Список Ханны - Дебби Макомбер

— Ладно. — Она действительно нарушила соглашение. Ну и что? Ей надо было срочно кое-что ему сказать лично, а не по телефону. — У меня была причина.

— Уверен, что была. Хотела мне в лицо бросить, что ты встречаешься с другим.

— Это неправда. — В отчаянии она стиснула руки. Пьер всегда все перевернет с ног на голову и обвинит ее. Он даже не представляет, насколько несправедлив.

— Не обманывай себя, Уинтер. — Он ткнул в ее сторону указательным пальцем, как будто поймав на лжи. — Это именно та причина, по которой ты явилась в тот вечер, когда у меня не было ни минуты свободного времени.

— Мне казалось, что ты должен знать. Хотя мы раньше не обсуждали такую возможность.

— Зачем? Чтобы еще больше тосковать по тебе? Чтобы заставить меня умолять, чтобы ты не уходила от меня к этому доктору? Оставаться мне верной? Если ждешь, что буду умолять, то не надейся.

— Буду ждать.

— Можешь не дождаться. — Он скрестил руки на груди и сверлил ее неприязненным взглядом.

Все это вело в никуда. Как будто они без конца играли старую пьесу, читали одни и те же старые роли, как только оставались вдвоем. Она устала от этого, он тоже.

— Если это тебя успокоит, знай — я всегда была тебе верна.

Он иронически поднял бровь, показывая всем видом, что его это не касается.

Это вызвало у нее новый приступ раздражения и нервозности.

— Тебе будет все равно, если я стану встречаться с другим мужчиной?

Он пожал плечами:

— Почему я должен возражать?

— Но было время, когда мы собирались пожениться.

— Слава богу, мы не сделали такой ошибки.

Этими словами он как будто вонзил в ее сердце нож. Зачем такая жестокость, ведь он знал, как она страстно хотела выйти за него. Проглотив комок в горле, Уинтер с трудом произнесла:

— Почему ты стараешься ранить меня побольнее? — К своему неудовольствию, она не смогла сдержать дрожь в голосе.

— Macherie, будь благоразумна. Если бы мы поженились, мы бы поубивали друг друга.

— Это неправда!

— Посмотри на нас. — Он указал рукой на нее, потом дотронулся до своей груди. — Мы даже не можем просто поговорить без того, чтобы не вцепиться друг другу в горло. С нами что-то не так, не понимаю, что именно, но… хотелось бы понять. Я надеялся, что, когда мы вновь сойдемся, наши проблемы будут разрешены, но ничего не изменилось.

Сожаление, прозвучавшее в его голосе, было созвучно с ее чувством. Но гордость не позволяла это признать.

— Расстаться на три месяца — твоя идея. Я знал, что это не поможет. Все бесполезно.

Да, попытаться отдохнуть друг от друга действительно была ее идея, но тогда она считала ее верной. Она жалела об этом почти каждый день. Надеялась, что Пьер станет искать с ней встречи и захочет восстановить отношения. Разлука показалась ей вечностью. И она первая прервала и нарушила соглашение, что должно было, по ее мнению, показать — она все еще любит его. Ведь был прекрасный период на ранней стадии отношений, прежде чем они начали разрушать любовь и обвинять друг друга.

— Хочешь, мы продлим перерыв?

Он бросил на нее скептический взгляд.

— Разумеется. А ты?

— И я. — Она переняла его тон. — Но, поскольку ты явился сюда, я посмела предположить, что ты изменил свое мнение.

— Нет, не изменил.

Она постаралась скрыть разочарование.

— Но ты же зашел, несмотря на решение не встречаться… Неужели лишь затем, чтобы подтвердить это? Или просто был где-то по соседству и хотел выпить кофе с круассаном?

— Я уже сказал, зачем пришел, — ответил он нетерпеливо, — чтобы прояснить ситуацию, то недоразумение… неопределенность, возникшую после твоего неожиданного прихода.

— Недоразумение? Ты так это называешь? И все?

Он выждал мгновение, прежде чем ответить.

— Так мы поняли друг друга?

— Нет, конечно.

— Объяснить тебе еще раз?

— Попробуй.

Ну вот, он опять злится. Ясно, что спокойное обсуждение уже невозможно.

— В прошлый раз я вел себя неправильно и пришел сказать, что сожалею.

— Еще бы ты не сожалел! — вырвалось у нее. Надо было сдержаться, но это уже было выше ее сил.

У него на скулах заходили желваки.

— Вижу, что я напрасно пришел сюда. Но еще большей ошибкой было считать, что нам удастся найти общий язык. Мы не смогли жить вместе и не сможем впредь. Просто обманывались, считая, что у нас есть будущее. — Он вскочил с места так резко, что чуть не уронил стул. — Не скажу, что был рад повидать тебя, потому что это не так. Во всяком случае, выяснил до конца все, что хотел узнать. И больше я тебя не побеспокою. — Он почти бегом направился к выходу.

Она его не удерживала и сидела какое-то время, стараясь успокоиться. Потом спохватилась: если дать ему уйти сейчас, после ссоры, вряд ли дальнейшие отношения возможны в будущем. Надо попытаться хотя бы сгладить впечатление.

Она поспешила за ним и увидела, что он уже далеко, примерно в пол квартале от кафе.

— Пьер!

Он сделал вид, что не слышит.

— Пьер! — крикнула она громче.

Он замедлил шаги, остановился, но не обернулся. Она подошла, не зная, что ему сказать.

— Я ненавижу, когда мы так ругаемся. — Слезы выступили у нее на глазах.

— Я тоже, — согласился он, — но ничего не меняется. Я тебя люблю, схожу с ума без тебя, но и схожу с ума и с тобой.

— Я тебя тоже люблю, — тихо ответила она, — хотя временами мне кажется, что я тебя ненавижу.

— Мы не можем быть вместе, — с горечью произнес он и отвернулся.

Она открыла рот, чтобы возразить, и — не смогла.

Придя на работу в среду утром, я обнаружил, что Мэйси уже работает. Надев наушники от айфона, никого и ничего не замечая, она заканчивала рисунок под раскраску. Прогресс был налицо, и я понял, что она трудится уже несколько часов подряд. Но офис открылся всего с полчаса назад. Я не мог понять, как она могла успеть проделать такую работу за столь короткое время.

— Она уговорила охранника пустить ее пораньше, — объяснила Линда, как будто читая мои мысли. Она стояла рядом и видела, что я смотрю на Мэйси, которая, не обращая внимания на нас, продолжала работать. — Уж не знаю, что она сказала Ларри.

— Так это Ларри сегодня дежурит?

Ларри — самый строгий охранник, он всегда следовал установленным правилам. И то, что Мэйси уговорила пропустить ее, было неправдоподобно — что она могла ему сказать? Впрочем, пожалуй, лучше и не знать.