Эскадренные миноносцы класса Доброволец - Рафаил Мельников

На палубе "Генерала Кондратенко". Копенгаген, 13 сентября 1912 г.

8 сентября дивизия в составе 1-го дивизиона (кроме "Всадника", "Эмира Бухарского" и "Финна"), 2-го дивизиона и "Сибирского стрелка" перешла в Либаву. Здесь с тем же почти размахом, с каким в 1911 г. был проведен опыт эвакуации порта, состоялся опыт мобилизационной погрузки угля. С заранее подготовленных складов и предварительно очищенных причалов дивизия в течение 6 часов приняла его полные запасы. К вечеру, закончив приемку, вышли в море и в 10 часов утра 9 сентября присоединились к эскадре Балтийского моря. В ее составе уже находились вышедшие вместе с ней из Ревеля "Генерал Кондратенко", "Охотник", "Пограничник". Первое большое заграничное плавание миноносцев совместно с флотом началось. 11 сентября корабли встали на якоря у о. Хвен в проливе Зунд и 12 сентября перешли в Копенгаген. Визит продолжался до 16 сентября, после чего дивизия в прежнем составе отправилась в Либаву.

"Стерегущий" и "Украйна" пришли отдельно – им пришлось в Копенгагене заняться очисткой своих кингстонов, оказавшихся сильно засоренными водорослями. При эскадре остались "Генерал Кондратенко", "Охотник". "Пограничник", по пути они зашли для приема угля в Либаву. Остальные корабли занимались в что время плановой боевой подготовкой. Прибыв 17 сентября в Либаву, они приняли полные запасы угля, но назначенная вслед затем учебная минная атака эскадры была отменена радиограммой (этот термин уже употреблялся) начальника морских сил. Авария постигла "Забайкалец". Подходя к пристани, он ударил о нее тараном и должен был войти в док для замены поврежденных листов обшивки корпуса.

Внеплановому докованию подвергалась и "Украина", на ней переклепывали (с частичной заменой) обнаружившие течь листы у ахтерштевня и меняли гребные винты. 18 сентября 2-й дивизион, кроме двух аварийных кораблей, перешел в Ригу, где на заводе Ланге начали установку приспособлений для траления мин заграждения. После задержки (из-за свежей погоды) в Виндаве 1-й дивизион (кроме "Финна", "Эмира Бухарского" и "Всадника") перешел в бухту Лео – одну из самых дальних якорных стоянок у западных пределов империи. "Генерал Кондратенко" и "Охотник" совершили из Либавы плавание в Аренсбург. "Доброволец" из их состава оказался вынужден (что-то не заладилось в рулевой машине) из бухты Лео перейти в Либаву.

3-й дивизион, наверстывая боевую подготовку, в это время стрелял минами, тренировался в ночных эволюциях без огней на 17-уз скорости. Затем производили стрельбу минами, снабженными устройствами для подогревания воздуха в их резервуарах. Долог оказался в русском флоте путь этого новшества, которое капитан 1 ранга И.И. Назаров предлагал осуществить за несколько лет до войны с Японией.

При подходе к пристани повредил себе нос миноносец "Бурный". Ему пришлось для ремонта войти в док. Все миноносцы, стоявшие в Либаве, регулярно проводили артиллерийские и шлюпочные учения, занятия сигнализацией, проверки десантных и подрывных партий. Так, преодолевая все трудности, объективные и субъективные обстоятельства, дивизия из года в год продолжала отрабатывать плановые задания, поддерживая корабли в постоянной боеготовности.

В этих напряженных буднях прошли и все предвоенные месяцы 1913 и 1914 гг. Особо памятным событием стало участие дивизии в 1913 г. в освящении 4 июля Морского собора и Кронштадте (сооруженного на добровольные отчисления из окладов всех чинов флота), а 24 июля в открытии памятника С.О. Макарову напротив этого собора близ докового оврага.

Зорко следя за тенденциями в развитии флота, И.О. Эссен обнаружил, что интересы флота опять начали как-то неуловимо оттесняться заботами береговых чиновников. 25 июня 1913 г. командующий морскими силами Балтийского моря докладом морскому министру обращал его внимание на то, что офицеры, регулярно совершающие плавания за границу "на резервных крейсерах", оказались в более выигрышном положении, чем их товарищи на кораблях первой линии. Адмирал считал, что это крайне несправедливо относительно офицеров действующей эскадры, где условия службы несравненно тяжелее и где в то же время "желательно иметь лучший состав". Нельзя, писал Н.О. Эссен, лишить флот и того полезного эффекта, который заграничное плавание приносит для общения и образования. В плавание на один месяц он предлагал послать бригаду линейных кораблей с "Рюриком", бригаду крейсеров, миноносцы "Сибирский стрелок", "Генерал Кондратенко", "Охотник", "Пограничник" и транспорт "Рига". Маршрут: Копенгаген, один из французских портов Английского канала и один такой же английский.

Выход назначили на 27 августа. Эскадру составили бригада линейных кораблей ("Андрей Первозванный", "Император Павел I", "Цесаревич", "Слава", крейсер "Рюрик"), бригада крейсеров ("Громобой", "Адмирал Макаров", "Паллада", "Баян" и причисленный к бригаде эскадренный миноносец "Новик"), а также половина 1-й минной дивизии: 1-й и 2-й дивизионы (без "Амурца", "Всадника" и "Украйны", оказавшихся неготовыми) с присоединением лидеров 2-го и 4-го дивизионов "Охотника" и "Генерала Кондратенко". Начальник 1-го дивизиона (с 1911 по 1914 гг.) капитан 1 ранга Ф.А. Вяткин вел первую группу, которую составляли "Доброволец" (брейд-вымпел начальника) и "Москвитянин". Из Либавы выходили одновременно с кораблями 2-го дивизиона и отрядом заградителей ("Амур" и "Енисей"), который возглавлял капитан 1 ранга В.А. Канин. Флаг-офицером при нем был старший лейтенант барон Н.А. Типольт, чья судьба позднее – в 1917 г. пересеклась с судьбой дивизии.

Пути кораблей, которым для практики навигации полагалось идти самостоятельно, сразу же разошлись. Отряд "Добровольца" утром 28 августа (через сутки плавания) пришел в Копенгаген. Здесь застали императорскую яхту "Полярная звезда" под штандартом стабильно и неутомимо путешествующей императрицы Марии Федоровны (когда-то датской принцессы, а теперь матери императора Николая II), английскую королевскую яхту "Виктория и Альберт" под штандартом вдовстующей королевы Александры (матери короля Георга V), датскую королевскую яхту "Даннеброг" и императорскую яхту "Царевна". "Доброволец" встал за кормой английского конвоира крейсера 2 класса "Беллона". Несмотря на свежий ветер, англичане помочь швартовке русского миноносца не захотели и людей принять концы не послали. Многие годы недружелюбия, видимо, все еще давали о себе знать. А возможно, организация службы или уровень морской культуры оказались на английском крейсере не на должном уровне.

После полагающихся по уставу салютов и обменов визитами с местными властями все командиры миноносцев были 30 августа приглашены на завтрак на "Полярную звезду", а 1 сентября на обед. В этот же день провели радиопереговоры с "Гайдамаком", который из Христиании шел в бухту Киеге. Визитами на "чашку чая" офицеры миноносцев обменялись с русским посланником в Дании бароном Буксгевденом с семейством. Перед уходом "Добровольца" его кингстоны для предотвращения их засорения и очистки осматривали водолазы с "Полярной звезды". Днем 1 сентября "Доброволец" во главе отряда вышел в бухту Киеге, где с транспорта "Борго" пополнили запасы угля. Встретили возвращавшиеся в Копенгаген после приемки миноносцы "Гайдамак", "Уссуриец" и "Финн". Во время стоянки на "Добровольце" устранили течь, образовавшуюся в дейдвудной трубе левого вала в помещении кормового патронного погреба. В ночь с 1 на 2 сентября, окончив погрузку угля, пошли Зундом в Христианию. Здесь 2 сентября застали миноносцы "Стерегущий", "Донской казак", "Забайкалец".