Под псевдонимом "Мимоза" - Арина Коневская

Потом, тяжело вздохнув, Маша поведала отцу Артемию о Вадиме Ильиче, об их общем деле, о том, что работает в Москве под чужим именем. И о том, что Корф хотел бы при Покровском монастыре основать специнтернат для одаренных мальчиков и наладить их обучение по особой программе. Фирма «Лайерс» могла бы вкладывать в этот проект значительные средства. Архимандрит дал свое согласие без промедления, а напоследок спросил об Алевтине:

— Дочь-то, наверное, уже в школу пойдет? Помню, как крестил их. Приезжайте-ка все вместе, когда сможете! — и благословил Машеньку на дорогу…

* * *

Тем временем Алевтина усиленно искала подходы к Савве Сатинову. И человека, лично знакомого с Саввой, она, наконец, нашла из числа своих бывших сокурсников. Им оказался депутат Иван Гусаров, близкий патриотическим кругам.

Слегка волнуясь, она впервые переступила порог штаб-квартиры Фронта Национального Спасения и, чуть помедлив, решительно заявила молоденькой секретарше, что ей срочно нужен господин Сатинов.

— Он не может принять вас сию минуту. Вы по какому вопросу? — воскликнула та удивленно.

— По личному! Я — от Гусарова, — не отступалась Аля.

Через несколько минут она вошла в насквозь прокуренный кабинет. За столом, кроме самого Саввы, сидели еще двое разглагольствующих мужчин.

— Вам кого, девушка? — рассеянно спросил один из них, едва обернувшись.

— Я не девушка, а вице-президент «Лайерс медикум», — с иронически-напускным спокойствием ответила Маевская, — а поговорить мне необходимо с вами, господин Сатинов!

— Ну раз так, госпожа президент, то прошу садиться, — с удивленной усмешкой произнес Савва. — Чем могу служить?

— Мне нужно с вами tet-a-tet…

При этих ее словах соратники лидера громко расхохотались:

— Везет же тебе, Савва! И очаровательная девушка, и вице-президент — в одном лице! Да еще жаждет с тобой tet-a-tet. Не слишком ли много чести тебе одному?

Однако через минуту оба насмешника нехотя поднялись и вышли за дверь.

— Так в чем секрет?!

Протягивая ему свою визитку, Алевтина подавила тяжелый вздох и выпалила из себя:

— Наша фирма занимается благотворительностью. Мы готовы оказать вашему движению финансовую помощь.

Савва с крайним изумлением взглянул на нежданную гостью:

— А почему именно нам? Кто вас прислал?

— Я от Ивана Гусарова. Мы тоже хотим остановить беспредел. Наша фирма совместная — германо-российская. И президент наш — доктор фрау Кирхов весьма заинтересована в стабильности этой страны. К тому же, она — социалистка по убеждениям и сочувствует тем, кто на стороне Закона. Если вы согласны принять нашу помощь, то главное наше условие — конфиденциальность. Все должно остаться в абсолютной тайне.

И строго посмотрев на оторопевшего Сатинова, Аля достала из «дипломата» увесистый сверток.

— Я так запросто не могу, госпожа Маевская. Ну поскольку вы от Гусарова — он мне звонил — я вам верю, но вот в доброжелательство западных господ… должен подумать… — и медленно разворачивая «подарок», он в замешательстве уставился на нее.

— Здесь 30 тысяч долларов…

— А вы не боитесь, госпожа Маевская, что с этими деньгами я вмиг исчезну за кордоном?

— Ну, с такой суммой, Савва Константинович, вы там недолго продержитесь — парировала Алевтина. — Главное, нам решить нужно: где и как деньги вам из рук в руки передавать. И скажите, сколько вам надо еще?

— Сколько нам надо еще?! Да тысяч сто! — воскликнул Савва, впав на миг в состояние шоковой эйфории, и усмехнулся снова: — Да вы что, серьезно, что ли?

— Но я же не в прятки с вами играть пришла! Я не могу оставаться в стороне, понимаете? Сделайте меня вашим помощником, а?!

— Ну допустим, я поверю вам… но такие суммы…

— Насчет сумм — не волнуйтесь: у нас все чисто и в отмывании грязных денег мы не замешаны! «Лайерс» — фирма известная, наши лекарства во всем мире знают, и возможности наши — почти неограниченны!

— Неужели это все не во сне, а наяву со мною происходит? Что ж, спасибо, госпожа Маевская, вы меня просто ошеломили!

— Только о главном, Савва Константинович, не забывайте: никому ни слова об этом, никогда! Причину, надеюсь, вам объяснять не надо — да это и в ваших же интересах, ведь так?

— Даю слово, госпожа Маевская! Гм… но скажите честно, вы всем так, ну… нелегально помогаете? — под конец спросил он, провожая ее до двери.

— Нет, господин Сатинов, только вам. «Лайерс» — фирма иностранная и не может вмешиваться в политические распри чужой страны.

— Спасибо, что просветили…

Оказавшись на улице, Аля вздохнула с великим облегчением. «Что меня так сильно взбудоражило? Не пойму… Так вот он какой, Сатинов. Ну, не совсем такой, каким по телевизору кажется», — подумала она, медленно приходя в себя, представляя перед собой его мощную фигуру и широкое нахмуренное лицо, и резко устремленный на нее взгляд…

* * *

Савва же обескуражен был куда более, чем Алевтина. Ее появление настолько встряхнуло многоопытного депутата, что мысли в его буйной голове напрочь смешались и долго не могли устояться: да, бывает же такое! Ну нельзя же думать лишь о провокациях со всех сторон…Эта потрясающая женщина — подарок судьбы, не иначе…

Алевтина действительно перевернула давно сложившиеся представления Сатинова о людях — ведь в большинстве своем, за исключением нескольких близких соратников, его окружали либо тщеславные властолюбцы, либо помешанные на богатстве — и тем, и другим на судьбу страны было совершенно плевать. А этой сказочной принцессе — нет! Он почему-то сразу поверил ей, несмотря на фантастичность ее словесной тирады: надо же, предложила ему бездонный кошелек — только черпай! Невероятно! И откуда она такая взялась? С каким-то мощным кланом, наверное, связана, не иначе. А может, муж у нее крутой, «новорусский» какой-нибудь — ведь у такой красавицы только такого и представить-то можно, а может быть, любовник? И вообще, окружена, конечно, мужиками… Но ей-то — не это нужно, у нее душа за народ кровью обливается! Странно лишь одно, что деньги-то — от фирмы немецкой. Как она там оказалась?!

За плечами сорокапятилетнего Саввы был жизненный путь, отнюдь не усыпанный розами. Рано осиротев, прибыл он, боязливый подросток, из далекого Кузнецка к родной тетке в столицу. Она, страдавшая от одиночества, усыновила его. А когда Савве исполнилось шестнадцать, прописала его в своей двухкомнатной квартире на улице Руставели. В этой самой «хрущобе» до сих пор проживал со своей семьей неподкупный депутат. Отсюда уходил он в армию, сюда же и вернулся, где его никто уже не ждал. Возмужавший и целеустремленный, поступил на вечернее отделение в МИЭМ. Там и застигла его «роковая любовь».

Кира Дорфман оказалась «папенькиной дочкой». Ее отец был видным чиновником в министерстве электронной промышленности — поначалу Савва и не подозревал об этом.