Серафим - Оливия Вильденштейн

согрелось, а конечности начали искриться, будто вены наполнились взрывной карамелью «Поп Рокс». От него, должно быть, исходили какие-то ангельские феромоны, потому что никогда прежде меня так не влекло к мужчине.

Серьезно, даже бирюзовые глубины его глаз, усыпанные блестками, казались более завораживающими.

– Селеста…

В моем имени, сорвавшемся с его уст, чувствовалась густота, которая усиливала пульсацию у меня в венах.

Он сглотнул, и за одну секунду его взгляд потемнел, будто его зрачки проткнули.

– Не надо.

– Не надо что?

– Не усложняй наши отношения.

Я вышла из оцепенения.

– Прошу прощения?

– Взгляни на свою кожу.

Я последовала его совету, и тепло вожделения сменилось ледяным ужасом. Нет, нет, нет. Из всех мужчин на свете, почему мне нужно было тлеть от того, кто мог видеть, как светится моя кожа? Почему я не тлела из-за Джейса? Я вскочила на ноги, пока архангел смотрел на мою разбитую столешницу, скривив рот от отвращения.

Я отнюдь не сногсшибательная и, разумеется, не истинная, но и не отвратительная.

– Такое случается постоянно. В тебе нет ничего особенного, Сераф.

Мои невидимые кости крыльев напряглись, выпуская перо. Проклятые детекторы лжи.

Взгляд архангела опустился на пол одновременно с фиолетовым перышком.

Я отвернулась, прежде чем он успел еще больше растоптать мое хрупкое эго. Мнение людей, как правило, меня не задевало. Очевидно, за исключением мнения одного человека.

Почему? Почему именно он? Неужели я испытываю что-то вроде стокгольмского синдрома? Не то чтобы он меня похитил, но мы проводили слишком много времени в обществе друг друга. Возможно, в этом и суть. Я не могла дождаться, когда закончится операция «Спасем-крылья».

Успешно или нет.

Только бы избавиться от этого фригидного, слишком мужественного существа.

Глава 29

Я проснулась от стука. Застонала и накрыла голову подушкой.

– Уходи, – пробормотала я.

Раздались еще два громких стука.

– Проснись и пой, неоперенная.

Я села, полностью очнувшись ото сна, провела рукой по спутанным локонам, встала и прошла через комнату, чтобы открыть дверь. По ту сторону не оказалось ничего, кроме воздуха. Неужели мне приснился этот колкий женский голос?

Стук раздался снова – костяшки пальцев ударились о стекло. Я повернулась и отдернула шторы.

Иш Элиза, светловолосая, с заостренными чертами лица, висела за окном, широко раскинув лавандовые крылья.

– Ах. Наконец-то. Неоперенная просыпается. Встретимся на балконе.

Меня одолевало сильное желание задернуть шторы и зарыться обратно под смятое одеяло, но я вышла и открыла стеклянную дверь.

– Иш Элиза, – пробормотала я, – чем обязана такому «ох-до-чего-же-приятному» пробуждению?

– Сераф Ашер занят другим делом и послал меня сообщить, что твоя миссия провалилась.

Потрясение на мгновение затмило мое раздражение.

– Провалилась? – Разве Фернанда не удалила все фотографии? Может, она сделала резервную копию, и, чтобы я могла получить перья, она должна от нее избавиться? Или она проснулась сегодня утром и решила вернуться к своим нечестивым делам?

– Ты потерпела неудачу.

– Я прекрасно знаю значение слова «провалилась», – хотелось зарычать мне, но я сдержалась. – Почему серафим не сообщил эту новость сам?

– Возможно, ему не захотелось нянчиться с тобой сегодня.

Могла ли она вести себя еще более грубо?

– Что тебя во мне не устраивает, Иш?

– Мне не нравится, что ты тратишь драгоценное время нашего архангела. Семеро избраны, дабы улучшать миры, а не помогать недостойным неоперенным исправлять их ошибки.

Я стиснула зубы.

– Во-первых, я никогда не просила помощи нашего дорогого архангела, он охотно предоставил мне ее сам. А во-вторых, мое нежелание зарабатывать перья не было ошибкой – это было осознанное решение.

Она расправила плечи и скрестила руки, натянув облегающую серую форму.

– Послушай, как бы меня ни забавляла наша болтовня, меня ждут в другом месте. Если ты не хочешь помочь Фернанде стать лучше, тогда Сераф Ашер предлагает тебе взяться за твоего швейцара Стэнли.

– Моего швейцара?

– Разве я перешла на ангельский язык?

Вместо того чтобы опуститься до ее уровня, я выбрала самый быстрый способ выпроводить Элизу из моего дома – проявить дружелюбие.

– В чем именно виновен Стэнли?

– Он страдает тяжелой формой клептомании. У тебя когда-нибудь пропадали посылки? – Ее взгляд просканировал мою просторную квартиру. – Ты бы, наверное, не заметила…

– Потому что у меня так много бесполезного земного хлама?

Ее губы резко изогнулись.

– Разве я это сказала?

– Нет, но ты громко об этом подумала.

– На твоем месте я бы тратила меньше времени на размышления о мыслях ишима и больше на то, как помочь распушиться твоим маленьким гибридным крылышкам.

Ох… Она перешла черту.

– Убирайся. С моей. Террасы. И скажи Ашеру…

– Серафу Ашеру.

– …что, если он когда-нибудь еще пошлет тебя передавать сообщения, я прекращу попытки вознестись.

– Какая будет жалость.

Я ухватилась за край двери, представляя, как запихиваю ее сверкающие крылья внутрь и с силой захлопываю дверь, пока не сломаю все позвонки. На землю упало перышко.

– Твой разум – мерзкое место, неоперенная. Темное, подобно Абаддону.

Крепко сомкнув губы, я изобразила улыбку и начала закрывать дверь, сжимая металлическую раму с такой силой, что кольца врезались в кожу.

– Ох, пока я не забыла, тебе придется зайти в гильдию за своим следующим грешником и самой воспользоваться голоранкером. Ты ведь помнишь, как они работают?

Я закрыла дверь перед враждебным лицом Элизы, а затем позвонила Фернанде.

Ее сонный голос прозвучал в трубке после нескольких гудков.

– Селеста? Почему ты звонишь так рано?

– Ты не стерла фотографии, – рявкнула я.

Наступила тишина, затем послышался шорох простыней.

– Прости?

– Твои фотографии для шантажа. Ты сказала, что стерла их, но это не так.

– Я стерла их. – Ее тон стал таким же раздраженным, как и мой собственный.

Я закрыла глаза, ее счет проплывал у меня перед сомкнутыми веками.

– Но теперь жалею об этом.

Мои глаза распахнулись.

– Жалею, что последовала совету кого-то настолько… неуравновешенного.

Меня захлестнуло раскаяние. Мне не следовало вымещать на ней свою агрессию. Несправедливо, что я ожидала, будто она изменится за одну ночь. Не все такие, как Бофингер.

Я провела рукой по волосам, растрепанным подушкой.

– Фернанда, прости.

– Будь мы друзьями, мне было бы не все равно. Я бы даже спросила, почему ты такая стерва, но мне плевать. Мое предложение поужинать? Забудь о нем.

Прежде чем я успела попытаться исправить ситуацию, она оборвала телефонный разговор. Я опустилась на диван, уткнулась лицом в руки и стала сокрушаться о своей чрезмерной самоуверенности, которая позволила мне вообразить, будто дорога в Элизиум будет без выбоин.

* * *

Через несколько часов я пешком отправилась в гильдию. Думала, что свежий воздух и физические упражнения помогут