Сигнал - Максим Шаттам

свободны. К тому же время было другое… Многое тогда никого не шокировало. Без конца говорят, что общество эволюционирует – прогресс и все такое, но на деле-то наоборот! Мы еще больше замыкаемся в наших ценностях. Пожили бы вы в 60-х и 70-х, вы бы поняли.

Том был заинтригован и разочарован одновременно. Он чувствовал, что упускает какую-то важную деталь. Не мог же Гари Талли переехать из Калифорнии только из сомнительного удовольствия пожить в здешнем суровом климате!

– Рой, как по-вашему, есть ли в Мэхинган Фолз что-то такое, что могло его привлечь?

Старик усмехнулся с загадочным видом.

– Это мифические земли. Здесь все связано с самой ранней историей Новой Англии, историей первопроходцев. Если Западное побережье – это эпоха Возрождения, то мы – доисторическое время.

– Я понимаю, но он не упоминал при вас чего-то конкретного?

– Талли был не из болтунов, особенно когда дело касалось его работы, он и заговорил-то о своём увлечении впервые, только прожив тут не один год. Я вам так скажу, Том, для человека с оккультным видением мира все здесь может послужить пищей для ума. Возьмите хоть гору Венди, – сказал Рой, указывая на коричнево-зеленую громадину, которая возвышалась за лесистыми холмами. – Это ведь не настоящее ее название. Венди – это сокращение от Вендиго. Вы что-нибудь слышали о Вендиго?

– Что-то вроде монстра у американских индейцев, да?

– Не что-то вроде, а монстр! По легенде, общей для нескольких индейских племен, это кошмарная тварь, которая живёт в чаще леса, ужасный на вид монстр-людоед. Во времена, когда здесь высадились первые поселенцы, индейцы избегали этой горы, а племена, которые жили в долине, где мы находимся сейчас, были скрыты от всех. Наша цивилизация разрасталась и постепенно вытеснила хозяев земли, и мы забыли её историю, но имя Вендиго осталось, чтобы нашептывать нам на ухо о прошлых днях. Возможно, это имя так царапало слух, что его сократили, и если теперь вы спросите у детей, что значит Венди, они покрутят пальцем у виска.

– Я этого не знал.

– Трудно вас в этом винить. Наследие, которое нам досталось от предков, с течением времени растворяется в повседневных делах. Названия, постройки, иногда здания… Часто названия приспосабливают к английскому языку, чтобы они звучали более… комфортно. Так гора Вендиго превратилась в Венди, мыс Утопленников стал Шпорой, и так далее. Возьмем, например, Мэхинган Фолз. Что это значит, вы знаете? «Волчий водопад». Это смесь алгонкинского, кажется, с нашим старым добрым английским. Раньше эти места прямо кишели волками. И так далее. Так что да, для всех мало-мальски образованных энтузиастов наш райский уголок – открытая книга об истории, местами довольно мрачной.

Том подумал вдруг, что во всех книгах и записях Гари Талли он не встречал ни одного упоминания индейских мифов, и удивился, как мог фанатик, которым был Гари, пройти мимо эдакой золотой жилы, тем более что он решил сюда переехать. Это не могло быть обычным совпадением, и должно было найтись какое-то объяснение, подумал он с внезапной надеждой.

– А куда он уехал, когда продал дом? – спросил Том.

Рой медленно облизнул губы, не отрывая взгляда от лесной чащи.

– Он умер, Том. Нет смысла тратить ваше время. Я не хотел об этом говорить при ваших детях и супруге, не хотел все «усложнять», поэтому сказал, что он продал дом, но это неправда, потому что на самом деле Гари Талли покончил с собой.

– Вы имеете в виду в нашем доме?

Рой с мрачным видом кивнул.

– Я бы предпочёл избавить вас от этого, но вы продолжали расспрашивать. Простите.

Том качнулся на деревянной доске, служившей ему сиденьем, и металлические цепи качелей тихо звякнули. Такого он не ожидал. Помолчав с минуту, он схватил соседа за руку.

– Рой, я должен знать. Мне совсем не светит ходить по собственному дому и в каждой комнате воображать худшее. Где он это сделал?

Старый лавочник провел по лицу рукой, как будто пытаясь стереть образы прошлого.

– Не думаю, что это хорошая мысль, Том.

– Я живу в этих стенах, и у меня есть право знать. Уверен, если я позвоню Тессе Кащинской теперь, когда сделка уже совершена, она не откажет себе в удовольствии позлорадствовать и все мне расскажет. Так вот я предпочёл бы услышать правду из ваших уст.

Рой снова провел языком по пересохшим губам и глубоко вздохнул.

– На втором этаже, в своем кабинете. Повесился.

– Вы знаете, в какой именно комнате? – Пронзительный взгляд старика испытующе уставился на Тома, будто проверяя его решимость. – Рой, это для меня важно.

Макдэрмотт сглотнул с обречённым видом.

– В тот день, поднявшись наверх лестницы, я повернул налево, к проходу в другое крыло. Паркет поскрипывал, и одна из дверей была открыта. Вторая слева. Оттуда било солнце, казалось, что комната объята пламенем. И он качался в петле, охваченный лучами заходящего солнца.

Душа Тома ушла в пятки.

Комната Зоуи.

– Вы были там, да? – вдруг догадался он.

– Я его и обнаружил. После того, как его не было слышно несколько дней, а машины стояла припаркованной у дома, я заподозрил неладное. Я же видел, как он постепенно скатывается в депрессию, понимаете? Тогда об этом не говорили так, как сейчас, и никто не знал, что нужно в таких случаях делать, просто отмахивались. Рюмка виски, партия в карты – и все проходило…

Рой по-стариковски подвигал челюстью. Он выглядел усталым.

– Потом этот запах меня преследовал, – прибавил он. – Труп кишел червями, это был огромный гудящий улей. Вот почему я помню Гари Талли. Окажите мне услугу, Том, не рассказывайте Оливии. За исключением вашего слуги все уже забыли этого бедного чудака. Советую и вам сделать так же.

Том поблагодарил его кивком головы, но мысли его были далеко.

В самом ли деле их дом стал прибежищем потусторонних сил? Не почувствовала ли Оливия невидимое присутствие Гари Талли? И не его ли дух пугал по ночам их дочку? Не могло быть случайностью, что в той самой комнате, где оккультист покончил жизнь самоубийством, происходили все эти странные вещи. У Тома закружилась голова. Одно дело интересоваться потусторонними явлениями забавы ради, но теперь, когда он получал весомые доказательства их существования, ему становилось не по себе. Его рациональная картина мира еще не была разрушена, хоть и трещала по швам. Сомнение уже начало пускать ростки, и в этот раз не на шутку. Происходящее было невозможно. И все-таки он начинал принимать это всерьёз… Сегодня же он поменяет Зоуи комнату. Предлог найдётся. Конечно, это необоснованное решение, приступ паранойи и легковерия, но необходимо его принять. Просто