Вокруг света за 100 дней и 100 рублей - Дмитрий Иуанов

Прямо в момент подхода нашего терпения к концу в будку ворвались четыре прекрасно выбритых мужчины. Они оказались начальником службы безопасности национального парка, полицейским и еще двумя личностями в костюмах, видимо, мастерами переговоров. Пока мы спорили, на чем нас собираются везти в отделение полиции, мужчины вежливо представились и пожали руки. Далее все они достали из карманов свои телефоны и стали мериться, у кого более современный. Когда такой был найден, его владелец — начальник безопасности парка — начал скачивать приложения. Все люди, в том числе и мы, трепетно ждали его и следили за каждым процентом на полосе загрузки. После этого телефон был вручен человеку в костюме, который напечатал на нем пару китайских фраз и передал коллеге. Тот в свою очередь скопировал фразу из одного приложения в другое, зачеркнул, добавил свои слова и скопировал вновь. Прочитав полученные предложения, каждый из выбритых мужчин стал спорить и ругаться с остальными, пытаясь добавить свое веское слово и все переписать. Когда наконец финальная версия была утверждена, ее перевели и выдали нам результат. На экране русскими буквами было написано: «Уважаемый туристы! Сейчас музей закрыт. Предлагаем вам выкупить отель или место тент внизу парка. На большой стена Китай вы можете подняться утро. Хорошей ночи». Как только мужчины убедились, что их слова понятны, они пожали нам руки и удалились из будки. Мы с охранником тоже вышли их провожать. Мужчины все же проследили, чтобы мы спустились вниз и начали ставить палатку, после чего уехали прочь.

— Наташа, не могу я так просто сдаться! Это единственное дело, ради которого стоило ехать в Пекин, и мы собираемся опускать руки из-за какого-то начальника безопасности?

— Дим, уже два часа ночи! Мы ничего не изменим. Давай поспим часа три, а перед рассветом решим, что делать.

Усталость атаковала, но желание озорничать было сильнее. Мы уже побросали вещи и решили подняться наверх, к двери, чтобы пожелать охраннику доброй ночи, как увидели, что его не оказалось на месте, вероятно, из-за вечерних процедур. Мигом схватив вещи, которые так и не успели запихать обратно в рюкзак, мы прошмыгнули мимо будки и втопили вверх.

Дорога прекрасно освещалась фонарями, и нам приходилось бежать вплотную к теневой части здания, чиркая стену плечами и руками, чтобы быть хотя бы на десять процентов незаметными. Мы бежали мимо зданий администрации и службы безопасности, а потом повернули налево, где дорога взяла вверх и стала проходить мимо закрытых туристических палаток. Мы ломились среди них, и наши пятки, неуклюже шлепающие по камням, эхом откликались с разных сторон. Пробежав ларьки, пятки юркнули в кусты и затаились. Мы дрожали от смеха и страха, с нами вместе дрожал свет от фонарей. Казалось, что тени от деревьев, которые как коварные злодеи раскинули свои лапы, шевелились. Сзади нас был холодный камень, а впереди — высокая гора, поросшая зеленью, но мы верили, что где-то наверху она скрывала пару великих стен. Через пять минут так никто и не пришел, и мы, слепо выбравшись из кустов, как спящий выбирается из сновидения, зашагали в сторону ворот с турникетами.

Все складывалось как нельзя лучше, но только мы поднялись по ступенькам, прямо под ухом кто-то заорал. Протяжно и громко. Внезапно и основательно. Мы сразу ломанулись в кусты. Кричавшим оказалась сигнализация, которая принялась задорно петь какую-то китайскую песню и мигать во все стороны.

Мы затаились в тени и выждали очередные пять минут, стараясь не дышать, чтобы не привлекать чьего-нибудь внимания. Опять ни одного человека замечено не было. Тогда мы обошли главный вход через выход и наугад побежали в темноту, из которой начинала расти каменная лестница вверх.

Надо отдать должное, китайцы даже в два часа ночи подсвечивают каждую ступеньку лестницы пестрыми огнями снизу. Двигать нужно было живо, ибо сзади в любую минуту могла настичь погоня. С двадцатикилограммовыми рюкзаками наперевес мы переставляли ноги все выше и выше. На пути встретились мелкие животные, еще одна орущая на весь парк сигнализация, штук десять камер и пятьсот ступеней. Глаза перестали различать подъемы — эта лестница была настоящим подъемом на Фиолент, только в пару раз выше. Мы топили и топили, и было неясно, где конец.

В одно мгновение мы выдохлись, и Наташа облокотилась на какую-то случайную постройку. Так мы и обнаружили ту самую Великую Китайскую стену, которая открылась абсолютно невзначай, выглянув из-за куста. Мы тихо закричали первую букву алфавита и, так и не успев отдохнуть, ринулись наверх. Оказавшись на первой попавшейся башне, мы готовы были рыдать, не понимая, что красивее и трагичнее — бескрайние извилистые горы, разделяющие кочевников и земледельцев, или коромысло Млечного Пути на кончиках наших ладоней. В двадцати метрах был замечен мерцающий датчик движения, видимо, расположенный на соседней башне, поэтому, недолго размышляя, мы разбили палатку в первом найденном месте. На расстоянии двух вытянутых рук очертания предметов размывались, и можно было только гадать, что скрывалось вокруг нас под ночным одеялом. Нахлынуло расстройство оттого, что долгожданный пейзаж останется нерассмотренным. Но усталость была сильнее, и нас наповал срубила темная лиса по имени ночь.

Через три часа я зашумел «молнией», высунул голову из палатки и испытал такой же шок, как и охранник шестью часами ранее. Стена лежала прямо перед нами, уходя из-под ног к самому горизонту. Лучшей смотровой для встречи рассвета было не найти. Мы как ошпаренные выскочили из палатки и ринулись «нихаоать» солнцу. Слева и справа случайным образом располагались цепочки гор, некогда непроходимая граница, а ныне — кузница денег туристического департамента Китая. Зубья стены были направлены вверх, будто показывая свою готовность расправиться с теми, кто задумает покушаться на эти священные места. Просыпающееся солнце аккуратно наступало своими лучами-ногами сначала на ряды сонных холмов, а потом вышло на саму стену. На многие километры вокруг из посетителей стены не было никого, кроме светила и нас.

Достав горелку, мы залезли на боковушку башни и стали намешивать овсяную кашку, привезенную Наташей из России в качестве сувенира. Рассвет творился, каша варилась, мы ленились. Китай просыпался на глазах, шелестя листвой деревьев и пуская стаи радостных птиц, поющих над головами. Потеплело настолько, что стало ясно — пора расставаться с теплыми одеждами. Из глубин рюкзака вылетела куртка, подаренная Андреем в Новосибирске, и мирно устроилась на башне. Здесь ей и предстояло скоротать свои деньки до тех времен, пока ветер или другой путник не заберет ее в свои объятия.

Ровно в восемь утра на стену высыпала стая китайцев. Они заполонили ее резко и повсеместно, занимая все доступные квадратные метры. Любопытство их было неподдельным — они облепили нас, высматривая, как мы отправляем кашу в рот, ложка за ложкой. Завтрак резко закончился, и мы поспешили спуститься вниз через тот же выход, что послужил нам входом. Оказавшись за воротами, мы дали друг другу смачные пятеры и обнялись. Шалость удалась! Невредимая стена осталась стоять сверху, доблестно служа пешеходной тропинкой для тысяч людей со всего света, но все еще поглядывая на нас. Мы же поглядели на нее, попрощались, отошли от выхода и упали на рюкзаки в тени.