Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - Дуглас Рид

Он прибыл в Париж в полной уверенности, что конец гитлеровского режима уже приближается и что потихоньку подходит время, когда он должен вернуться в Германию, чтобы построить там Четвертый рейх. Жил он в это время очень скромно, да и арсенал средств, необходимых для возобновления войны одиночки, был весьма ограничен. Однако, как и прежде, преисполнившись решимостью, он принялся за работу. Он писал, проводил переговоры, брал интервью и сам давал их, пытался уговорить других эмигрантов, в которых он видел хоть капельку веры, организовать Немецкий национальный совет – нечто вроде теневого правительства, которое придет к власти в решающий момент. Он даже находил время для личной жизни, от которой он, собственно, никогда не отказывался. Как я говорил, это был человек необычайной энергии и неизбывного энтузиазма.

Вот в таких обстоятельствах мы и встретились с ним. Он прошел безумную Одиссею – вполне соответствующую нашей ярмарке безумия[58].

Весной 1939 года, находясь в своем убежище в Швейцарии, Отто Штрассер почувствовал приближение войны, о которой он говорил уже много лет. Он говорил, что эта война станет неизбежным результатом политики Гитлера, который откажется от каких-либо мер в сфере социальной, полностью погрузившись в сферу милитаристскую. Снова в его жизни настал момент, когда он чувствовал, что орудия вот-вот заговорят снова. Когда началась Первая мировая война, он был молод, он хотел быть первым на поле брани. Но постепенно война спутала все его стройные планы, он понял, что окончательно запутался и что выхода нет. К началу же Второй мировой он уже был просто изгнанником, человеком, объявленным вне закона, за голову которого была назначена определенная награда. Но он также чувствовал, что эта война даст ему возможность вернуться домой и, пусть и с запозданием, исполнить свои задумки в отношении Германии.

Поэтому весной 1939 года он решил провести аудит своей тайной организации на территории Германии. Находясь в Копенгагене, он составил и направил соответствующие инструкции своим затаившимся сторонникам, в которых говорил, что и как они должны будут делать, когда начнется война. Приказ заключался в простых словах: «Приготовиться к бою!» Вот только капитан стоял далеко на берегу, а у экипажа не было билетов…

На страницах этой книги я лишь могу намекнуть, кто из людей, остающихся в Германии, предан Отто Штрассеру, работает с ним. Мне известны их имена, я видел письма, которые они присылают ему, и я могу сказать, что настанет день (притом, что противники Германии будут достаточно грамотно вести войну), когда Гитлер и его приспешники получат весьма чувствительный пинок.

А сейчас, полагаю, настал момент, когда мне нужно показать, как работал «Черный фронт», когда угроза войны стала более чем реальной.

В Великобритании общественное мнение было введено в заблуждение вплоть до самого последнего момента. Вполне вероятно, что многие интуитивно чувствовали, что война стоит на пороге, но они не могли понять, почему так происходит, либо же не знали, что война рано или поздно, но все равно нагрянет. А происходило это все потому, что общество было сбито с толку, дезинформировано теми, в чьи обязанности входило это самое общество информировать и вести по правильному пути – я говорю о правительстве и средствах массовой информации. До самого последнего момента одна из газет с идиотским постоянством талдычила: «Войны, в которой Британия будет вынуждена принять участие, не будет – ни в этом году, ни в следующем, ни потом. Никогда». Сегодня же лучше, по-моему, говорить, что не будет такого мирного договора, в котором будет участвовать Британия – ни в этом году, ни в следующем. Но вот об этом данная газета молчит. И еще две другие известные газеты присоединяли свои голоса к этому хору слабоумных до тех пор, пока война не постучалась в их дверь. Бал правила политика самообмана, стремление выдать желаемое за действительное.

Конечно, все это было лживо, непатриотично и крайне вредно. Люди, в обязанности которых входило кропотливое изучение политических реалий, знали или должны были знать, причем еще задолго до описываемых событий, то, как развернется история. Для того чтобы подтвердить это, я позволю себе привести обширные извлечения из приказа по «Черному фронту», который Штрассер выпустил, находясь в изгнании. Этот приказ касается организаций, находящихся на территории Германии. До войны оставалось еще ой как много времени…

Война началась (по крайней мере, для англичан) 3 сентября 1939 года. И вот с этого самого дня и по сию минуту британцы, не знающие того, что происходит сейчас, как, впрочем, не знали они этого и раньше, ибо их дезинформировали, в недоумении пожимают плечами и говорят, что они совершенно не могут понять, к чему эта война. В начале мая 1939 года, еще за четыре месяца до начала войны, Отто Штрассер выпустил следующее обращение к своим соратникам:

«Начиная с 15 марта 1939 года [с момента вторжения в Прагу], весь ход развития событий ясно показывает, что наш давний прогноз – «Гитлер – это война» – сбывается с угрожающей быстротой. Ряд важных моментов, в частности, вопрос о поставках продовольствия, позволяет говорить, что война вряд ли начнется раньше конца лета. Возможно, она разразится чуть раньше или чуть позже, но это уже совершенно не связано с основным течением событий.

Похоже – насколько в данных обстоятельствах можно предвидеть течение этой войны, – что она будет носить оборонительный характер на Западном фронте и наступательный – на Восточном. Иначе говоря, против Франции и Англии боевые действия будут вестись только на море и в воздухе, а вот против Польши будут вестись наземные операции. Вопреки надеждам поляков, уже сегодня можно с уверенностью предположить, что действия Германии на востоке будут стремительны и успешны, а польские войска, после тяжелых боев и многочисленных потерь с обеих сторон, в течение 6 – 8 недель будут оттеснены за линию, которая во время Первой мировой войны на протяжении многих месяцев была линией Восточного фронта. Возможно, это удовлетворит военные и политические амбиции сегодняшнего Берлина. С другой стороны, война в воздухе может привести – для Германии – к весьма тяжелым последствиям, что повлечет за собой значительное снижение мощи и эффективности германских ВВС в целом, в то время как западные державы, используя в том числе и помощь со стороны Америки, смогут в кратчайшие сроки оправиться от понесенных потерь. Так что с окончанием польской кампании состояние немецких ВВС изменится, причем явно не в пользу Германии, и этот фактор окажет весьма серьезное влияние на грядущие события».

Последние два предложения демонстрируют одну из немногих ошибок Штрассера, которые содержались в данном документе. Он допускал – а в это, как говорят, не верил Риббентроп – что Британия и Франция незамедлительно придут на помощь Польше, из чего он делал следующий вывод: эти страны могут помочь Польше только одним путем – напасть на Германию с воздуха. Это, полагал он, нанесет серьезный удар по германским ВВС, а потому последующее развитие войны будет проходить под знаком ослабления позиций Германии в воздухе. В действительности же и Англия, и Франция, объявив войну Германии и выступив на стороне Польши, не нанесли ни одного удара с воздуха, так что по завершении польской кампании, из которой ВВС Третьего рейха вышли в целости и сохранности, Германия оказалась в куда как лучшем положении, чем предполагал ранее Отто Штрассер.