Серафим - Оливия Вильденштейн

class="p1">Подойдя к уже распахнутой двери Фернанды, я все еще размышляла, как ее исправить.

– О-ох. Как красиво. – Она потянулась к растению, ее белокурые локоны подпрыгивали на шелковой сорочке, прикрытой прозрачным халатиком.

Она уже собиралась закрыть дверь, когда я толкнула ее и шагнула в белое мраморное фойе.

Нахмурившись, Фернанда поставила вазу на серебряную консоль.

– Ожидаешь чаевых?

– Нет. – Я полезла в матерчатую сумку за папкой с фотографиями, которые собрала.

Она сделала шаг назад.

– Не волнуйтесь. Я не оскорбленная супруга.

Она замерла.

Я протянула папку.

– Что это?

– Фотографии. Семейные фотографии. – Поскольку она не взяла папку, я открыла ее и показала снимок первого мужчины, которого она обманула. – Помните Октавио? Он стал алкоголиком и проводит больше времени в реабилитационном центре, чем со своей тридцатилетней женой, не то чтобы она вообще хотела проводить с ним время. – Я перелистнула на следующую фотографию, сталкивая Фернанду с сотворенной ею же жестокой реальностью. – Этот. Гаспар. Разведен. Видит своих детей только каждые вторые выходные.

Ресницы девушки опустились, затемняя и без того темные радужки.

– Кто ты и чего хочешь?

– Меня зовут Селеста Моро, и я хочу, чтобы ты стала лучшим человеком. Присядем?

– Нет. – Ее рот едва шевельнулся на этом слове.

– Хорошо. – Я отбросила фотографию в сторону, затем достала снимки до и после добычи номер три, четыре, пять и шесть. – Охота на женатых мужчин не лучший вид спорта. Ты разрушила много браков, Фернанда.

– Чтобы разрушить брак, требуются двое. Кроме того, нам всем нужно зарабатывать на жизнь.

– Почему женатые мужчины? Почему не холостые?

– Почему бы тебе не заняться своими гребаными делами?

– В городе полно богатых холостяков.

Она бросила на меня сердитый взгляд.

– Я не из тех женщин, на которых мужчины хотят жениться.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что… – Она разочарованно выдохнула. – Просто я не такая.

Я закрыла папку и засунула ее обратно в сумку.

– Тебе кто-то это сказал?

– Моя мама говорила, что в этом мире есть два типа женщин: кто хорошо выглядит на бумаге и кто отлично смотрится на простынях. Очевидно, я лучше всего выгляжу на простынях.

– Матери не всегда правы.

Знойная улыбка изогнула ее губы.

– Ох, но я определенно хорошо на них выгляжу.

– Это не обязательно должно быть единственным подходящим для тебя местом.

– Неважно, поскольку у меня нет желания выходить замуж. Мужчины все изменники. Как ты сказала, они думают своим членом.

– Вообще-то я этого не говорила, но вернемся к делу… Почему именно женатые мужчины?

– Потому что они относятся ко мне как к призу, а не как к товару. Холостяки воспринимают мое внимание как должное, просто пригласив на свидание. Женатые мужчины считают, что им повезло, что я вообще уделила им время.

– Тебе не стоит основывать свою ценность на мнении других людей о тебе.

Раздражение скривило линию ее рта.

– Я и не основываю. Я знаю себе цену, поэтому и заставляю людей платить.

– А как же жены? Дети? Ты хоть раз подумала о них?

– Все, что я делаю, это играю роль, которая больше не интересует жен. Я заставляю мужчин снова почувствовать себя желанными и интересными. В некотором смысле я оказываю женам одолжение – если я сплю с их мужьями, им не приходится этого делать.

Я изучала ее вздернутый нос и упругие золотистые локоны, ее фигуру с большой грудью и узкими бедрами.

– И ты не чувствуешь себя виноватой?

– Почему я должна чувствовать вину? Я отрабатываю их деньги.

Я покрутила пальцем в воздухе.

– Уверена, ты хороша, но настолько?

Она улыбнулась.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но именно жена Гаспара подарила мне эту квартиру. Она боялась, что муж бросит ее ради меня и не хотела рисковать.

– Ты могла бы отказаться.

– Отказаться? Ты с ума сошла? Какого черта мне отказываться от бесплатной квартиры? – Фернанда фыркнула. – Неужели ты никогда не принимала эпатажные подарки?

Я подумала о многих подарках, которые Мими преподносила мне на протяжении этих лет. Подарки, которые я принимала, но никогда не чувствовала себя обязанной.

– Тебе стоит остановиться, пока не поздно.

– У меня может случиться инсульт, и я потеряю половину лица или, что еще хуже, мозг. Пока у меня еще есть здоровье и внешность, я намерена накопить столько богатства, сколько смогу.

Я долго молчала, пересматривая свою стратегию. Даже если мое слайд-шоу заставит ее задуматься о своих проступках, это не изменит ее чудесным образом за одну ночь, а мне нужно исправить ее быстро. Что натолкнуло меня на идею.

– Как насчет того, чтобы я помогла тебе найти достойного холостяка?

– Я уже говорила, что меня не интересуют одинокие мужчины. Они не стоят моего времени и навыков.

– Могу я попытаться доказать, что ты ошибаешься?

– Зачем? – Она скрестила руки. – Что тебе с этого?

– Моя душа вознаградится за помощь тебе.

– Это самая странная вещь, которую мне когда-либо говорили.

– Я странная девушка. – Я открыла входную дверь. – Встретимся вечером в «Дайнос». В десять часов.

Девушка склонила голову набок.

– А если нет?

Я вышла в коридор.

– Тогда ты упустишь возможность бесплатно поесть в самом модном ресторане города.

– И никаких условий?

Перед тем, как она закрыла дверь, я добавила:

– Столик будет заказан на фамилию Моро.

– Я не приду.

Но она придет. Любопытство или, быть может, беспокойство заставит ее искать меня.

Глава 27

Я вошла в «Дайнос» без десяти десять. Мне не хотелось, чтобы Фернанда прибыла раньше меня и решила, что ее больше не интересует мое предложение. После того как метрдотель усадил меня за белую барную стойку, украшавшую ресторан, я в десятый раз позвонила Джейсу, и в десятый раз он не ответил. Я понимала, почему он мог злиться, но его молчание теперь злило меня. Чего именно он пытался добиться? Неужели думал, что я побегу на окраину, чтобы исправить наши отношения?

Официант в черной льняной рубашке и с сильным греческим акцентом облокотился на барную стойку и спросил, что я желаю выпить.

Я отложила телефон и заказала газированную воду. Подумаю о Джейсе позже. Сейчас мне нужно сосредоточиться на этой миссии. Когда через пятнадцать минут Фернанда все еще не появилась, я начала беспокоиться, что оказалась слишком самоуверенна. Я собиралась дать ей еще пятнадцать, и если бы она не пришла…

– Я передумала. – Моя грешница скользнула на место рядом со мной.

– Нет, не передумала. – Я открыла меню в кожаном переплете. – Ты и так собирались прийти.

Улыбнувшись моей прямоте, она сбросила приталенный блейзер, обнажив малиновое платье, обтягивающее все ее достоинства.