Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

— Это ваш кучер, миссис Блэкберн? — спросил маркиз, рассматривая Кита с явным и дружелюбным интересом. — Судя по его виду, он в состоянии справиться с любой трудностью. Я выскажу свое одобрение каретной компании.

— Нет, сэр, — возразила Кейт, чувствуя, что краснеет. — Он… как бы это сказать…

— Я в долгу перед ее отцом, сэр, и миссис Блэкберн любезно разрешила мне заботиться о ее безопасности во время поездки, — спокойно сказал Кит. Плащ его распахнулся, и стал виден темно-зеленый мундир.

— Так вы военный, — констатировал маркиз. — Этим все объясняется. Я слышал множество рассказов о том, как верны горцы своим командирам. Это традиция кланов, полагаю?

Макнилл не стал исправлять ошибку маркиза. С какой стати? Он ведь скоро уедет. Какое ему дело, что думает о нем маркиз?

— Вы правы, сэр.

— Очень хорошо… э-э-э…

— Макнилл, сэр. Кит Макнилл.

— Мистер Макнилл, — сказал улыбаясь маркиз, — благодарю вас, что вы благополучно доставили сюда миссис Блэкберн. Я вам крайне признателен.

Серо-зеленые глаза Макнилла оглядели Кейт с нарочитой небрежностью.

— Рад был услужить.

Кейт вздернула подбородок. Как он смеет так демонстрировать свое безразличие?! Или он боится, что ночь, которую они провели вместе, превратила ее в романтическую дуреху? Что она бросит все, на что надеялась и к чему стремилась, при одной мысли о его прикосновении? О его губах? О словах, которые он ей шептал? Что она устроит сцену, настаивая, чтобы он предложил ей руку?

Ну и напрасно! Она не глупенькая барышня, только что вышедшая из классной комнаты, с головой, набитой слащавой сентиментальностью.

— Вы ведь поживете у нас, пока ваша лошадь не поправится, не так ли? — спросил маркиз совершенно искренне, хотя это качество Макнилл вряд ли был в состоянии определить, будучи незнакомым с ним по своей натуре. — Конечно, поживете. Я сию минуту велю приготовить для вас комнату… Нет-нет! И не думайте протестовать. Я настаиваю. Это меньшее, что я могу для вас сделать. — И прежде чем Кит успел ответить, маркиз поднял руку. — Слушайте, Джон! Отведите лошадь мистера Макнилла на конюшню. Джон просто волшебник в том, что касается лошадей, верно, Джон? Конечно, волшебник.

— Прошу вас, сэр, в том нет никакой необходимости, — сказал Кит. По крайней мере у него хватило вежливости казаться смущенным.

— Разумеется, есть, — возразил маркиз. — Не могу же я позволить, чтобы защитник миссис Блэкберн спал как простолюдин. — И он тайком оглядел обтрепанный плед Макнилла. — Пегги! — Вперед быстро выступила невысокая, серьезного вида женщина. — Отведите мистера Макнилла наверх, в башенную комнату, проследите, чтобы о нем позаботились, и хорошенько вычистите его мундир, поняли? — Он бросил выразительный взгляд на одеяние Макнилла. — Мы ужинаем через три часа.

Коротко поблагодарив его и слегка поклонившись в сторону Кейт, Макнилл отправился наверх следом за Пегги, и, прости Господи, Кейт не могла не почувствовать глубокого облегчения.

Маркиз протянул ей руку:

— Нам нужно о многом поговорить, дорогая миссис Блэкберн.

Маркиз оказал Кейт такой дружеский прием, что ее дурное настроение быстро улучшилось, а приветливое выражение его лица развеяло томительное смущение, вызванное язвительными словами Макнилла. Ее взгляд невольно устремился на верх лестницы, где исчез этот человек.

Он не затруднился переложить заботу о ней на другого. Почему бы и нет? У него есть более важные дела — убивать людей. Она должна радоваться, что он так предусмотрителен. Кит не сделал ни малейшего намека, что их отношения — это нечто иное, чем просто вежливое сотрудничество. Она должна помнить, что он действует в ее интересах, и ценить это, а не чувствовать себя обиженной, несчастной и…

Кейт заставила себя весело улыбнуться и приготовилась переключить все свое внимание на маркиза.

— Полагаю, вам хотелось бы увидеть ваши комнаты, — сказал тот. — Но я был бы вам крайне признателен, если бы сначала вы позволили мне навязать вам свое общество на несколько минут.

— Конечно, — сказала Кейт. Он ждал, пока лакей примет у нее плащ и шляпку, а она торопливо сняла перчатки, чтобы никто не заметил, какие они грязные.

— Прошу вас. — И он предложил ей руку.

Умение точно понять по силе, с которой он сжал ее руку, что ей предлагаются дружеские отношения, лишенные какой-либо развязности, — это умение вернулось к ней разом, словно она сбросила последние три года с такой же легкостью, с какой сбросила грязные перчатки. Все было так знакомо: тихий рокот вежливого разговора, шорох ее подола по толстому роскошному ковру, наклон головы, выражающий интерес собеседника. Все те мелочи, которые делают жизнь изящной и терпимой.

«Да, — подумала она с твердым убеждением, — мое место здесь».

Дом производил сильное впечатление. Мрачных каменных глыб, которые она ждала увидеть, не существовало. Стены были выкрашены в белый цвет и служили фоном для редкостных картин и очаровательной коллекции офортов. Кейт ожидала увидеть целую выставку оружия, но в замке Парнелл не осталось ничего от геральдического прошлого его владельцев. Светлые и просторные комнаты были обставлены удобной мебелью, по краям оштукатуренных потолков красовались лепные украшения.

Джеймс рассказал ей, что три из четырех флигелей замка все еще используются его семейством, в то время как четвертый, который был заброшен предыдущими поколениями, ныне занимает отряд стражников, хотя присутствие в замке военных было делом исключительным.

Маркиз пояснил, что его предшественники держались как можно дальше от политической лихорадки, которой заразилось большинство семей в Северном нагорье. За это благоразумие они были вознаграждены тем, что им позволили сохранить дом их предков, в то время как многим их соседям после восстания горных шотландских кланов против английской короны, а случилось это в 1745 году, пришлось расстаться — если не с землями, то с титулами.

— Вам здесь нравится? — неожиданно спросил маркиз.

— О да, — ответила она. — Здесь просто замечательно.

— Я очень рад, что вы одобряете.

Кейт с любопытством взглянула на него.

— С соседями нам тоже повезло, — сказал он.

Она подняла брови:

— Признаюсь, я удивлена, что Клит может предложить образованное общество.

— Я говорю не о Клите. — Его добродушное лицо стало суровым. — Я имею в виду окрестные поместья. На расстоянии десяти миль таких два. Вы, полагаю, и представить себе не могли, что у нас так оживленно? А дальше в глубь страны, на расстоянии одного дня пути, живут еще восемь достойных семейств. Так что, как видите, мы никогда не испытываем недостатка в обществе.

Кейт недоуменно смотрела на него.