Рысюхин, ты что, пил? - Котус

— И в чём причина, по которой он ищет новое место? Тем более с переездом в провинцию?

— Ну, не такая уж и провинция, от вашего городка до Минска час на пригородном поезде или сорок минут на пассажирском. А причина… Видите ли, та винокурня разорилась…

Я, не сдержавшись, рассмеялся:

— Не находите, что это не лучшая рекомендация для управляющего?

Мефодий Никифорович вздохнул.

— Вот все так реагируют. А между тем его вины там вообще нет. Трудно, знаете ли, сохранить предприятие, если владелец постоянно лазит в кассу, не считаясь с предстоящими расходами, и тратит кучу денег на сомнительные эксперименты. Решил какую-то виску сделать, для неё вроде как торф нужно добавлять куда-то, причём не то жжёный, не то копчёный…

— Виски, шотландский или ирландский. Там солод надо сушить перед дроблением над открытым огнём или в дыму, с добавлением в топливо торфа. Но смыла в этом — самогонка как самогонка, только ещё и горелым болотом отдаёт. Но цвет красивый, да…

Откуда это у меня выскочило, а? Ну, откуда⁈

— Вот! Как я и говорю постоянно — каждым делом должен заниматься тот, кто в этом разбирается! А не все, кому приспичило! Вы вот знаете, не угадываете, а знаете, как это делать! А они — и в сусло добавляли, и всякое прочее, два раза оборудование ремонтировать приходилось — ну, это Егор подробнее расскажет, если захотите.

Заведующий перевёл дух после своего эмоционального выступления.

— В итоге граф… Граф, отец виконта, посчитал расходы и прикрыл лавочку. Оборудование продали в покрытие убытков, а работникик остались не у дел. И если рабочие быстро себе новое место нашли, то Егору с этим очень сложно. Как вы правильно заметили, разорение предприятия — плохая рекомендация для управляющего. Так как, интересует вас такой вариант?

Я махнул рукой:

— Всё равно пока никого другого нет. Пусть приезжает… Так, у меня на днях крупная сделка, скорее всего завтра. Вот, в среду жду, поезд в Смолевичи около одиннадцати утра прибывает. Его встретит мой слуга и привезёт ко мне домой. В крайнем случае, если я буду в отъезде, предварительные переговоры может провести моя бабушка, а там и я вернусь. В совсем неудачном варианте — у нас есть гостевые комнаты, если процесс растянется.

— Я передам ему ваше предложение, думаю, Егор согласится.

Побеседовав ещё несколько минут на светские темы (то есть — ни о чём, но в рамках приличий) откланялся и покинул кабинет начальника. В Лаборатории меня уже ждал сводный список заказанного и даже наличные для приобретения напитков. Объём оказался намного больше, чем я рассчитывал, может быть, даже придётся ехать на производство, в подвале домашнего магазинчика может и не хватить некоторых категорий. Договорился о том, что пришлю почтовым вагоном по железной дороге и объяснил, где и как на вокзале можно будет забрать посылку. Сам всё это узнал не так давно, когда планировал подобным образом отправлять груз в Борисов тамошним офицерам.

Зашёл к Евгению Мироновичу — его снова не было на месте. Самое обидное — входов в здание только мне известно два, сколько на самом деле — неведомо. Потому полагаться на стоящего на посту унтера было нельзя и приходилось каждый раз бегать на третий этаж и обратно. Тут я спохватился: время-то обеденное! Скорее всего, он в излюбленной ресторации. Но, а вдруг нет? Как я буду выглядеть, слоняясь по залу? И что же делать? «Что делать, что делать… Билет покупать, до Могилёва!» — внутренний голос был как никогда прав. Я же за этим, официально, в Минск и приехал!

Обедать как следует я, после бабушкиного «перекуса», был ещё не готов, но что-то пожевать хотелось. По дороге на вокзал купил три пирожка с мясом и рисом, как было написано. Но после домашних, бабушкиных, они показались не совсем съедобными. Осилив чуть больше половины одного из пирожков, скормил всё оставшееся какому-то бродячему псу. Тот капризничать не стал, слопал мгновенно и почти квартал шёл за мной, надеясь на добавку.

На вокзале я испытал минуту паники: поезда Минск — Могилёв в расписании не было! Поймал какого-то железнодорожника, тот направил меня в справочное окошко. Оказалось, что для пригородного поезда расстояние велико, а для пассажирского — маловато и расстояние, и количество пассажиров. Потому ехать надо на проходящих поездах либо на минских поездах дальнего следования. Глянул из любопытства на поезд Петербург — Одесса и мне чуть плохо не стало от цен. С другой стороны — скорый поезд из столицы на курорт, в разгар сезона, вагоны только первый класс и люкс, что тут скажешь?

В итоге остановился на скромном пассажирском поезде, который шёл из Минска в Харьков не короткой дорогой через Гомель и Киев, а замысловато петлял через Бобруйск, Могилёв, Брянск, Курск… Понятия не имею, чем был обусловлен такой маршрут, но меня в нём всё устраивало, в том числе и неспешность. Нужный мне выходил из Минска без двадцати десять вечера второго августа и прибывал в Могилёв в восемь утра третьего числа. Купе второго класса, как мне объяснили, отличалось от пригородного вагона того же класса тем, что выгородки с двумя двухместными диванами сменялись на закрытые комнатки с двумя почти такими же диванами, но рассчитанными на двоих, а не четверых пассажиров. Диванчики проводник мог по желанию превратить в постель, что и обусловило выбор именно ночного поезда. Чем плохо: сел в вагон в Минске, и приехал на место утром, выспавшийся и готовый к делам, для которых у тебя впереди целый день. Но и цена удовольствия, даже с учётом того, что поезд «медленный», впечатляла — тридцать семь рублей сорок копеек.

После возвращения с вокзала я наконец-то застал своего следователя.

— Господин Рысюхин? У вас что-то случилось? Надеюсь, это не связано с темой нашей предыдущей встречи?

— Нет-нет, ничего общего. Мне тут недавно стали известные некоторые факты, которые меня встревожили, точнее, возможные последствия. Если позволите, я хотел бы изложить всё подробно, на это мне понадобится около десяти минут. Если вы скажете с уверенностью, что это мои досужие фантазии — я с большим облегчением поеду домой.

— Ну что ж, десять минут у меня всяко есть.

Я изложил всё, что касалось ожидаемого искусственного дефицита крепкого спиртного в Минской и смежных губерниях, а также чем это может грозить. В заключение добавил ещё свежие данные.

— Пока ждал поезда, услышал разговор обывательниц на перроне. Они обсуждали слух о том, что скоро пропадёт из продажи мыло и собирались его закупать про запас. Дескать, жира не хватает, всё уходит на консервы для армии.

— Бред сивой кобылы!

— Согласен.

— Для мыла вообще используются растительные жиры или технический жир, к пищевым продуктам это вообще отношения не имеет. И почему именно армейские консервы⁈

— Ещё раз — согласен, и это абсурдно, но многие верят! Если из-за таких легковерных где-то действительно возникнет дефицит мыла — ситуация станет лавинообразно разрастаться и выходить из-под контроля. А теперь наложите это на возможные волнения из-за отсутствия спиртного…

— Пугающую картинку рисуете, Юрий Викентьевич. Пугающую, и правдоподобную.

— Проверьте ещё, по вашей линии, нет ли похожих слухов про соль и керосин.

— Почему именно эти товары? Не сахар и мука, например?

— Сахар не так критичен для большинства простых людей, он довольно дорог, и на селе часто заменяется другими подсластителями. Ситуация с хлебом, как я подозреваю, находится на постоянном контроле. А исчезновение соли и керосина способно сильно ухудшить, как бы это выразиться, качество жизни большого числа людей.

— Посмотрю. Хотелось бы, чтобы всё это оказалось досужими фантазиями, но не могу себе позволить такую позицию. Одно скажу — рапорт я подам, и расследование мы проведём. Такое одновременное закрытие сразу нескольких заводов не может быть случайно, как минимум, сговор с целью спекуляции там чрезвычайно вероятен. Если же вы правы в своих опасениях — его у нас заберут парни из СИБ[21], но до того побегать придётся.

— Мне только непонятно, почему именно эти губернии? Почему не приграничные, не прибалтийские, а именно наши⁈

— Пока не знаю, хоть некоторые соображения есть. В любом случае, езжайте домой и готовьтесь к учёбе спокойно, дело мы к расследованию примем, в этом я уверен.

Пожав на прощание руку Подпёску, я вышел из кабинета с большим облегчением на душе. В любом случае, есть там какой-то заговор или нет, им займутся профессионалы, моя же совесть