Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик

История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 64
Перейти на страницу:

Тацит описывает ритуалы, которые германские племена свевов проводили в священных лесах:

«В установленный день представители всех связанных с ними по крови народностей сходятся в лес, почитаемый ими священным, поскольку в нем их предкам были даны прорицания и он издревле внушает им благочестивый трепет, и, начав с заклания человеческой жертвы, от имени всего племени торжественно отправляют жуткие таинства своего варварского обряда. Благоговение перед этою рощей проявляется у них и по-другому: никто не входит в нее иначе, как в оковах, чем подчеркивается его приниженность и бессилие перед всемогуществом божества. И если кому случится упасть, не дозволено ни поднять его, ни ему самому встать на ноги, и они выбираются из рощи, перекатываясь по земле с боку на бок. Все эти религиозные предписания связаны с представлением, что именно здесь получило начало их племя, что тут местопребывание властвующего над всеми бога и что все прочее — в его воле и ему повинуется».

Ритуальные убийства в священных рощах описаны и более поздними авторами. О них повествует, например, живший в девятом веке Адам Бременский, который в своей книге «Деяния архиепископов гамбургской церкви» подробно описывает святилище в Убсоле (ныне — Упсала в Швеции):

«Теперь скажем несколько слов о верованиях свеонов. У этого племени есть знаменитое святилище, которое называется Убсола и расположено недалеко от города Сиктоны… Около святилища растет большое дерево с раскидистыми ветвями, зеленеющее и зимой, и летом, и никто не знает, какова природа этого дерева. Там также находится источник, где язычники совершают жертвоприношения, ввергая в него живого человека: если он не всплывает, то это обозначает, что желание народа осуществится.

…Ко всем их богам приставлены жрецы, ведающие племенными жертвоприношениями. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора, если война — Водану, если предстоит справлять свадьбы — Фриккону. Свеоны, кроме того, имеют обычай каждые девять лет устраивать в Убсоле торжество, собирающее жителей всех областей страны. От участия в этом торжестве не освобождается никто. Цари и народы, вместе и поодиночке, все отсылают свои дары в Убсолу, и, что ужаснее всего, те, кто уже принял христианство, вынуждены откупаться от участия в подобных церемониях. Вот как происходит жертвоприношение. Из всей живности мужского пола приносится девять голов: считается, что их кровь умилостивит богов. Тела же этих животных развешиваются в близлежащей роще. Эта роща священна для свеонов, потому что, согласно поверью, благодаря смерти и разложению жертв ее деревья становятся божественными. Один христианин рассказывал мне, что видел в этой роще висевшие вперемежку тела собак, лошадей и людей, общим числом 72. А о многочисленных нечестивых магических песнопениях, которые они обычно исполняют, совершая обряд жертвоприношения, лучше будет вообще умолчать».

Но сообщениям Адама Бременского в полной мере верить нельзя — его писания изобилуют ссылками на случайных информаторов и совершенно фантастическими подробностями. Например, в той же книге он пишет об области эстов, ошибочно именуя ее островом:

«Кроме того, нам говорили, что в означенном море есть еще много других островов, среди которых и крупный остров Эстланд… Его жители совершенно не знакомы с Богом христиан, они поклоняются крылатым драконам, которым даже приносят в жертву живых людей, приобретая их у купцов; да проверяют весьма тщательно, чтобы на теле у жертвы не было ни единого пятнышка, а иначе, по их словам, драконы ее отвергнут».

На острове Готланд сохранился камень с изображением сцены жертвоприношения. На дереве висит повешенный, воины несут жрецам птицу, которая, вероятно, предназначается для следующего жертвоприношения. О том, что жертвы приносятся именно Одину, говорит его символ — тройной треугольник, — который держит в клюве другая птица.

В болотах на территории северо-западной Европы действительно нередко встречаются мумифицировавшиеся тела людей, погибших насильственной смертью. Но в какой мере это были невинные жертвы религиозного обряда, а в какой — преступники, получившие заслуженное воздаяние, теперь уже сказать трудно. Археологических находок, которые можно было бы однозначно интерпретировать как жертвоприношения, нет. Шведский исследователь Ларс Леннурт писал:

«…Археологи не смогли найти подтверждения тому, что в Упсале в таком количестве совершались жертвоприношения; даже не найдены следы упомянутого храма. Скорее всего языческий культ отправлялся под открытым небом и в более скромных и обыденных формах».

Впрочем, тот же Тацит сообщает, что любые казни преступников у германцев обставлялись в виде религиозных ритуалов:

«…Ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов, да и они делают это как бы не в наказание и не по распоряжению вождя, а якобы по повелению бога».

Он пишет, что у германцев «…суровость наказания определяется тяжестью преступления: предателей и перебежчиков они вешают на деревьях, трусов и оплошавших в бою, а также обесчестивших свое тело — топят в грязи и болоте, забрасывая поверх валежником… Различие в способах умерщвления основывается на том, что злодеяния и кару за них должно, по их мнению, выставлять напоказ, а позорные поступки — скрывать».

По свидетельству Тацита, заупокойных человеческих жертв германцы не знали.

«Похороны у них лишены всякой пышности; единственное, что они соблюдают, это чтобы при сожжении тел знаменитых мужей употреблялись определенные породы деревьев. В пламя костра они не бросают ни одежды, ни благовоний; вместе с умершим предается огню только его оружие, иногда также и его конь. Могилу они обкладывают дерном. У них не принято воздавать умершим почет сооружением тщательно отделанных и громоздких надгробий, так как, по их представлениям, они слишком тяжелы для покойников. Стенаний и слез они не затягивают, скорбь и грусть сохраняют надолго. Женщинам приличествует оплакивать, мужчинам — помнить».

Этому сообщению противоречат песни «Старшей Эдды», которые, правда, создавались позднее (по поводу их датировки ведутся споры), а сохранились и вовсе в рукописи тринадцатого века. Так или иначе «Старшая Эдда» донесла до нас реалии раннего Средневековья. Здесь, в «Краткой песне о Сигурде», воительница Брюнхильд, собираясь покончить с собой, чтобы отправиться в загробный мир вместе со своим возлюбленным Сигурдом, отдает распоряжения:

Украсьте костер коврами, щитами,
рабов положите и яркие ткани;
пусть рядом со мной сожжен будет конунг. (…)
Пять рабынь мы возьмем и слуг восьмерых высокого рода
с собой на костер,
рабынь, что выросли в доме отцовом…

Ахмед Ибн Фадлан, арабский дипломат десятого века, подробно описывает похороны знатного норманна, на которых заупокойной жертвой (правда, добровольной) стала одна из его служанок. Ибн Фадлан называет умершего и его близких русами, но тогда это слово имело широкий смысл и могло употребляться по отношению к варягам, которых, безусловно, и имел в виду арабский дипломат.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?