Кельты-язычники. Быт, религия, культура - Энн Росс

Рис. 48. 1 – фибула с изображением лошади (Швибердинген, Людвиксбург, Германия); 2 – лань (Таунус, Германия); 3 – лошадь (Силчестер, графство Гэмпшир); 4 – лошадь (Фризен, Саарланд, Германия).

Некоторые водные существа также играли свою роль в создании сверхъестественных легенд. Самым важным из них был лосось; его считали хранителем мудрости Иного Мира; его облик принимали некоторые божества, он был духом и символом священных рек и озер. Согласно ирландской традиции, лосось поедал орехи священного орехового дерева, падавшие вниз, в пруд, и поэтому его мудрость и сверхъестественные силы постоянно обновлялись. На рельефе из Галлии показана человеческая голова между двумя огромными лососями; возможно, это следует объяснять как передачу магической мудрости волшебной голове. Точно так же некоторые галльские боги и скандинавский Один получали свое знание о мире и о событиях в нем от двух воронов, которые сидели у них на плечах и вещали им в прямо в уши.

Рис. 49. Изображение быка на бронзовой детали колесницы из Булбери, Дорсет.

Собака (рис. 51) также играла свою важную роль в мифологии кельтских народов. Как мы уже знаем, герою Кухулину было запрещено есть собачье мясо. Нодонт, бог, которого почитали в Лидни, также во многом ассоциировался с собаками. В одном случае его имя сопровождает изображение собаки, и это заставляет предполагать, что, как и кельтские божества вообще, Нодонт мог быть оборотнем и по собственной воле принимать облик своего культового животного.

Рис. 50. Баран на серебряном торквесе из Манербио-суль-Мелья (Брешия, Италия); баран на золотом торквесе из клада, обнаруженного в Фран-ле-Бюиссеналь (Эно, Бельгия).

Рис. 51. Бронзовая собака (место находки неизвестно).

Кельты страстно и радостно верили в Иной Мир, дом богов, источник всех наслаждений и счастья. Они верили в продолжение материального существования. Их погребения были снабжены предметами, которые считались необходимыми для путешествия в Иной Мир и пира. Умный и бесстрашный герой мог силой пробиться в Иной Мир в своем смертном обличье, используя предательство и хитрость. Богиня могла влюбиться в героя и взять его с собой в собственное волшебное царство. Нигде мы не видим, чтобы Иной Мир служил наградой за хорошее поведение. Понятия добра и зла просто отсутствовали в представлениях кельтов о жизни после смерти, за могилой или даже пребывании в Ином Мире при жизни – с каким-нибудь божественным созданием. Иной Мир естественным образом принадлежал каждому человеку: он был таким же определенным и почти столь же ощутимым местом, как и мир людей.

Магия господствовала над всей кельтской религией; на религию влияло также правильное или неправильное исполнение ритуала. Боги кельтов были столь же ловкими и непредсказуемыми, как и их соплеменники; если найти к ним подход и умиротворить их согласно их личным склонностям жертвоприношениями и чтением заклинаний и песнопений, они могли стать добрыми и благодетельными. Если ими пренебрегали, оскорбляли их, то они становились жестокими и беспокойными. Боги часто посещали мир людей и шутили с теми, кто попадался им на пути. Они не были ни непобедимыми, ни бессмертными. Считалось, что они могут умереть, как и сами люди.

В этом вынужденно кратком очерке на большую и сложную тему мы сказали достаточно, чтобы можно было рассмотреть, хотя бы в самых общих чертах, основные особенности языческой кельтской религии. Цезарь говорил:

«Все галлы чрезвычайно набожны», и все имеющиеся у нас данные подтверждают это наблюдение. Жизнь языческих кельтов – и, до некоторой степени, их потомков-христиан – окутана и пропитана суевериями и мелкими религиозными приметами, искупительными обрядами, заклинаниями и действиями, которые должны были отвратить зло. Ни одна птица не могла пролететь над головой кельта или опуститься на землю без того, чтобы ее движениям не придали какое-нибудь значение; мясо некоторых животных нельзя было есть из-за религиозных табу; здания не сооружали без определенных жертвоприношений, животных или человеческих (останки жертв хоронили под фундаментом), и тому подобного. В каждой сфере повседневной жизни кельты считали необходимым защищаться от богов и сил Иного Мира так, как учили их друиды в глубокой древности; это учение повторяло каждое новое поколение жрецов и провидцев. Плохим человеком был тот, кто не исполнял все искупительные обряды, навлекая тем самым гнев богов: он считался просто глупцом, невоспитанным и лишенным разума.

Хотя религия языческих кельтов и была варварской и достаточно неясной, без четкой системы, без догматики, она впечатляет своей откровенностью и тем, насколько огромную роль играла в жизни народа. Более того, она была достаточно однородной на большой территории и на протяжении длительных периодов времени, чтобы обладать собственным индивидуальным характером, который делал ее преимущественно отражением духовной жизни народа. Таким образом, она заслуживает определенного места среди религий Древнего мира.

Под кельтским искусством в данном контексте мы подразумеваем стиль искусства, который зародился в кельтском обществе в латенский период. Именно этот в высшей степени оригинальный и сложный набор декоративных мотивов стал реальным и характерным вкладом кельтов в основы европейской культуры. Вполне очевидно, что он ведет свое начало от мотивов, заимствованных из самых разных источников, но кельтские художники, особо даровитые в этой области, превратили их в сложное и необыкновенно утонченное целое. Часть таких произведений должны были выполняться в камне, и гораздо больше узоров, наверное, украшали кожу, кость и дерево. Однако именно в работе по металлу мастерство кельтских художников достигло полного расцвета. В основном стиле имелись большие региональные различия, и искусство Британии и Ирландии значительно отличалось от континентального. Многим критикам оно кажется сдержанным и с эстетической точки зрения, пожалуй, превосходит почти безумную сложность более поздних континентальных образцов. Хотя в основном это искусство декоративно, его нельзя отделить от религии и магии: именно они служат основой многих наиболее типичных мотивов.