Кирклендские услады - Виктория Холт

— Интересно, кто же ее взял? Ну, ладно, спрошу миссис Грэнтли. Может, она знает, куда запропастилась грелка. А мне правилось, как она здесь висела. Такая блестящая, сияющая.

И я занялась завтраком, сразу позабыв о пропаже. Тогда мне даже в голову не пришло, что между ее исчезновением и странными событиями, происходящими со мной, может быть какая-то связь. Я не думала о грелке до самого вечера. А вечером мы с Руфью пили чай. И она вспоминала, как в прежнее время они праздновали Рождество и как теперь все изменилось. Особенно в этом году, когда мы никого не принимаем и сами никуда не выезжаем из-за гибели Габриэля.

— Раньше у нас бывало весело, — рассказывала Руфь. — Мы отправлялись на телеге за подходящим бревном, чтобы в сочельник, как положено, в камине горело рождественское полено, да и остролист собирали. Обычно к нам на Рождество съезжалось множество гостей. Ну а уж в этот раз соберемся только своей семьей. Надеюсь, тетушка Хейгар с Саймоном смогут приехать. Они всегда на Рождество проводили у нас дня два. Думаю, тетя Хейгар выдержит переезд из «Келли Грейндж» к нам.

Перспектива рождественских праздников сразу приобрела для меня заманчивость, и я стала прикидывать, когда мне лучше выбраться в Хэрроугейт или в Райпон за подарками. Подумать только, в прошлое Рождество я была еще в Дижоне! А там на праздниках мне всегда бывало одиноко. Почти все мои соученицы разъезжались по домам, и в школе нас оставалось человек пять-шесть. Но мы вкладывали в праздники всю душу, а на Рождество всегда самозабвенно веселились.

— Надо выяснить, рискнет ли тетя Хейгар выбраться к нам, — продолжала Руфь, — да сказать слугам, чтобы хорошенько проветрили ее постель. В прошлый раз она жаловалась, что простыни были сырые.

И тут я вспомнила.

— Да, кстати, — проговорила я, — что сталось с грелкой, которая висела в моей спальне?

На лице Руфи выразилось удивление.

— Она куда-то запропала. Мэри Джейн не знает, где она.

— Так что, грелка исчезла?

— Ну, я вижу, вы ничего не знаете. Я-то думала, вы распорядились ее убрать.

Руфь покачала головой:

— Наверное, ее убрал кто-то из слуг. Я выясню. Когда похолодает, грелка вам понадобится, а холод непременно наступит. Вряд ли можно ждать, что такая теплынь продержится долго.

— Спасибо, — поблагодарила я, — между прочим, я собираюсь поехать в Хэрроугейт или в Райпон. Мне надо кое-что купить.

Руфь подняла брови и окинула меня внимательным взглядом:

— Думаете, вы сможете поехать? Ведь время идет. Может быть, вы доверите сделать ваши покупки кому-нибудь из нас?

Я покачала головой:

— Нет-нет, спасибо. Я прекрасно себя чувствую, и мне хочется поехать самой.

Руфь вынуждена была сдаться:

— Ну что ж, вам решать. Впрочем, можно поехать всем вместе. Мне давно хочется заглянуть в магазины, а Люк, по-моему, говорил, что ему надо вывезти Дамарис за рождественскими покупками.

— Замечательно! Поедем все вместе. Вот хорошо!

На следующий день, решив воспользоваться тем, что дождь перестал и засияло солнце, я собралась прогуляться и встретила Руфь на лестнице.

— Решили пройтись? — спросила она. — На дворе хорошо. Совсем тепло. Да, между прочим, мне не удалось выяснить, куда девалась ваша грелка.

— Как странно.

— Видно, кто-то взял ее и забыл. — Руфь тихо рассмеялась и как-то слишком пристально посмотрела на меня.

Но я тут же вышла из дому. За дверями меня ожидало такое великолепное утро, что я сразу забыла об исчезнувшей грелке. У живой изгороди я заметила даже несколько не успевших замерзнуть цветков — пастушью сумку и чистец, и, хотя до пустоши не дошла, мне показалось, что вдали золотится в бледном солнечном свете дрок.

Помня наставления Руфи, я не позволила себе гулять долго и вскоре повернула к дому. По дороге я бросила взгляд на руины. Последнее время меня не тянуло к аббатству. Я подозревала, что не смогу теперь гулять среди развалин, не думая о посетившем меня монахе, и поэтому старалась обходить руины стороной, что не совсем вязалось с моим утверждением, будто я ничего не боюсь.

Остановившись под дубом, я поймала себя на том, что вглядываюсь в узоры на его коре. Когда-то отец рассказывал мне, что древние бритты считали, будто извилины дубовой коры — свидетельство, что в дереве обитает какое-то сверхъестественное существо. Я водила по коре пальцем — этих бриттов легко можно, понять, мало ли, какие фантазии лезут в голову. В них ничего не стоит поверить.

Стоя под дубом, я вдруг услышала чей-то смех над головой и испуганно подняла глаза, ожидая увидеть нечто устрашающее. Но увидела просто зеленого дятла.

Я поспешила в дом. Войдя в столовую, я обнаружила, что за столом сидят только сэр Мэтью, Сара и Люк. Руфи не было. Они тоже недоумевали, где она может быть.

— Она никогда не опаздывает, — сказал сэр Мэтью.

— Но у Руфи столько дел, — возразила тетя Сара. — Она так беспокоится о Рождестве, думает, какие комнаты выберут Хейгар и Саймон, если решат пробыть здесь несколько дней.

— Хейгар будет жить в своей бывшей комнате, — сказал сэр Мэтью. — А Саймон расположится там, где всегда располагается, так что Руфи нечего беспокоиться.

— Ну, наверное, она немного побаивается Хейгар. Ты же знаешь, как с Хейгар трудно. Будет совать свой длинный нос во все углы и укорять нас, что мы плохо следим за домом, не то что в те времена, когда был жив отец.

— Хейгар вечно лезет куда не надо, — проворчал сэр Мэтью. — Если ей здесь не нравится, может не приезжать. Обойдемся без ее указаний.

И тут вошла Руфь. Она немного раскраснелась.

— А мы попять не можем, что с тобой, — укоризненно сказал сэр Мэтью.

— Подумайте только, какая нелепость, — начала Руфь и беспомощно оглядела нас всех. — Я зашла в комнату Габриэля и заметила что-то под покрывалом. И как вы думаете, что это было?

Я не могла отвести от нее глаз и почувствовала, что краснею, мне трудно было сдерживать свои чувства — я уже все поняла.

— Грелка из вашей комнаты, Кэтрин. — Руфь обличающе смотрела на меня. — Кто мог ее туда занести?

— Удивительно! — услышала я свой голос.

— Что ж, вот она и нашлась. Наверное, все это время там лежала. — Руфь обернулась к остальным. — У Кэтрин из комнаты исчезла грелка, — пояснила она. — Кэтрин предположила, что это я велела кому-то из слуг забрать грелку. Но кто мог додуматься засунуть ее в кровать в комнате Габриэля?

— Надо выяснить! — резко проговорила я.

— Я опросила слуг. Совершенно очевидно, что они ничего не знают.

— Но кто-то же отнес ее туда? — Я услышала в своем голосе несвойственные мне визгливые нотки.

Руфь пожала плечами.