Я (не) продаюсь - Ана Сакру

Чёёёрт. Прорывает.

Никогда не ревела в трусы. Утыкаюсь носом в кружево, моментально становящееся мокрым. Паника, что я сделала что-то не так, всё испортила, накрывает с головой. Ну ведь не было другого выхода...Не было. Я не видела. И сейчас не вижу. Только больно как. Сердечную мышцу в узел скручивает, словно её в кулаке сжимают. Даже не вздохнуть, одни надрывные всхлипы вылетают в такт подрагивающим плечам. Растягиваюсь на кровати, так и не закончив собираться. Обрывочные воспоминая начинают потихоньку сводить с ума,тоской выедая сознание. А мы ведь даже ещё не расстались до конца. Ещё не возвратились домой. Как я переживу полёт? Может он не полетит со мной? Не смогу ещё восемь часов рядом сидеть и делать вид, что всё в порядке. Просто не смогу. Хоть бы он билет свой сдал, или меня в эконом отсадил. Не знаю. Сделал что-нибудь. И сейчас хорошо, что ушёл. Хоть пореветь можно. Всласть.

Подскакиваю на кровати, когда в комнате уже царит кромешная тьма. Щурюсь, пытаясь хоть что-то разглядеть. С трудом поворачиваю чугунную голову. Кожу лица стягивает от засохших слёз, но мне намного легче. Опустошение и безразличное спокойствие- вот, что я ощущаю сейчас. После истерики внутри волнительно легко. Словно анестезия. Прислушиваюсь, но не улавливаю никаких звуков, кроме собственного дыхания. Он вернулся уже? У себя? Ночь на дворе... Неважно. Точно проверять не пойду. Надо вещи дособирать. Оставлять ничего не буду. Это будет просто некрасиво выглядеть. Лишний вызов, а ссориться я не хочу. Вообще ничего хочу. Раньше вот поговорить хотела нормально, расстаться по-человечески, но если ему так проще, пусть.

Достаю сваленные кучей вещи из чемодана и ,уже как надо сворачивая, перекладываю. Всё в полутьме. Не хочу внимание привлекать, да и всё равно уже глаза привыкли...Ну вот, и всё влезло. Надо было просто аккуратней быть...Мягче... Эта мысль неожиданно больно задевает только-только успокоившуюся нервную систему, рвёт в клочья шаткое равновесие. Опять плачу. И снова сама не замечаю, как погружаюсь в тяжелую вязкую дремоту.

* * *

-Анна, вставай,- ледяной баритон мурашками рассыпается по коже.

С трудом приоткрываю опухшие веки и сразу натыкаюсь на колючий непроницаемый взгляд.

-А сколько сейчас?- хрипло спрашиваю, торопясь спрятать лицо в подушку. Боже, надеюсь, я не сильно зареванная. Как неловко. Хотя, Тиграну похоже вообще всё равно. И сам словно с картинки в противовес мне, заспанной и заплаканной. С влажными ещё после душа волосами, идеально ухоженной щетиной, в белоснежной сорочке, темно-синем галстуке и облаке терпкого грейпфрутового парфюма.

-Шесть. В аэропорт пора. У тебя пятнадцать минут. Кофе в самолёте попьёшь.

Он кидает нетерпеливый взгляд на наручные часы, подхватывает мой чемодан.

-Здесь всё? - вопросительно изгибает бровь и сразу отворачивается, будто ему неприятно на меня смотреть. Не дожидаясь ответа, идет с чемоданом к двери.

-На парковке жду,- доносится уже с порога.

Я медленно спускаю ноги на пол. Ну вот. Словно и не было ничего. Мираж.

На самолёт мы чудом не опоздали, хотя никаких пробок не было. Забежали в здание аэропорта, когда наши имена уже раздавались в динамиках громкоговорителя, требуя пройти на посадку. У меня закралась мысль, что Тигран специально не разбудил меня раньше. Чтобы не пришлось лишние пару минут сидеть вместе в зале ожидания. Стена между нами не просто четко ощущалась, она давила на меня многотонной бетонной плитой. Каждое НЕприкосновение кололо ледяной обидой. Я даже не замечала раньше, какой у нас был тесный тактильный контакт. Но вот он пропускает меня в лифт и не кладет руку на поясницу. И это ощущается словно ледяной ожог. Какая-то фантомная боль. Он ведь всегда так делал. Я привыкла... Открыл дверь машины- не подал руку. Снова ожог, меня передёргивает. Едем по шоссе, и левое колено нестерпимо печёт, потому что там тоже должны периодически оказываться его пальцы. И на плече, и на локте. Это невыносимо. Кожа зудит, и я невольно постоянно трогаю себя сама. Обхватываю руками, перебираю край юбки, заправляю волосы за ухо. Суетливость, которую я не в силах побороть. Иногда я чувствую его быстрый взгляд, проходящийся по мне раскаленным мазком. Именно чувствую, так как сразу становится нечем дышать, и напряжение в воздухе уплотняется настолько, что кажется, я могу его потрогать. Незаконченный разговор висит между нами огромным жирным уродливым пятном. Но все его упорно игнорируют.

Когда мы поднимаемся по трапу, я уже почти уверена, что Тигран поменял билеты, и меня сейчас проведут в эконом. Слишком очевидно его желание свести необходимый контакт к минимуму. И уж точно не похоже, что он будет рад проторчать со мной бок о бок восемь часов. Но стюардесса, дежурно улыбаясь, берет наши посадочные талоны из рук Керефова и называет соседние места. Не сдержавшись, удивленно вскидываю брови. Обвожу глазами салон, в котором как минимум треть кресел свободны. Просто забыл?Не подумал об этом? Пересадит сейчас?

-Ну, что стоим?- нетерпеливо ворчит Тигран за спиной.

Горячая ладонь ложится на поясницу, привычно подталкивая в нужном направлении. Правда сразу исчезает. Будто от раскаленного предмета отдернул. Не хотел дотрагиваться -забылся. Мои губы неконтролируемо расползаются в улыбке, и, чтобы её скрыть, я послушно иду вперёд.

В этот раз я не отказываюсь от наушников, а ещё сразу прошу принести мне кофе. Крепкий. Очень-очень крепкий кофе. И горький. Чтобы перебил отравляющую горечь, скапливающуюся внутри.

Тыкаю по экрану перед собой, рассеянно выбирая фильм. Слова расплываются перед глазами, не складываясь в названия. Я слишком напряжена, чтобы осмыслить то, что читаю. Всё внимание направлено на человека, занявшего соседнее кресло. Его рука на широком подлокотнике в каких-то паре сантиметров...Никогда не задумывалась о существовании ауры, но сейчас я будто чувствую плотное поле, окружающее Керефова . Оно обволакивает меня с его стороны, запускает мурашки на оголенных участках кожи, заставляя волоски вставать дыбом, электризует мои мысли. Я не смотрю на Тиграна, но остро ощущаю каждое его движение. Как колебание воздуха, как мазок на периферии зрения, как тёплую волну. Нервы начинают предсказуемо звенеть, ладони потеть, колени дрожать, а мы ведь только выруливаем на взлётную полосу. Нет, играть в молчанку столько времени точно не для меня. Я просто взорвусь. А вот Керефова похоже ничего не смущает. Он спокойно достаёт стопку документов, раскрывает ноут и утыкается носом в какую-то таблицу.

Как- будто я не умираю тут рядом с ним.

Закусив губу, нажимаю на засмотренную до дыр "Красотку". Хотя бы не придётся вдумываться в сюжет. Невидящими глазами слежу за Гиром, не умеющим обращаться с автомобилями. Всё-таки странный он какой-то для героя- любовника: в тачках не разбирается, высоты боится. Прямо как я. Мямля. Тигран вот вряд ли боится высоты...

-Думала, ты меня отсадишь,- выпаливаю неожиданно даже для самой себя, когда на табло перестаёт гореть надпись "пристегнуть ремни".

Взгляд черных глаз медленно отрывается от изучения какого-то договора и переползает на меня. Преувеличенно медленно, подчеркивая всю невероятную степень моей наглости. Прилагаю усилие, чтобы остаться сидеть прямо. Пусть лучше так смотрит, чем вообще никак.