Сын Авонара - Кэрол Берг

Автор жил приблизительно четыреста пятьдесят лет назад, перед самым Освобождением, когда Лейраном правили дж'эттанне: «нечестивое порабощение», так называли этот период лейранские историки. Он бродил по дорогам Лейрана и Валлеора, неся свой дар из деревни в деревню, растрачивая силу, пока она не иссякла. Даже в те времена дар Целителя встречался нечасто, и нужда в подобных умениях обычно превосходила возможности Автора.

Кейрон объяснил, что для лечения Мартина, для проведения кровавого обряда, возвращающего человека из объятий смерти, потребовалась вся сила магии, которую он только мог отдавать в течение продолжительного времени. Лечение иных болезней проходило легче, так как не требовалось возвращать жизнь. Силы Целителя имели свойство накапливаться. Многие Целители даже не брались лечить мелкие травмы и хвори, приберегая силу для более серьезных случаев, в опасении, что их способности восстанавливаются слишком медленно.

Автор был не из них. Он принимал всех просителей до тех пор, пока мог хоть что-нибудь сделать. Однажды ночью его собственный ребенок проснулся, охваченный жестокой лихорадкой. Автор в тот день истратил все свои силы, у него не осталось ничего, чтобы вылечить девочку, и его маленькая дочка погибла. Он писал о своем глубоком горе, но не изменил своим принципам.

Я была ошеломлена.

— Тупоголовый упрямец! Почему он не сделал выводов? Он должен был оставлять хоть что-нибудь для своих детей. Наверное, он был холоден, как лед.

— Вовсе нет, — возразил Кейрон. — Почитай, как он пишет о своих детях. Он очень печется о них. Но это для него не повод что-то менять. Когда ты делишься своим даром, ты не можешь придержать часть. Либо ты, либо другие. Середины не бывает. Магия, целительство — это вовсе не сумасбродство или причуда, изменяющая течение жизни. Они — ее составляющие. Я смог излечить Кристофа, потому что его время умирать еще не настало, то же самое и с Мартином. Если бы я истратил все на Мартина, а потом Тенни потребовалась бы моя помощь, я не смог бы сказать: «Ах, если бы только я не сделал этого…» Так недолго и с ума сойти.

— Но ты же говорил, что должен постоянно оглядываться назад и смотреть, верное ли ты принял решение.

— Да, так и должно быть. Но речь идет только о самом результате, а не о том, какую роль сыграли жизненные обстоятельства. В этом и состоит Путь.

Я не понимала.

— Это бессмысленно. Когда ты видишь, что дорога перекрыта врагом, ты же не идешь напролом. Ты поворачиваешь назад и меняешь тактику. Это же был его ребенок. Он несет за него ответственность.

Как и в большинстве случаев, этот спор прекратили поцелуи, но они не разрешили его.

Когда настала зима и очередной Сейль, мы отпраздновали первую годовщину совместной жизни. Кейрон подарил мне изящный золотой медальон с выгравированной на нем розой. Внутрь я положила засушенные лепестки магических роз, которые он вырастил для меня. Я подарила ему гнедого жеребца. Он назвал коня Карилис, что на валлеорском означало «солнечный свет». Еще так же называлась та гора, на которой Кейрон вылечил брата и обрел свое призвание.

Одним тихим зимним вечером я сидела, свернувшись клубком, в огромном кресле у библиотечного камина и пыталась вникнуть в рассказ, написанный на валлеорском, стараясь таким образом использовать способности к языкам, которые я так легкомысленно отказывалась развивать в детстве. Все отвлекало меня, и последние несколько минут я наблюдала, как свет лампы мягко ложится на высокие скулы Кейрона, работающего за столом над переводом дневника. Поэтому я даже не вздрогнула, когда он внезапно откинулся на спинку стула и воскликнул:

— Мать-земля! Сейри, посмотри, что я нашел. — Он светился так, что лампа показалась мне бледным пятном. Я не видела его таким взволнованным со дня появления дневника.

Я вскочила с кресла и склонилась над столом, чтобы посмотреть, какая страница открыла свою тайну. Это оказалась схема, состоящая из странных значков.

— Я и не думала, что это можно разгадать, — удивилась я. — Неужели ты понял?

— Я не разгадал ни схему, ни значение этих символов, но я понял, что это такое. — Он перевернул несколько страниц и указал пальцем на переписанные мною строки. — Автора все больше беспокоило то, что творило «Открытое крыло». Он пишет, что в Ав'Кенат, в священный праздник, один из непокорных городов захватило «войско» или «армия» нетелев. «Нетель» означает «покойник». Должно быть, тот правитель, Зедар, которого он упоминал раньше, наслал духи мертвецов, чтобы напугать людей и заставить их подчиниться, наполнить их разум «самым глубинным страхом». Автор был возмущен осквернением Ав'Кената, и, кажется, это подтолкнуло его к действию. Как ты думаешь, что он сделал? Я сжала его плечо и затрясла.

— Не заставляй меня гадать!

— Он отправился к старейшинам «Закрытого крыла» и попросил убежища в Виттор Эйрит, в крепости дж'эттаннов. И он записал, как туда добраться.

— Он записал? Я считала, что это самая страшная тайна. — Я все меньше удивлялась тому, что могущественные маги смогли так легко потерять власть.

— Тайна. Но Автор не надеялся на свою память, и он зашифровал указания. Вот этими знаками. Сейри, если бы я смог расшифровать их! Я мог бы найти крепость. Представляешь?

— Наверняка там ничего не осталось.

— Сложно сказать. Истории, которые мы слышали в Авонаре, рассказывали люди, ушедшие из Виттор Эйрита, когда старейшины решили оставить крепость. Мои предки не знали, что случилось с самой крепостью. Им было запрещено искать других дж'эттаннов, поэтому они ничего не могли знать. Они утверждали, что крепость была найдена и уничтожена. Но даже если она разрушена, представляешь, как было бы здорово найти само место. Отправиться в Виттор Эйрит…

На лице Кейрона снова появилось мечтательное выражение, и я дернула его за волосы.

— Прекрати. Ты не разгадаешь загадку четырехсот пятидесятилетней давности, не имея ключа.

— Верно. Но мы уже убедились, что понять Автора не так уж сложно. Ключ обнаружится где-нибудь здесь, в самом дневнике.

— И птицы станут летать вверх ногами, а у Эварда вдруг появится сердце. — Я опустилась обратно в кресло и взяла книгу, но не сводила глаз с вдохновенного лица Кейрона.

Поиск ключа к шифру Автора занял всю весну, но и в начале лета второго года нашей совместной жизни мы все еще не приблизились к разгадке. Схема состояла из пяти символов, соединенных прямыми линиями. Мы решили, что линии — дороги или тропы, а символы — какие-то обозначения местности. Мы обложились картами Валлеора, чтобы найти дороги, применимые к схеме, но прошло слишком много времени, и даже в наши дни карты не отличались точностью. Кроме того, мы не знали, соответствует ли расстояние между символами расстоянию между объектами. Сами символы были нечеткими. Один рисунок походил на ногу, второй — на ящик или сундук, третий напоминал охотничий рог. На оставшихся двоих было изображено нечто, похожее на человеческое лицо и кроличью морду. Мы изучали названия городов и деревень, рек и возвышенностей, проверили сотни версий, отыскивая соответствия, но все напрасно.