обдумываю все беседы, совещания изаседания, которые имели место в течение недели. Я спрашиваю себя: какие ошибкия совершил на этот раз? Что я сделал правильно и в каком отношении мог быпоступить лучше? Какие уроки я могу извлечь из этого опыта? Иногда этотеженедельный обзор моих действий делает меня очень несчастным. Нередко яудивляюсь собственным грубым промахам. Конечно, с годами эти промахиповторяются все реже и реже. Эта система самоанализа, которой я следую год загодом, дала мне больше, чем что-либо предпринимавшееся мной».