Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

Ей не хотелось быть одной, она протянула руку:

— Кит, ну пожалуйста!

— Кейт, я пытаюсь…

— Ну пожалуйста!

Издав неотчетливый звук, он расстегнул штаны и подмял Кейт под себя. Голова его опустилась на впадину ее шеи. И вот оно! Он ринулся в нее, стараясь сдерживаться, стараясь не причинить ей боль, но она открылась ему навстречу, И он вошел и наполнил ее.

Кейт закричала, ион, выругавшись, остановился.

— Клянусь, я не мог…

— Нет! — задыхаясь, сказала она. — Нет. Просто это так… Ты такой… такой…

— Я не могу… — сказал он в отчаянии, неверно поняв ее. — Так я устроен, я не могу стать меньше.

— А я и не хочу этого, — прошептала Кейт, и в ответ на его испуганный взгляд она одновременно рассмеялась и всхлипнула, и по телу ее пробежала волна вожделения.

Кит во всех отношениях был крупным мужчиной. Ей это понравилось. Она приготовилась встретить еще один удар. И еще один. И еще. Теперь он осмелел, но по-прежнему сознавал, с кем он.

Он сознавал, что это тело — тело Кейт, эти губы — губы Кейт. Он ощущал каждый ее палец, слышал каждый вздрагивающий вздох. Он перекатился на спину, и теперь она сидела на нем верхом. Она широко раскрыла глаза, ощутив его еще глубже в себе.

— Так будет лучше, — с трудом проговорил он. — Я очень уж тяжелый и… о!

Она выгнула спину, и ее волосы упали ему на бедра. Он чуть не задохнулся от наслаждения. Кит обхватил ее бледные груди, мял их, а она поднималась и опускалась, и жажда ее все нарастала.

— Пользуйся мной, Кейт, — прошептал он жарким, неистовым голосом. — Пользуйся мной, я хочу дать тебе наслаждение. Я хочу служить тебе, чтобы ты прочувствовала все вместе со мной.

Она всхлипнула, он погладил ее, и Кейт задвигалась быстрее, задохнулась, и… Мир содрогнулся, закрутился спиралью и взорвался. Кейт задыхалась от наслаждения, она кричала, достигнув пика страсти.

Она долго пребывала в расслабленном состоянии, обмякнув на груди Кита, блестевшей от пота.

Но когда стихли последние содрогания, она услышала глухие удары его сердца, ритм, так отличающийся от нежной ласки его руки, что она снова стала на колени. Расправив руки, она легко впилась ногтями в его кожу, потом заглянула ему в горящие глаза.

— Я не просила, — с вызовом сказала она.

Он рассмеялся, перекатил ее под себя и снова вошел в нее.

— Пока что нет, — согласился он.

— Миссис Блэкберн! — позвала ее Мег из-за двери.

— Что такое, Мег? — Кейт проснулась и поняла, что она одна.

— На дворе стоит карета из замка, за вами приехали.

Кейт оглядела комнату. Кит исчез. Платья ее тоже исчезли. Только беспорядок на полу остался. Сундук так и лежал на боку.

Мег постучала в дверь:

— Так что мне сказать кучеру?

Кейт села в постели. Нужно сообщить Мег, что она непременно уедет, нужно только встать и упаковать то, что еще можно спасти из вещей Грейс. Но Кейт сидела, кутаясь в тонкое одеяло, и с горечью сознавала, что не испытывает ни малейшего удовольствия от того, что маркиз прислал за ней карету.

Она просто дура.

— Эта ночь — моя, — прошептал как-то раз Кит. Оба понимали, что будущего за пределами этой комнаты у них нет. Он ушел до того, как она проснулась, и ей следовало радоваться этому.

В жаркой темноте ночи еще можно было притворяться, но утро принесло знакомое отчаяние: ей нужно то, что было у нее когда-то, — уверенность и безопасность. Она хочет дышать свободно, смеяться беспечно и не чувствовать, закрывая глаза, что грядущий день нависает над ней как враг. Она хочет жить так, как жила до гибели отца.

Даже если бы он попросил ее остаться с ним, чего он не сделал, и даже если бы она поддалась искушению сказать «да», чего она не сделала бы, какие у них перспективы — у нищего солдата и обедневшей вдовы? Через год-другой она окажется снова на том же месте, где находится сейчас, тоскуя о прошлом и пугаясь будущего.

Она, разумеется, трусиха, но трусиха разумная.

— Мэм? — снова позвала ее Мег. — Вы уже пришли в себя?

Как она может прийти в себя, если больше не понимает, кто она такая? Кейт резко откинула одеяло. Хватит, ничего ведь не изменилось. Она выбросит из головы прошедшую ночь, спрячет ее, как нежные девичьи мечты. И забудет о ней.

Если бы только тело тоже было таким сговорчивым!

— Я слышала, что кто-то забрался к вам в комнату и поломал все ваши вещи, но клянусь, что я тут ни при чем, — жалобно сказала Мег, встревоженная продолжительным молчанием Кейт. — Мэм!

— Да! Я сейчас спущусь вниз. — И Кейт со злостью ущипнула себя за щеки и закусила губы. Маркиз прислал карету. Это благоприятное начало, которым она должна воспользоваться. Но что же ей надеть? Она заметила что-то белое, застрявшее между кроватью и стеной. Ее сорочка. Она выхватила белый предмет, но это оказалась рубашка Кита.

Кейт с болью зажмурилась. Руки ее сжали тонкую ткань, ощущая его воображаемую теплоту, мужской запах, слабый, но возбуждающий.

— Ну пожалуйста, мэм! Вы меня пугаете. Откройте дверь-то, — умоляла Мег. — У меня тут платья, что капитан велел мне привести в порядок, — с надеждой взывала она.

С трудом подойдя к двери, Кейт отперла ее. За дверью ждала Мег, на руке у нее висели платья Кейт. На другой руке качалась маленькая швейная корзинка, крышка в виде подушечки была утыкана булавками и иголками с продетыми в них шелковыми нитками.

Мег увидела, что творится в комнате, и разинула рот.

— Ай! Глядите, что они сделали с вашими вещичками!

— Это не мое. Вещи принадлежали моей кузине Грейс и ее мужу, — без всякой интонации ответила Кейт. — Она прислала их мне перед смертью. Я собиралась вернуть их маркизу.

— Знать, кто-то искал денег, а когда не нашел, выместил все на вещах. Мерзавцы, — сказала Мег, кладя платья на кровать.

Потом она поставила сундук как нужно и собрала разорванное белье.

— Немного стежков — и все будет в порядке. — Она не стала дожидаться похвалы Кейт, а опустилась на колени перед сундуком и несколькими ловкими движениями уложила туда белье.

Кейт ходила среди разбросанных вещей, с вялым видом собирая книги и укладывая их на дно сундука. Сколько всего погибло! Сколько всего потеряно!

— Ну-ну, мэм, не горюйте уж так, — сказала Мег, вставая. — Вот гляньте, как у меня получилось, и вам станет повеселее. — Она встряхнула синее платье и подала его Кейт, чтобы та все осмотрела. — Вот тут у подола было разорвано, так я пришила ленты, так что теперь ничего и не видно, верно? А вот из этого фиолетового я вырезала полоску, которая была вся в пятнах, и сшила по разрезам. Вы такая тоненькая, мэм, что никто ничего не заметит.