Злой король - Холли Блэк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все же при свете утра мне совершенно ясно, что их послал не Мадок, хотя он любит ловушки такого рода. Он никогда бы не подослал убийц, которые проявляют нерешительность и уезжают, хотя перевес остается на их стороне.
Гнарбон уходит, я жадно допиваю кофе и тащусь в ванную.
Вода ароматная, молочного цвета, и только погрузившись в нее с головой, я позволяю себе заплакать. Только теперь признаюсь, что чуть не погибла, страшно перепугалась и мне не хватает того, кому я могла бы все это рассказать. Задерживаю дыхание до тех пор, пока в легких не остается воздуха.
После ванны заворачиваюсь в старый халат и возвращаюсь в постель. Пробую решить, стоит ли отправлять слугу во дворец за другим платьем или взять что-нибудь у Тарин. Тут в комнату входит Ориана с каким-то серебристым нарядом в руках.
– Слуги мне сказали, что ты приехала без багажа, – говорит она. – Я решила, что ты забыла про свадьбу сестры и про то, что тебе нужно новое платье. Или вообще какое-то платье.
– По крайней мере, один гость должен быть голым, – отвечаю я. – Тебе известно, что это правда. Не видела ни одного праздника фейри, на котором все были одеты.
– Что ж, раз таково твое желание, – говорит она и разворачивается, собираясь уходить. – Тогда, полагаю, ты обойдешься симпатичным ожерельем.
– Подожди, – окликаю я. – Ты права. У меня нет платья, и оно мне необходимо. Пожалуйста, не уходи.
Когда Ориана поворачивается, я вижу на ее лице легкий намек на улыбку.
– Как не похоже на тебя говорить то, что ты на самом деле думаешь, причем говорить без всякой неприязни.
Интересно, каково ей жить в доме Мадока, играть роль его послушной жены и принимать участие во всех его неудавшихся планах. Ориана гораздо более проницательная, чем я могла подумать.
И она принесла мне платье.
Мне это кажется простой любезностью, пока она не расправляет его на кровати.
Платье серебряное и немного напоминает кольчугу. Красивое, рукава расширяются книзу и с разрезами, чтобы была видна кожа, но с таким декольте, что наряд будет смотреться на мне иначе, нежели на Ориане.
– Оно несколько, гм, откровенное для свадьбы, тебе не кажется? – Под такое платье нельзя надеть лифчик.
Она с секунду смотрит на меня озадаченным неподвижным взглядом, как у насекомого.
– Полагаю, надо примерить, – говорю я, вспоминаю свою шутку про голую гостью, которую отпустила всего лишь минуту назад.
Она – фейри, поэтому даже не собирается уходить. Я отворачиваюсь, надеясь, что этого будет достаточно и она не заметит повязки на ноге, пока я раздеваюсь. Потом надеваю через голову платье, и серебро скользит по моим бедрам. Оно великолепно, так и сверкает, но, как я и подозревала, сильно открывает грудь. Даже очень сильно.
Ориана удовлетворенно кивает.
– Я пришлю кого-нибудь заняться твоей прической.
Немного времени спустя гибкая девушка-пикси заплетает мне волосы в бараньи рога и обматывает кончики серебристыми лентами. Потом покрывает мне губы и веки серебряной краской.
Нарядившись, спускаюсь по лестнице, чтобы присоединиться ко всей семье в гостиной Орианы, словно последних нескольких месяцев и не бывало.
Ориана одета в бледно-фиолетовое платье с воротником из свежих лепестков, поднимающимся до напудренного подбородка. Виви и Хизер в одежде смертных: Виви в развевающемся платьице, покрытом изображениями глаз, Хизер в коротком розовом платье с серебристыми блестками. Волосы у Хизер схвачены на затылке сверкающими розовыми заколками. Мадок в тунике насыщенного сливового цвета, Оук в таком же, только детского размера, наряде.
– Привет, – говорит Хизер. – Мы обе в серебре.
Тарин еще нет. Рассаживаемся в гостиной, пьем чай и едим жареные хлебцы.
– Ты действительно думаешь, что она собирается пройти через все это? – спрашивает Виви.
Хизер возмущенно смотрит на подружку и шлепает ее по ноге.
Мадок вздыхает.
– Говорят, что мы учимся больше на ошибках, – говорит он, пристально глядя на меня.
Потом, наконец, спускается Тарин. Ее выкупали в сиреневой росе и одели в платье из невероятно тонких слоев газа, наложенных один на другой, поместив между ними листья растений и цветы; создается впечатление, что эта прекрасная плывущая фигура является одновременно и живым букетом.
Волосы ее уложены в корону, унизанную зелеными цветами.
Она прекрасна, до боли человечна и в этом белом наряде больше похожа на жертву, чем на невесту. Тарин всем улыбается, застенчиво и ослепительно. Моя сестра счастлива.
Мы все встаем и говорим ей, какая она красивая. Мадок берет ее руки, целует, смотрит с гордостью, как любой отец. Хотя считает, что она совершает ошибку.
Садимся в карету; с нами маленький хоб, двойник Оука, с которым он сразу меняется верхней одеждой, а потом озабоченно сидит в углу.
На пути к поместью Локка Тарин наклоняется ко мне и берет за руку.
– Когда выйду замуж, все будет по-другому.
– Кое-что изменится, – говорю я, не вполне понимая, о чем она.
– Папа обещал держать его в узде, – шепчет она.
Вспоминаю, как Тарин просила меня освободить Локка от должности Магистра Увеселений. Обуздание порочных наклонностей Локка займет Мадока, что для меня вовсе неплохо.
– Ты счастлива за меня? – спрашивает сестра. – Правда?
Тарин мне ближе всех на свете. Она знает перепады и подводные течения моих чувств, мои заботы – большие и маленькие – на протяжении почти всей моей жизни. Глупо было бы, если бы между нами что-нибудь встало.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – отвечаю я. – Сегодня и всегда.
Она нервно улыбается и сжимает мои пальцы.
Я все еще держу ее за руку, когда в поле зрения появляется лабиринт зеленых насаждений. Вижу трех девушек-пикси в прозрачных одеждах, летящих над листвой и пересмеивающихся, а внизу под ними в поместье движется народ. Магистр Увеселений, Локк организовал собственную свадьбу с размахом, соответствующим его должности.
Первая ловушка не срабатывает. Хоб, играющий роль подсадной утки, выходит из кареты со всей семьей, а я с Оуком ныряю на пол. Сначала, когда мы хоронимся в пространстве меж мягких сидений, он ухмыляется, но секунду спустя улыбка исчезает, сменяясь озабоченностью.
Беру его за руку и стискиваю:
– Готов лезть через окно?
Он снова оживляется:
– Из кареты?
– Да, – киваю я и жду, когда карета объедет здание. Потом слышу стук. Выглядываю. Вижу Бомбу. Она подмигивает, протягивает мне руки из здания, я поднимаю Оука и передаю ей через окно кареты копытцами вперед.