Фельдъегерь. Книга 4. Сотник - Юрий Корчевский

– Ужель видел, как моголы действуют? – спросил сотник Устин.

– Так ведь и Онуфрий с ними сталкивался… Оба мы в полон попали, оба Батыем милованы.

– О сем знаем, Онуфрий баял. Ну а как другие действуют – те же ливонцы, – откуда узнал?

– А книги на что? Ты грамотный?

– Сам расписываюсь, – гордо сказал Устин.

– Книжку хоть одну, окромя Библии, счел?

– Мудрено писано, только глаза портить. Да и стоят они изрядно…

Говорил Устин верно. Были в Новгороде лавки, где продавали чернила, бумагу, пергамент. Стоило все дорого, поэтому большинство жителей царапало писалом на бересте.

Книги продавались в этих же лавках, и понятно, что рукописи стоили каждая, как корова, а то и две. Боярство да священники больше жития святых читали, если желание было.

Алексей захаживал иногда. Раз видел описание жизни и подвигов Александра-македонянина, но не купил. И не денег жалко стало – языком трудным писано. Кто видел старинное письмо, тот поймет. Гласные почти отсутствуют, знаков препинания, как и промежутков между словами, нет. Пока страницу прочитаешь да осмыслишь, полчаса уйдет.

Но на сотников слова о книгах произвели должное впечатление. Алексея уважали и до боя у Чудского озера, а сейчас только головами качали – умен!

Онуфрий подвел итог:

– Не иначе – быть тебе воеводой, а нам под тобой ходить.

– На все воля Божья и княжеская, – пожал плечами Алексей. – Но что-то мы загрустили, братия… Воздадим должное пиву и кушаньям.

Они принялись за пиво и еду. Отсутствием аппетита никто из четверых не страдал, косточки куриные так и хрустели на зубах.

Посидели славно, до темноты, а там пора и в воинскую избу идти, служба – она не ждет. Караулы вовремя менять надо, следить – все ли дружинники вовремя пришли, да в потребном ли виде. Увидит воевода непотребство – взыщет строго.

Утром, после завтрака, князь через посыльного Алексея к себе в терем вызвал.

Войдя, Алексей поклонился слегка.

Князь в хорошем настроении был, улыбался, по комнате расхаживал.

– Садись, сотник, в ногах правды нет.

Алексей устроился на лавке.

– Сам придумал сей ловкий маневр с засадой или подсмотрел где? – Князь остановился напротив Алексея и смотрел глаза в глаза, не отрываясь.

– Конечно, подглядел – у моголов, у них это излюбленная тактика. А еще знал, что у ливонцев центр сильный, как железный кулак, а крылья войска слабые. Вот и сложилось.

– Хм, сложилось! Это у тебя сложилось! А почему мне в голову сразу не пришло, воеводе моему? Не дурнее тебя ведь…

– Если правду скажу, как я ее вижу, не обидишься?

– Говори!

– Мы возраста почти одного, только серьезных боев я провел больше и опыт приобрел. Но это – дело наживное. Когда у тебя, княже, будет за спиной столько же, да при хорошем воеводе, который вовремя подсказать важный ход сможет, ты тоже все поле боя как на ладони видеть будешь. А зная силы противника и его излюбленные приемы, сможешь предсказать и ход боя, и его исход.

Князь был удивлен и обескуражен. В принципе ничего нового он не услышал, но допрежь ему таких слов никто не говорил. Звание княжеское довлело, за головы свои боялись, а вдруг князь огневается, да в немилость впадешь?

Князь стал расхаживать по комнате, явно нервничая. Но это и понятно: услышать в его возрасте правду о себе не всякому понравится.

– Ты говорил, сотник, меня ждут великие свершения?

– А я и сейчас от своих слов не отказываюсь. Только самая дальняя дорога начинается с первого маленького шага. А ты уже не один такой шаг сделал. Шведов на Неве-Ижоре побил – вот где твой первый шаг. Дружина и Господин великий Новгород в тебя поверили, в удачу твою, что от Бога. А теперь вот ливонцы. Сам понимаешь, эти уже посерьезнее будут. А ведь ты сам стратегию правильную выбрал. Не дал им соединиться, порознь разбил. Случись им войска объединить – и победа ушла бы из твоих рук. А ноне ты на коне, при славе. И без моих подсказок, заметь! Кто я был при Ижоре или в Копорье? Простой дружинник, потом десятник. Ты сам до всего дошел, уразумел. Полагаю, отцовское учение на благодатную почву легло – как зерно в теплую землю. Прости, князь, как есть, так и обсказал.

Князь подошел, порывисто обнял.

– Хвалю! Не всякому позволю так с собой говорить, но слова твои правдивы и разумны, речь не младого воина, а мужа зрелого. В бояре бы тебя служивые, думаю – пользы много принес бы для Отечества.

– Эх, князь! Рылом я не вышел, нет во мне благородных кровей…

– Знаю о том, но подозреваю – кривишь ты душой. Не все мне сказал.

Алексей прижал ладонь правой руки к сердцу, мол, все – чистая правда, от сердца сказал.

– Ступай. Хорошие слова от тебя услышал. Старшина новгородская лести и похвал целый ушат на меня сулила, только веры им нет. А твои слова ценю.

Алексей попятился к двери. Повернуться спиной к князю – обиду нанести, незнание этикета и нарушение традиций показать.

– Ты вот что, Алексей… Как в город выходить будешь, под рубаху али кафтан кольчугу поддевай.

– Завидует моему возвышению кто?

– Нет, не с той стороны угроза. Баяли мне, что ты комтура ливонского фон Рихтера в бою сразил.

– Было такое. А по осени ранил его и меч забрал. Вот этот. – Алексей взялся за рукоять меча.

– Хвалю, потеря для ливонцев большая. Только у каждого рыцаря свита из военных слуг есть. Не простят тебе его смерти, исподтишка попробуют убить. Мне бы не хотелось потерять такого сотника.

– За предупреждение благодарю, князь.

– Ступай, меня дела ждут, со старшиной новгородской встреча. Век бы их не видел, да условия мира с ливонцами обсуждать надо, главное – отторгнутые новгородские земли вернуть.

– Удачи, княже.

Алексей вышел в коридор и вытер ладонью вспотевший лоб. Вот сколько раз себе зарок давал – не говорить лишнего князю. Нет, опять его нарушил. Но все же князя он приободрил как мог, внушил ему уверенность в своих силах. Князь цену боярам новгородским, что изгоняли его с княжения, знает, а в тяжелый час упросили вернуться. И хвалам их он не верит. А вот к слову опытного воина прислушивается, для него, как понял Алексей, его слова имеют вес.

Потянулись дни знакомой службы. В дружину стали подбирать новиков, их определяли в десятки. Парни молодые, здоровые, но воинского умения – никакого, и потому приходилось обучать с азов – как держать меч, как прикрываться щитом, как метать пращу. Из трофеев, взятых при Неве или Чудском озере, вооружить добротным оружием, шлемами и даже кольчугами удалось быстро. Подгоняли, конечно, но это лучше, чем ковать новое. Опытные воины из десятков проводили учебные бои на деревянных мечах. К вечеру все уставали и едва добирались до постелей. В город, даже по выходным, почти не выходили. Кто отсыпался, другие же просто в кости играли – все отдых.