Вокруг света за 100 дней и 100 рублей - Дмитрий Иуанов

Бесцельно побродив между зданиями, как потерявшиеся муравьи блуждают между толстыми ножками стульев, для ночевки мы решили выбрать старый проверенный способ — забраться на крышу небоскреба и в спокойствии упасть в уголке. Вокруг, куда ни глянь, стояли неприступные небоскребы, хладнокровные, как охранники тюрем, и какой-то из них надо было выбирать для сна. Взгляд пал на только что отстроенный квартал, находящийся под надежным присмотром сигнализации и видеонаблюдения. Нам пришлось перелезть через прутья прямо под взглядами мигающей камеры, занырнуть в арку, а потом вместе с рюкзаками плюхнуться на асфальт. Потирая синяки, мы юркнули в первый попавшийся подъезд и поднялись наверх. Здание было отстроено буквально вчера, и мы оценили скорострельность рабочих как удовлетворительную, отмечая следы строительного мусора. Крыша представляла очередной шедевр китайского градостроительного искусства, на который нам было наплевать — просто хотелось упасть хоть куда-то. Мы расставили палатку в углублении, кинули пенки и рухнули, так и не успев накрыться спальниками.

Стараясь вслушиваться в тишину, чтобы нежданные ночные гости не застали врасплох, я просыпался несколько раз. Часто чем-то начинало пахнуть, и я представлял себе, что это носки приставучих китайцев, с которыми, подобно Джеки Чану, предстояло вступить в сражение — то ли во сне, то ли наяву. Но нас так никто и не решился атаковать, поэтому провалялись мы в палатке до полудня. А потом подошли к краю крыши и поняли — вот источник вони! Недалеко от здания располагался завод с большой трубой посередине. Она была толще нашего дряхлого небоскребчика раза в три и пыхтела стабильным потоком пара, как старый десятиглавый дракон. Мы переместились на другую сторону крыши, где нашли запасы сушеной рыбы и пива — видимо, рабочим было чем заняться после тяжелых трудовых дней.

Все окружавшие здания были настолько же современны, насколько стары магазины внутри их. Спустившись, мы и зашли в один из них.

— How much does it cost? — спросил я продавца, протянув ему пачку китайской лапши с полки. Взамен он тщательно оглядел ее, потом меня, отпрянул головой и издал какие-то звуки. Казалось, я слышал, как звучат все существующие гласные буквы, но в Китае понял, как сильно ошибался. Их количество стремилось к сотне, и продавец передо мной владел доброй половиной.

— Друг, сколько стоит товар? — переспросил я его, после чего продавец показал свои пустые ладони и развел их в две стороны. — Доллар? Юань? Прайз? Кост? — Решив не сдаваться, я старательно пытался выведать простую информацию, но продавец никак не хотел понимать, о чем я его спрашиваю. Даже перед известным жестом руками, будто солишь вверх, он был бессилен. В отместку за ничегонепонимание я взял пачку макарон и вышел из магазина, а китаец так и остался стоять у стойки и выпячивать на меня глаза.

— Наташа, они реально ничего не секут! У этих созданий в голове зашита совсем другая базовая программа. Другие жесты, эмоции, логика, другое — все!

— Это все хорошо, но лапша у нас в кармане, а это значит, у нас есть обед!

Описывая жизнь китайцев, нельзя не упомянуть их безграничную любовь к термосам. Красные, длинные, толстые, пупырчатые, миниатюрные — они обязательно должны стоять в любом заведении: от будки продавца билетов до президентского ложа. В одной из забегаловок мы и попросили развести лапшу из такого агрегата. А в дальнейшем сами обзавелись похожим термосом и «стреляли» чай по три раза за день.

До центра Циндао путь занял два ленивых часа, но здесь мы наконец поняли, где сходятся европейская ухоженность и китайская прогрессивность. Пожалуй, при идеальном развитии событий так и должен был когда-то выглядеть Сочи. Олимпиада, проходившая здесь в 2008 году, добавила городу обустроенных набережных, парусников, олимпийских колец, высотных зданий и туристов. Море, расслабленная жизнь и довольные лица вряд ли могут оттолкнуть какого-нибудь человека, даже такого искушенного, как мы. До вечера мы притворились романтичной парой, совершающей очередной круиз, запрятав свои неромантичные рюкзаки под ближайшим кустом. Как только настал вечер, нам снова надо было думать, куда класть наши тела этой ночью. Если существует рейтинг лучших в мире поисковиков жилья, то Наташа явно будет в его топе. Проведя десять минут в телефоне, она закричала: «Я нашла четырехзвездочный отель на букинге со скидкой девяносто процентов! По секрету скажу: после Китая я поеду во Вьетнам. На месяц у меня сто пятьдесят долларов. Но, так и быть, десять из них потрачу сегодня. Ты меня угощал раньше — сегодня жильем угощаю я!»

Мы немедля забронировали отель и ринулись в него. Не стоит упоминать, как долго негодовал хозяин, который вместо цены в 90 % по ошибке назначил скидку в 90 %, тем самым уменьшив стоимость в десять раз. Но правила бронирования были на нашей стороне, и мы все же оказались сидящими в апартаментах на берегу залива. Вечер был царским.

На следующий день мы позавтракали всеми хлопьями, которые можно было сыскать в отеле, и побежали нырять в Желтое море. Мы жили намного выше позволенных средств, прохаживались по закрытым территориям между шезлонгами с разлегшимися канадцами, англичанами, немцами и американцами, но есть от этого меньше не хотели. Район вокруг был вырван из Европы и впихнут в Китай, а это значило, что цены на услуги и еду были соответствующими. Я никогда в жизни не крал продукты — мне было даже постыдно взять конфетку в «Ашане» без оплаты, — и именно поэтому мы решили так делать.

Схема была простая. Наташа заходила в магазин и заговаривала зубы вытаращившему на нее глаза продавцу. В это время я проверял слепые зоны камер и высматривал полки, которые не попадались под наблюдение сотрудников и посетителей. Во время речи на английском Наташа вставляла слово «Давай», что значило: «Он не смотрит». Я быстро хватал пару консервов и дешевой лапши и запихивал в карман толстовки. Делать это было удобно — казалось, моя одежда была предназначена специально для кражи еды. После мы прощались с продавцами, заходили за угол и рассматривали добычу, а потом жевали ее всухую или разбавляя кипятком.

Так мы наедались дешевой китайской едой — она зеленой жижей расплывалась по всем уголкам живота, который мы старательно гладили по кругу, чтобы еда переваривалась быстрее.

Доступные небоскребы, желтые, как море, пляжи, широкие набережные и близкие горы — все это заставляло нас забыть об идее кругосветного путешествия и оставаться в этой китайской ривьере покуда хватит сил. А еще больше заманивало местное пиво, которое при должной сноровке могло быть получено бесплатно и официально. Конечно же, на вкус оно было удивительно паршивым, но в сравнении с остальными азиатскими аперитивами решительно выделялось. В России это была бы самая дешевая бутылка, а куда-нибудь в Германию такое пиво даже в теории попасть не могло. Но здесь эта разновидность слабого яда казалась нам ярко выраженным признаком успешности, и она хоть немного давала надежду на то, что мы еще не на дне.

Путешествие — не путь из дома в конкретное место и назад, но образ преподносить себя миру и мир себе. Оно не заканчивается билетом в обратный конец, выплаканными эмоциями или очередным рабочим понедельником, это ежесекундное ощущение. Я привык каждый день жить этим состоянием в течение последних пяти лет и давно перестал делить деятельность на «отдых» и «работу». Но, если бы такое упорядочивание было возможно, времяпрепровождение в Циндао явно относилось к категории, отличной от «работы».